Трио для квартета
Шрифт:
Но, как известно, одно тянет за собой другое. Невозможно стало запускать в элегантную сумочку неухоженные руки, Маша впервые в жизни проторила дорожку к маникюрше и обнаружила, что не так уж это дорого. А потом появилась привычка до блеска полировать туфли и носить с собой (разумеется, в специальном кошелечке) миниатюрную губку для чистки обуви.
Следующим шагом с неизбежностью стало белье. Маша уже с беспокойством подумывала о том, что, того гляди, дело дойдет до одежды, а тут ее портмоне натуральной кожи окажется явно пустоватым.
Нельзя сказать, что она раньше не следила за собой. Еще меньшей правдой было бы считать,
И в конце концов, чем ей еще было жить! Какое-то время назад она ясно поняла, что простая истина "жить сегодняшним днем", всегда казавшаяся пустой и даже в известном смысле безнравственной, для нее обрела конкретный, наполненный и нестыдный смысл.
Кто, кто сказал, что женщина, не имеющая детей, прожила жизнь зря! Да пусть посмотрит кругом - одни драмы, особенно сейчас, когда жизнь переломилась и опыт родителей не только не в силах помочь - мешает детям. Она живет честно: работает, помогает Балюне, не закисает, как многие. К Володе, конечно, привязана, хотя цену своему чувству знает - невысока, они здесь равны, нужны друг другу "для порядка".
И вообще - у нее есть Верочка!
Хвалить храм Христа Спасителя, да что - хвалить, даже просто не ругать стало дурным тоном. А Маше он нравился. Было неловко говорить об этом вслух, но она любовалась тяжеловатым силуэтом, особенно если он вдруг открывался издалека, за каким-нибудь поворотом. Ей было все равно, кто сколько наворовал на этой стройке и соответствует ли внутреннее убранство исторической правде. Ее волновала мощь храма, а главное - что вот взяли и ни с того ни с сего построили не банк, не завод, не жилой дом, а церковь. Лужкова она не любила, поэтому внутренне старалась не связывать его имя с храмом и шуточки типа "Храм Лужка-спасителя" пропускала не только мимо ушей - мимо сознания. Не он же один, в конце концов, все решал. Главное было - начали строить церкви. Маша терпеть не могла не то что конфлик
тов - дискуссий на повышенных тонах, поэтому предпочитала промолчать или перевести разговор на другую тему.
В годы перестройки самой политизированной в семье была Балюня - как заведенная смотрела все новости и политические программы. И хотя зимой на улицу почти не выходила - панически боялась скользкоты, - как-то потребовала, чтобы Маша сопроводила ее на избирательный участок. Она не могла примириться с тем, что парламент будет сформирован без ее участия. Машино предложение вызвать урну домой отвергла с гневом: "Ты что, совсем не соображаешь, именно тут легче всего сфальсифицировать!" Некоторое время была горячей поклонницей Явлинского и все шутила, что, пожалуй, готова пойти за него замуж. Потом ничего не подозревавшему жениху за что-то была дана отставка. Впрочем, Балюнино сердце не могло долго оставаться свободным, и после некоторых размышлений она стала
В свою пору Маша по настоянию брата ходила с ним на проельцинские демонстрации, но постепенно все меньше и меньше разбиралась в хитросплетениях, интригах и прочих тайнах кремлевского двора. "Да, я обыватель, - отмахивалась она от Сережиных упреков, - мне что надо - чтобы не было войны и железного занавеса, а была свобода слова и росло благосостояние.
– Подумала с минуту: - И чтобы строили церкви". Сережа хохотал, что ее с такой программой надо запустить в Госдуму, а она твердит, что политикой не интересуется.
Маше всегда хотелось простоты и ясности, а если уж не получается, быть всем заодно, пусть будут "красные" и "белые", "наши" и "не наши". Но никогда в жизни она не посмела бы заикнуться, что ей смертельно жаль любимых Армении и Крыма, которые теперь заграница, или что до сих пор она вспоминает, как здорово бывало строиться на торжественные пионерские линейки и как замирало сердце, когда доходила ее очередь встать в почетный караул под знаменем дружины. Осудят!
Да, храм Христа Спасителя... Странно, совсем, кажется, недавно водила сюда, в бассейн "Москва", первоклассницу Верочку. Поначалу она вместе с другими мамами и бабушками терпеливо высиживала полтора часа в тесной и душной раздевалке, пока дети с радостными воплями резвились в воде, потом, не выдерживая пустопорожнего трепа, стала выходить на улицу, где далеко разносился едкий запах хлорки. Через некоторое время додумалась, что, чем болтаться просто так, можно в это время тоже плавать. Маша всерьез пристрастилась к бассейну, перестала замечать больничный запах и не прекратила регулярных заплывов после того, как Верочка, так и не научившись плавать, сильно простудилась, долго болела и о бассейне было забыто.
Пока из него не спустили воду и не превратили спортивное сооружение в стройплощадку, Маша ходила туда дважды в неделю и даже как-то соблазнила Надюшу. Но той, конечно же, не понравилось - антисанитария! Смешная она, сама не курит, Маше не запрещает, не пилит, но после каждой сигареты вытряхивает пепельницу и совершенно машинально протирает салфеткой. Вообще все, к чему она прикасается, мгновенно делается чистым, аккуратным и каким-то симметричным. Никогда на Маше туфли не выглядели такими начищенными, не говоря уж о знаменитых Надюшиных блузках, таинственным образом остававшихся идеально выглаженными до конца рабочего дня. Нет, общий душ был не для нее.
Из бассейна Маша забегала попить чаю к Балюне, благо до Обыденского было два шага. А попадая к бассейну в неурочный час, особенно в холодную или промозглую погоду, изумлялась: ведь я там в одном купальнике плаваю - в этих клубах пара, и прохожие с ужасом и восторгом смотрят на меня, кутаясь в теплые шарфы.
Но тогда, в самом начале, надо быть честной, не треп бабский ее достал - он мало чем отличался от привычного фона их корректорской, а то, что все говорили про Верочку "ваша дочка" и норовили по деталям разобрать "похожа - не похожа" ("Глаза мамины, а нос, наверное, папин, да?"). Самое смешное, что похожи они были очень: Верочка уродилась в папу и унаследовала фамильные черты: необычный, чуть раскосый разрез серых глаз и глубокую ямочку на подбородке, поэтому сходство было очевидным.