Триптих в черно-белых тонах
Шрифт:
Следом за парнями появилась девушка Влада Тася. Сокурсники направились в сторону Клавдии. Она в смятении зашла за киоск. Ребята стояли так близко, что она слышала каждое слово.
– О! "Космополитен"! "Всё о сексе и немного о любви". Не хотите почитать?
– спросила Тася.
– Чё ваш "Космополитен" может знать о любви? Вот "Хулиган" - это журнал. Скажи, Влад?
– Найк хлопнул друга по плечу.
– Да ну. Меня не втыкает, - откликнулся немногословный Влад.
– Слушайте, а где Витёк с Наташкой? Сколько можно тут торчать?
– возмутилась Тася.
– Вечно они опаздывают. Надо бы их разок проучить, - поддержал её Найк.
Клавдия с сожалением отметила, что о ней не было сказано ни слова, видимо, её не ждали. Но с другой стороны, они ведь практически незнакомы. Для элиты курса Клавдия была безликим пятном в толчее перемены. Она утешала себя тем, что с приходом Наташи всё изменится, и всё же чувствовала себя неловко, как будто сама напросилась в компанию, где была чужой.
Наконец из метро появились Наташа с Виктором. Увидев университетских друзей, они направились к киоску. Теперь уже Клавдия не могла выйти из укрытия. Все подумали бы, что она нарочно подслушивала. Клавдия лихорадочно соображала, как выбраться из нелепого положения.
– Наконец- то. Нельзя было вовремя прийти - с укором произнесла Тася.
– Да ладно тебе. Можно подумать мы на полчаса опоздали, - отмахнулся Виктор.
– Кончай базарить. Пошли, там народ уже гудит, - прервал их Найк.
– Ещё Наташкина подружка должна прийти, - напомнил Виктор.
Сердце Клавдии радостно подпрыгнуло: вместе с ней получалось три девчонки и трое парней. Значит, о ней подумали.
– Хорошенькая?
– заинтересовался Найк.
Клавдия замерла в ожидании ответа, и тут бедному сердцу пришлось со всего размаха удариться о жестокую реальность.
– Ага, моль серая. Из Наташкой группы, - сказал Виктор.
Клавдия почувствовала, что её симпатия к университетскому супермену резко съёжилась.
– Это белобрысая, что ли? На кой вы её вообще позвали? Вы чё, меня опустить хотели?
– возмутился Найк.
– Отухни. Её не для тебя позвали, а просто так. Это Наташкина идея. Она у нас благодетельница сирых и убогих. Вот теперь и жди, когда ОНО придёт, - недовольно сказал Виктор.
– Не мороси. От тебя убудет, если она с нами пойдёт?
– осадила его Наташа.
Клавдия почувствовала прилив благодарности к подруге, но, увы, ненадолго. Сегодня был день откровений. Наташа продолжала:
– Конечно, она не без занудства, но тебя же не заставляют с ней целоваться. Зато она безотказная. Рефераты ты за меня будешь писать?
– Чё, у тебя подружка умная очень?
– спросил Найк.
– Да какая она умная? Будто пыльным мешком пристукнутая, - фыркнул Виктор.
– Не скажи. Это она по жизни тормозная, зато у неё можно конспекты стрельнуть, - возразила Наташа.
Это был полный нокдаун. Унижение катком прошлось по Клавдии. Стыд окатил её жаркой волной и зажёг на щеках пожар. Раздавленная и потерянная, она стояла за киоском и мечтала исчезнуть, провалиться сквозь землю, превратиться в ничто. Впрочем, она и была ничем. Ходячее недоразумение. Конечно, она понимала, что Наташа часто использует её, но не ожидала услышать, как подруга вслух рассуждает об этом с чужими людьми.
Клавдия хотела лишь одного, чтобы ребята как можно скорее ушли. Для неё праздник закончился. Мама, как всегда, оказалась права. Не стоило строить радужных планов. Только законченная идиотка могла поверить в то, что её пригласили искренне. Она никогда не сумела бы вписаться в эту блестящую, уверенную в себе компанию, и была бы среди них белой вороной.
– Ну и сколько мы её будем ждать? Может она вообще не придёт, - подала голос Тася.
– Пойдёмте, в натуре. Если она хочет тусоваться, то пусть является вовремя. Лично мне тут торчать влом, - поддержал её Найк.
– Неудобно. Я же её позвала. И потом я хотела к ней с английским подкатить, - заколебалась Наташа.
– Неудобно на потолке спать - одеяло сползает, - усмехнулся Виктор.
– Мы её конкретно ждали. Или ты собираешься тут полдня торчать?
Клавдия безо всякого интереса слушала перепалку. Всё самое главное было уже сказано. До этого дня Наташа была не просто её единственной подругой, а идолом, объектом восхищения. В Наташе Клавдия находила черты, которых так недоставало ей самой. А романы и любовные терзания подружки заменяли Клавдии личную жизнь. И вот в одночасье она лишилась всего. Теперь она знала истинную цену их дружбы.
Компания направилась в сторону "Лужников". Клавдия уставилась в серый, заплёванный асфальт и побрела к входу в метро, таща за собой тяжёлый груз незаслуженной обиды. Она спустилась по эскалатору и, как сомнамбула, села в вагон.
Идти домой и объяснять, почему она вернулась так рано, не хотелось. Да и что она могла сказать? Солгать, что Наташа заболела? В нынешнем её настроении ложь вряд ли получится убедительной. А рассказывать правду и выслушивать очередную тираду на тему "Я же тебе говорила" было ещё хуже.
Мама всегда и во всём была права, но разве от этого легче? Клавдия вообще удивлялась, как у красивой, общительной, деловой женщины могла родиться такая недотёпа, как она.