Тьма сгустилась, но солнце не встало.Черной розы оплавленный ликярким абрисом, вспыхнувшим ало,был в мгновение в вечность залит.Сердцевина распавшейся плотираспласталась, веками гния.Но застой прекратили потокиисходящего снизу огня.Лепестки пепелища раскрылись,цветоложе наполнилось злом.И печати от жара бугрились,завершался сокрытий всех взлом.Разрасталось горящее жерло,сотни пут раскидало вокруг,Жало вышло отравленным жезлом.Из огня прыгнул серый Паук.Заметался, плетя злые сети,источая блестящую ложь,затянул паутиной просветы.И уняв возбуждения дрожь,распластался на тлеющей розе.И угасла в плену Красота.И Паук в торжествующей позезамер в центре спирали костра.И свернулся огонь свитком дымным,заструился, к корням уходя.Пепел с запахом горько-полыннымразлетелся, отраву неся.И спираль раскрутилась кругами,разошлась за края без границ.И раскрылись, приблизившись, дали,и сломалась система: верх-низ.Дно поднялось и заняло местовысоты.Небо пало во Тьму.Беспроглядная ночь повсеместновоцарилась, неся пустоту.И Паук смертным сном наслаждалсяи питался энергией Тьмы.Заплетя паутиной пространство,охранял беспросветность тюрьмы……Звук трубы, нарастая, бил меткопрямо в центр паутинного зла.И Паук в разрушаемой клеткесодрогнулся, очнувшись от сна.Максимально он лапы раскинул,придавил брюхом чашу судьбы.Но толчок снизу монстра подкинул.Он завис.Рёв небесной трубыпригвоздил Паука к центру Сети.И пронзил его острый росток.Поднимался он быстро из тени,озарился рассветом восток.И Паук был бутоном разорван,сквозь него Красота проросла.Заалела прекрасная Роза,засверкала на листьях роса……Распустился цветок лепестками надежды,Тьму разрушил, раскрасив ее.Воплотилась фигура и, скинув одежды,обнажила не плоть – бытие.Мягким золотом волосы плавно струились,звезды плавились в черных зрачках,облака в серой радужке дымно клубились,цвет зари розовел на щеках…Рассмеялась она, в воду чистую глядяи любуясь прекрасным лицом.И со лба убрала шелковистые пряди,поиграла ненужным кольцом.Быстро с пальца сняла, на ладонь положила,обруч крохотный солнцем сиял.И открылась любви златоносная жила,но покров с тайны Яхве не снял.Опустила кольцо она в тихую воду,замутила зеркальную гладь.Отказалась примкнуть к изначальному родуи женою назначенной стать.Блеск кольца обручального медленно гаснул,уходя вглубь, спускаясь на дно.Она взглядом следила.… Увидела ясно,как в воде отразилось лицо.Не ее. Отшатнулась и вскрикнула в страхе,и разбила лик чуждый ногой.Брызги в небо взлетели. На солнечной плахеиспарились. Оставшись нагой,наклонилась и в гладь водяную вгляделась.Стала плоской упругая грудь.Бедра узкие,… признаки юноши тела.– Отомстил?! – закричала. – Забудь!Даже имя мое не останется в Книге,не услышишь и в звуках его,но запомнишь навек о том сладостном миге,когда первым вошел в бытие.– Так останься женою, – Адам ей ответил. –И избавься от беса лилу.Половинкою будешь ты – первой на свете!– Из лилу превращусь в лилиту?И надолго двуполой бесовкой я стану?– Станешь женщиной. Вот твой удел.– Но нас двое, Адам! Мне рожать беспрестанно,и плодить для планеты людей?– Путь таков! Предназначен для пары он свыше.Ты
и я, мы – созданья венец.Мы – начало начал, часть божественной ниши.Рай отдал нам великий Творец.Но она отвернулась. И в воду взглянула.И увидела: юноши ликизменился мгновенно. Скульптурные скулыокруглились, румянец возник.Засияли глаза, взгляд лучился лукавоиз-под длинных пушистых ресниц.Прилила кровь к губам и окрасила ало.Голос, звонче, чем пение птиц,полетел из груди.– Снова девушка? Мило!И она засмеялась, грозятонким пальцем.– Прекрасная, что ты решила?Ты жена мне? Навечно семья?Кулачки сжав и брови нахмурив, сказала:– Я решила: не быть вместе нам!Выбираю свободу, начну все с начала.Отпускаю тебя я, Адам!День померк. Бесы снова вселилисьв ее тело и стали шалить.Лилиту и лилу веселилисьи менялись местами. Свалитьим друг друга казалось забавой,бесконечной желанной игрой.Но для плоти живой был отравойдвух полов симбиоз бесовской.Но на этом небесная каране закончилась. Наслан был лиль –призрак ночи. И демонов параприняла его третьим. Вселилон в отступницу ненависть к солнцу,недоступен стал ей белый день.Подчинилась безропотно монстру,стала жить, выбирая лишь тень.…Роза Жизни цвела неустанно,населялась планета людьми.И работала Смерть, постояннопринося пищу телу земли.Бесы в играх на кладбищах ночьюстали мертвых покой нарушать.В тишине кто-то вдруг захохочет,кто-то громко начнет завывать.Лилиту, лиль, лилу тройкой дружнойдо рассвета играли бесясь.Но хозяйке их было не нужнов мире мертвых удерживать власть.Ей хотелось свободы от бесов,управляющих телом, умом.Но избавить от кары небеснойтолько Ангел отступницу мог.Дать ей имя и память очистить,чтоб забыла утерянный рай,чтобы новые мысли возникли,и закончилась плоти игра.И она по ночам на могилахвсе сидела, смотря в пустоту.Лиль являлся в изменчивых ликах.Пара дерзких лилу – лилитудо утра не давала покоя,приводили тьму призраков к ней.И бездумной ее головоюзавладев, они в мире тенейоставляли неразвитый разум.…Но однажды звук резкий влетел,проявилось невидное глазу.Тьма рассеялась. Ангел запел.Лилия белая в мягком сияниилунной ночной красотыс неба спустилась безмолвным посланием.Плавно раскрыв лепестки,в чашу ладоней легла серебрением.Кровь на тычинках – росой.Сладко пахнуло пыльцой и гниением.Смерть замахнулась косой.Лилию сбила.И череп оскалился,вспыхнули ямы глазниц.Белый цветок почернел и оплавился.Бесы, взлетев, пали ниц.Смерть пощадила. Походкой неспешноюмимо прошла в темноту.В чашу ладоней, на миг опустевшую,капнули слезы. Лилумягко подругу обнял огорченную,Лиль полетел за цветком.Мертвая лилия, в прах иссеченная,вспыхнула ярким костром.И лепестками раскинулась пламени,пала на землю золой.Пепельных крыльев размах –и лик ангела, темный, с улыбкою злой.– Кто ты? – спросила. – Дух умершей лилии?Божия сущность с небес?Ангел полночный? Но не говорили либесы мои, что исчезбог навсегда! И планета оставленавысшими силами зла,как и добра.… И свобода объявлена,волю всем нам принесла.– То-то я вижу, что ты птица вольная, –ангел с ехидцей сказал, –что ты бесовскою жизнью довольная,в путах вселённого зла.Я изгоню твоих бесов, прелестница!Будешь женою моей?– И в небеса мне откроется лестница?Можно подняться по ней!Ангел, спустившийся сверху, ты радуешьи за собою зовешь?Я прощена? За отступницу ратуешь,к богу с молитвой идешь.Серые крылья убрались за спину, иангел мужчиною стал.Глаз черных всполохи, волосы длинные,и заалели уста.– Я – Самаэль, ангел мира подземного.Слышала ты обо мне?– Нет, я не знаю тебя! Мне неведомо,что происходит вовне.– Неинтересно? Какая ты глупая…– Но я живу, как хочу!Грусть и веселье я в мыслях не путаю,а над смешным хохочу.Разум свободен, не знаю страдания,жизнь без мучений проста.Я ведь не Ева, и древа познанияя не коснусь никогда!– Глупые счастливы часто. Известна мнеистина эта.… Но тыс бесами дружишь, во мраке прелестными.Вновь изменила черты?Вижу, ты юношей стала в мгновение.– Это вселился лилу.– Не угнетает повиновениебесам, сгущающим мглу?– Это небесная кара отступнице:сущность моя – не одна.Ты обещал, если стану я спутницей,бесов изгнать навсегда.Не побоишься ты ярости божией?– Я – Самаэль! Не гневи!Если считаешь меня ты ничтожеством,вместе не быть нам. Уйди!– Ну не сердись! – она молвила ласково.Юноши лик нежным стал.И изменился. И сочными краскамидевичий лик заиграл.И поцелуй жаркий бабочкой огненнойвспыхнул, скрепив их союз.Лиль, лилиту и лилу в страхе дрогнули:легкость сменил смерти груз.Троица девушку спешно покинула,ангела Смерти боясь.Дымно растекся туман над могилами,заколыхался клубясь.И сквозь него проросли стебли длинные,и распустились цветы –благоуханные белые лилии –лики иной красоты.– Ах, как прекрасно, покойно и сладостно!Мир светом лунным залит.– И ты свободна! И жить будешь в радости.Я нарекаю: Лилит.И Самаэль бросил девушку в лилии.Пала на спину, смеясь.Руки раскрыла…. Он скрыл ее крыльями…Плоти бесполая связь.Утро вызрело. Розовой розойзасиял озаренный восток.И Лилит ощутила угрозу,солнце жгло, будто молнии ток.Наказал ее бог – жить лишь ночьюи бояться днем в мир выходить.Ослепление ей напророчил,если будет в глаза ей светитьзлое солнце.Она свято веря,не нарушив ни разу запрет,закрывала днем окна и двери.Только лунный впускала в дом свет.– Самаэль, мне пора. Убегаю!– Но куда ты? Мы вместе теперь.– Мне на солнце нельзя, я сгораю,я ослепну.… Уж ты мне поверь!И Лилит соскочила с измятыхбелых лилий. Поплыл аромат.И восход распахнулся крылато,зацепился за край солнца взгляд.И Лилит замерла, задохнувшисьот восторга, и страхи забыв.Новый день поднимался, проснувшись,в ореоле лучей золотых.Солнце встало. Цвет неба менялся:бледно-розовый стал голубым.Легкой дымкой туман испарялся,блеск росы был искристым, живым.Белых лилий холодную свежестьосыпала алмазная пыль.Посмотрела Лилит вдаль с надеждой,прошептала:– Мы где, Самаэль?Это рай?Отвела она крылья,убирая покров от лица.Отшатнулась.На ложе из лилийнезнакомец сиял как звезда.– Кто ты?! – вскрикнула и отскочила.Он приблизился, крылья сложил.Подняла Лилит платье с могилы.Но он вырвал его.– Не спеши!Ты прекрасна! Зачем одеваться?Твое тело как солнечный свет,блещут волосы шелковым глянцем,и лучами облит силуэт.А глаза, как озера, прохладны,но пьянят, словно вызревший хмель.Губы сладостью манят…– Не надо! Не целуй…Знай: мой муж – Самаэль!– Ты не видишь меня?Рассмеялся.– Сущность ангела – двойственность сфер.Самаэль в темном мире остался,а с зарею пришел Люцифер.Не понравился в звездном обличье?Но прекрасен я, светел и юн.Соблазняю тебя по привычке,но в тебя, без сомненья, влюблен.– Самаэль?.. Люцифер,… – еле слышнопрошептала, шагнула назад. –Как и я, ты наказан Всевышним,падший ангел, низвергнутый в ад.Померкла звезда. Потемнел его лик.Потух яркой радужки блеск.И крылья исчезли. Вздохнула Лилит.Стоял перед ней человек.Блондин белокожий, с копною волос,спадающих с плеч серебром,глаз серых прохлада, прямой тонкий нос,в гримасе изогнутый рот.– Наказан. И что же? Он всем нам Отец!Он создал весь мир и меня.Он – всё! Он – начало, и он же – конец,создатель и ночи и дня.Всесилен? Возможно. Но я не слуга!И бесит тотальная власть.Не буду покорным ему никогда!И с неба пришлось мне упасть.Но разве и ты не устроила бунт,нарушила божеский план?От брачных, навечно связующих путизбавилась… Что же Адам?Тебя он забыл вмиг. И Еву принял.Отец их в Эдем поселил.Что им Самаэль? Скинут в бездну огня,лишенный и крыльев и сил……На землю лег туман, как серый саван.И лилии поникли, закрываясь.И кладбище исчезло, растворяясьв белесой дымке…Солнце быстро встало.И яркие лучи залили землю.Прекрасный сад возник в цветеньи пышном.И двое на тропинку вместе вышли,и за руки друг друга взяв, запели,как ангелы на небе, тонко, нежно.Закончив песню, дружно рассмеялись.И сев на травку мягкую, обнялись,взгляд погрузив в небесную безбрежность.Сияло солнце в синеве хрустальной,тепло и красоту дарило саду.Деревья тень давали и прохладу.Прозрачный воздух свежестью кристальнойвливался в легкие, бодрил их ум уснувший.И двое в непонятном им смятеньив глаза друг другу глянули. И теньюсомнения их омрачились души.Она цветы собрала, и веночексплела задумчиво и на него надела.Он засмущался вдруг нагого тела,и ей сказал, что искупаться хочет.И побежал к воде. Венок свалилсяс его волос, но он и не заметил.Она, подняв сплетенные соцветья,их нервно расплела. Венок развился……Услышала в траве какой-то шелест.И дрогнула. Цветы к ногам упали.Укрыл туман сияющие дали.Услышала шипение:– Ты прелесть!И плод румяный, круглый, ароматныйей лег в ладонь, раскрытую как чаша.И райский сад зарос и стал как чаща,непроходимый, грязный и треклятый……Лилит очнулась. Яркое виденьеисчезло, словно не было его.– Так это ты? – спросила. – Ты дал Евето яблоко. Змеиное нутро!– Играл всего лишь! Слишком много шума.Закон один: не может быть добрабез тени зла. Отец наш не подумал,рай создавая. Жизнь – всегда борьба.– Ты с ним в борьбе.… Мне это непонятно.Забудь о прошлом, как забыла я.Не жить, а лишь играть легко, приятно,и избегать земного бытия.– Лилит, ты прелесть! Яблоко не брошу.Тебя не привлечет запретный плод.Вдвоем облегчим наказанья ношу.Идем играть? Погубим этот род!… Паук опутал розу паутинойи присосался к алым лепесткам.Напившись крови, жертву он покинул,стремясь к другим, наполненным цветам.Раскинул сеть, овладевая миром,программой вдохновенье подменил.Таланту став врагом непримиримым,суть искры божьей ложью исказил.Бездарность штамповалась, восхвалялась,кичилась звонким золотом наград.Паук торжествовал, Сеть расползалась,заманивая души в личный ад.…Город жил суетой –муравейник кишащий.Черно-серой стенойлес высоток стоящихзакрывал горизонт.Неба было не видно.Зелень чахла. Озонвоздух быстро покинул.Было нечем дышать,смог висел пеленою.Оставалось лишь ждатьветра буйство с грозою.Люди жили, спеша,в суете бесконечной.Что у тел есть душа,позабыли беспечно.Шли с работы домой,утром вновь на работу.И с больной головой,в бесконечных заботахо доходах, семье,долгосрочных кредитах,жили словно во сне,подавляемы бытом.Пели ангелы им.Но не слышали люди.Был не нужен глухимзвук небесных прелюдий.– Ты дура!!! – Джон кричал, трясясь от гнева. –Зачем купила столько барахла?Мои ты деньги тратишь так умело!Зачем тряпья так много набрала?!Он плюнул в девушку и пнул с размаху.И Мэри сжалась, голову закрыв.На стол он кинул мятую рубаху.– Погладь! Мне на работу. Хватит выть!Она все плакала, а Джон все распалялся.Истерик женских он не выносил.Ударил снова.Воздух накалялся.И грохнул гром, блеск молний ослепил.Паук расправил лапы, встрепенулся,сомкнула Роза плотно лепестки.Планеты шар в ладонях покачнулся.И демон Гнева сжался в кулаки.– Я ухожу! – Джон крикнул у порога. –А ты…. сдавай покупки в магазин.И ужин приготовь. Я буду домачасам к семи. И пива мне возьми!Дверь хлопнула.И Мэри с пола встала.Ее глаза, опухшие от слез,смотрели в стену.Девушка усталажить без любви, без света алых роз.Но слезы вновь облегчили ей душу.Вздохнув, она открыла ноутбук.Нашла их фото…. Вот целует мужа,…а вот сердечко сложено из рук…Фата взлетает облаком воздушным,краснеют розы в белых волосах.Два голубя легко над парой кружат.Искрится счастье в любящих глазах.Джон так красив…. Они стоят под аркой,цветами оплетенной. И друзьяих поздравляют…. Он целует жаркои говорит, что без жены нельзяпрожить и дня. Клянется быть ей верным,оберегать, заботиться, любить…Захлопнув ноут, рассмеялась нервно,подумав, что любить – не значит бить.…Холодною водой лицо умыла,тональным кремом скрыла синяки.И глянув в отражение, завылаот боли, безысходности, тоски.Обида жгла, травила душу ядом.Не знала Мэри, как ей дальше быть.Засохли розы. Жизнь казалась адом.Но не пыталась Джона разлюбить.Их связь казалась вечной, неразрывной.Любовь, как древний опытный паук,их оплетала длинной паутиной.Не вырваться из прочных брачных пут.…Она пошла на кухню.«Что ж на ужинмне приготовить? Что-то повкусней!»Открыла шкафчик.«Хлеб мне свежий нужен!И зелень к мясу,… нет и овощей.Схожу на рынок…»Улыбнулась Мэри,представив ужин с Джоном при свечах.«Прощу в который раз. И буду верить,что с чистого листа смогу начать».Летний день напитал город зноем.Было душно и нечем дышать.Солнце сверху пыльцой золотоюосыпало горячий асфальт.Жгло глаза от слепящего блескагладких плит и зеркальных витрин.Капюшон на лицо сдвинув резко,Мэри скрылась от солнечных игл.Переулок прошла и свернулана проспект. Задержалась в тениостановки. Когда отдохнула,то решила до рынка дойти.В полдень город как будто бы вымер.Ни людей, ни машин. Тишина.Нет деревьев, цветов. Запах пыли.И высоток безликих стена.Вышла в сквер из стекла и бетона.Вместо клумб насыпь гальки цветной,и песок желтый вместо газона,ряд гранитных скамей…На однойпара, тесно прижавшись, сидела.Он ей на ухо что-то шептал,тискал пышное белое тело,…лямки топика с плеч ее снял.Целовать начал нетерпеливо.Но она отклонилась назад,рассмеялась, лицо запрокинуви закрыв в упоеньи глаза.Мэри быстро шагнула за тумбу –основание для фонаря.И прижалась спиной. На минутуиз-под ног убежала земля.«Это Джон?!»Задохнулась от боли.Слезы брызнули.«Нет! Он не мог!Он сказал: до семи на работе…»Сердце дрогнуло, сжалось в комок.Вспыхнул гнев и разросся до неба,будто бомба взорвалась внутри.Синева вышины потемнела,солнце в тучи спешило уйти.Мэри, выкрикнув: «Тварь!», подбежала.Демон Гнева к убийству толкал,выпускал ядовитое жало,душу яростным злом выжигал.Вне себя, все сильней распаляясь,стала Мэри соперницу бить.Отступил Джон назад, улыбаясь.Наблюдая, решил закурить.Драка девушек лишь веселила.Он решил досмотреть до конца.Пыл соперниц и ревности силасамомнению льстили самца.Без убийства не выпустив пара,Гнев взорвался в бессилии зла.Блуд и Похоть – союзников пара –унеслись.Налетела гроза.Стрелы молний ударили током.Джон в укрытие тут же сбежал.Остудил жар страстей дождь потоком,и сердца охладил ветра шквал.Кулаки перестали сжиматься,кровожадные скрылись клыки.Были сброшены злобные маски.Мысли стали ясны и легки.Просветлели, разгладились лица.Мэри встала и вытерла грязь.Протянула к ней руку блудница,застонала, от боли трясясь.Дождь смывал кровь с волос ее белых.Глаз подбит, расцарапан висок.Мэри дрогнула. Но одолеласнова Злоба. И крест не помог.И оставив страдалицу в луже,прочь пошла.Ослепил молний блеск.Оглянулась.– Твой Джон пусть поможет! –прокричала сквозь грохот и треск.Побежала, дождем омываясь,очищаясь огнем грозовым.Слезы хлынули, освобождая.Ее разум на миг стал пустым.Но печаль навалилась гнетуще.«Бог, за что ты меня наказал?!Я женою была самой лучшей!»И Уныния демон восстал……Сумерки окутали кладбище туманом.В мареве казались зыбкими кресты.Холмики могильные, словно покрывалом,укрывались дымкой. Лилий лепесткиострые и белые в сером полумракезвездами сияли. Сладкий ароматвсе вокруг пропитывал, голову дурманя,погружал в забвение.…Нет пути назад.Мэри горько плакала, сев на крышку гроба,и плела из лилий свадебный венок.Смерть назвав супругом, встала у порога,перейти хотела в дьявольский чертог.И убор кладбищенский, белый и венчальный,голову украсил звездчатым венцом.Колокольный звон поплыл, мерный и печальный…Демон Суицида обольщал концом,быстрым, безболезненным, лишь шагнуть в могилуи забыть о жизни. Будущему – нет.Все закончить разом.… Время наступило.Ад и рай придуманы – Смерть дала ответ.Мэри разрыдалась, горе разрывало.Падал в душу тяжестью погребальный звон.«Не хочу в могилу! Умереть так рано?И наказан должен быть лишь предатель Джон!»И венок сорвала, бросила на землю.Растоптала яростно нежные цветы.Мятыми останками лилии белели.Вновь поникла Мэри. Черные крестыначали двоиться через линзы капель,слезы влажной пленкой искажали мир.Девушка шептала в пустоту проклятья…Гнев, Унынье, Злоба праздновали пир.…Прилетел черный ворон и, каркнув зловеще,опустился на кованый крест.Роза вспыхнула контуром огненных трещин,побежал длинной искрою треск.Паутина расплавилась, спали оковы,посветлела кромешная тьма.Зарождался надеждой на радость день новый,распахнулась ночная тюрьма.Красота белых лилий с рассветом померкла,и развеялся сладкий дурман.Осыпала роса листья бисером мелким,разогнал свежий ветер туман.Мир, воскреснув, сиял розоватой зарею.Розой яркой восход расцветал.Смерть, с надгробия встав, замахнулась косою.Черный ворон взлетел и напална паучье гнездо. Клювом бил в сердцевину.Смерть ждала, опираясь на крест.Но Паук в ночь ушел, тороплив покинувполе боя. И ворон исчез.Смерть рассыпалась прахом, с рассветом пропала.Жар глазниц в мертвом лике погас.На востоке мигнула звезда, засверкала,как лучащийся радужно глаз.Слезы высохли, Мэри с тревогой смотрелана движение ярких лучей.Разлетались они словно длинные стрелы,становились темней и черней.И звезда, побледнев, в паука превратилась,изогнулись лучи в форме лап.Затянулась заря облаков паутиной.Ангел с неба в могилу упал.Крышка гроба откинулась. Ложе из лилий.Бледный юноша будто бы спит.Но раскрылись глаза. Губы тихо молилио прощении, звали Лилит.– Кто ты? – Мэри испуганно, тихо спросила,протянув руку юноше. Онухватился за кисть, с неожиданной силойпотянул резко девушку в гроб.Мэри вскрикнула, вырвавшись, и отскочила.Незнакомец поднялся. Глазазасверкали как звезды.– Хотела кончины?Я б помог! – рассмеявшись, сказал.– Кто ты? – снова спросила, назад отступая,от невольного страха дрожа.– Ангел Смерти, – ответил, – звала ты, я знаю.Выбирай: смерть от яда, ножа?Он шагнул к ней из гроба и руки раскинул.Как весы закачались они.В правой – нож, в левой – склянка.И девушка, вскрикнув,стала пятиться.– Нет! Уходи!– Как легко умереть! Жить труднее. Да, Мэри?– Уходи! Говорить не хочу.– Я хочу! Для тебя приоткрою я дверив мир иной. Перейдем за черту?Склянка, нож вдруг исчезли. И юноша мягкообхватил Мэри крыльев кольцом.Холод смерти объял, ее тело обмяклоперед быстрым и легким концом…– Люцифер,… – прошептал нежный голос чуть слышно. –Эта девушка слишком юна.Отпусти же глупышку! Душа еле дышит.Пригодится нам в жизни она.Мэри вздрогнула, кровь побежала по венам,жар разлился по телу. И взглядпрояснился. Алело на западе небо,догорал, угасая, закат.«День прошел? Но ведь только восход был,… я помню!Может быть, я уже умерла?»Отошла от креста, опустилась на холмик.«Смерть – не сон, а паучья нора!Знаю это теперь. Добровольно из жизнине уйду.… Ждет за гранью Паук.Был и юноша бледный.… Но это лишь мысли,просто образы…. Но холод руки объятий смертельных я помню так ясно!Крылья ангела.… Нет! Это бред.Что я делаю здесь? Все забыть. Жизнь прекрасна!Впереди много радостных лет».Мэри встала с могилы. Почувствовав легкость,улыбнулась, смотря на закат.Солнце село, и красок туманная блеклостьугасала.– Пора мне назад, –прошептала. – Ночь скоро. Как быстро темнеет…Я на кладбище?! Нужно домой.Как же Джон?.. Не прощу! Он еще пожалеет,обошелся он подло со мной!– Это так! – звонкий голос ответил со смехом.Двое вышли из тени креста.Бледный юноша в черных блестящих доспехах,серебристых волос густота,кожа белая, щеки без тени румянца,голубые глаза холодны,искривленные губы в ухмылке паяцаненормально, кроваво красны.Рядом девушка, нежная, истинный ангел,в белом платье, воздушном, до пят.И лилейный цветок, от пыльцы в красных пятнах,на груди ее словно распят.– Кто вы? – Мэри, спросив, отбежала от пары.Встав за крест, попыталась унятьстраха дрожь.– Ты не бойся! Мы – готы и панки,и по кладбищу любим гулять.Мэри вышла. И глянув на них, удивилась.Изменился их облик и стиль.Парень в джинсах и майке. Тату – паутинана груди, в центре череп блестит,на гайтане подвешен массивным кулоном,резкий блеск бриллиантовых глаз.На запястьях браслеты – металла оковы…Мэри вздрогнула.Будто бы гласпрямо в мозг к ней вошел. И настойчиво, яснозазвучало:– Скорей уходи!Обольщение лжи иллюзорно-прекрасно,но расплата – нет сердца в груди.И она отступила назад, но преградаоказалась как раз за спиной.Обернулась и встретилась с пристальным взглядом.Но исчезло лицо за стеной.Белый мрамор в прожилках, без дат, безымянный.Мэри быстро зашла за плиту.И увидела девушку. Роза упалаиз руки ее в серую тьму.Платье белое враз почернело и сжалось,облепив ее тело, открывноги длинные.Лилия с сердца упала.От пыльцы красной словно нарывна груди. Незнакомка наряд отряхнула,улыбнулась, и к Мэри шагнув,протянула ей в пятнах размазанных руку.– Я Лили, а тебя как зовут?Что молчишь? Это Люци. Ты тоже готесса?Парень рядом с подругою встал.– Нет…. Я Мэри…. И к этому нет интереса.Я тут просто гуляла… Закатздесь красивый, кресты на краснеющем фонесилуэтами четко видны.– Ты художница? Любишь творить на природе?Арты в стиле готичном модны!Люци ей улыбнулся, и Мэри смутилась,глядя в ясные парня глаза.Череп, вспыхнув, погас. На груди засветиласьмноголучьем паучья звезда.Но Лили ее быстро прикрыла ладонью,спрятав резкий струящийся свет.Алый рот растянулся в улыбке довольной,и заката померк красный цвет…Город ночью не спал.Клубов яркие двери,словно бездны провал,зазывали в веселье,приглашали есть, пить,танцевать до рассвета,разум хмелем глушить,оставлять без ответавсе вопросы о том,что волнует и гложет.Мысли мягким комкомв наркотическом ложенереальной мечтышевелились, бугрились,забивали умы.Бесы всласть веселились.Мэри, вслед за Лилив клуб зайдя, оробела.Шум людской толчеи,блеск огней в дымке белой.Обнажение тел,без любви поцелуи,страсти злой беспредел.Блуд и Похоть танцуют.– Поздно… Нужно назад, –Мэри в страхе сказала.Опустила глаза,побежала из зала.Но попала в объятья –Люци встретил, и выходей закрыл. И распятьемруки-крылья раскинул.Он сдавил ее больно.Мэри тут же обмяклаи расплакалась горько…– Ну не будь же ты тряпкой! –зашептал Люци в ухо. –– Мэри, детка, надейся,лишь на месть. Разве плохонаказать злом злодея?Станет легче, поверь мне!Джон поймет, как же больнобыть обманутым. Мэриотшатнулась.– Довольно!И откуда ты знаешь…– Ты сама рассказала…там на кладбище. Плачешь?И Лили рядом встала.– Месть? – спросила со смехом.И глаза посветлели.Мэри вспыхнула Гневом,трубы ада запели.И картинка мелькнула:Джон в объятьях блондинки…Мэри молча кивнула.И глаза, будто льдинки,заблестели. Но морокразум в саван закутал.Паука жуткий голодна сердца бросил путы…Джон зашел домой и хлопнул дверью.Подождал. Ответом – тишина.– Ну и пусть! Невелика потеря.Мне досталась скучная жена…Усмехнувшись, скинул он одежду.Постоял у зеркала нагим.– Я хорош! Красив, силен, как прежде…Я самец! И девками любим.Он упал в кровать, мечтами полоно порочной страсти без преград.Опустился сна туманный полог,Джон закрыл глаза, забвенью рад…… Свист плетки, боль короткая,… шершавопо коже поползло тепло змеясь.Джон, вырванный из сна, увидел жалои заорал, от ужаса трясясь.– Эй, тише, милый…Ласково, но глухораздался голос. Легкая рукакоснулась лба. Слова полились в ухо:– Я не убью…. Нас ждет с тобой игра!Склонилась маска, в прорези лучистоглаза сверкнули.– Кто ты?! – заорал,вскочив с кровати, Джон. – Уйди, нечистый!Исчезни! Сгинь!И крест он начертал.Раздался хохот. Маска тут же спала.Вгляделся он в знакомое лицо.– Так это ты! Вернулась. Где гуляла?Ночь на дворе…– Не будь ты подлецом,я б не ушла. Любовь не терпит пыток.А я горела в пламени кострапредательства. И ревности напитокмне горло жег, сжигал любовь дотла.Тебя я ненавижу! Ты – мой демон,источник зла.… Готова я убить.– Полегче, Мэри! Слово, значит – дело.И попусту не стоит мне грозить.– Как голубки воркуют…. Слышишь, Люци?Жестокая, но милая игра.Вновь яблоко приносишь им на блюдце.Простит его? Вмешаться нам пора!Поникла Мэри. Слез внезапных холоджар погасил в опущенных глазах.И демон Гнева, ощущая голод,призвал на помощь депрессивный Страх.Паук расправил лапы, Сеть взлетелаи оплела пространство серым злом.Любовь в сердцах фантомной болью тлела,и завязалась памятным узлом.Исчезла нежность, огрубев. И Похотьвзяла тела в привычный оборот.– Ну, что ж ты, детка? Начала неплохо…Убить готова?Джон закрыл ей ротглубоким поцелуем. И во властижелания она легко сдалась.Упала на кровать…. И путы Страститела связали. Языки, змеясь,сплетались, проникали и ласкали.Сомкнулись веки, пряча зеркала.И лица в неестественном оскалетеряли лики.… Похоть в плен взяла.Жар рук, жар губ…. Устав от пресыщенья,Джон распластался, тяжело дыша.– Ну, ты даешь! – заметил, в восхищеньина Мэри глянув. – Это ты, жена?Ты снова в маске…. Но зачем, глупышка?Не прячь лицо стыдливо от меня.Все так естественно,… меня услышь ты!Ведь ты полна любовного огня.Джон маску сдернул.Перед ним, сияя,возникла девушка.– Не Мэри, – прошептал.Каскад волос, как пламя окружая,лица точеный правильный овалподчеркивал. Глаза, как изумруды.переливались зеленью… и злом.В улыбке дерзкой растянулись губы.Бровей надменный вычурный изломлоб искривил. Но сеть морщинок-лапокразгладилась.– Меня зовут Лили.Певучий голос был приятно сладок,и сахарные нити оплелиуснувший разум. Джон заулыбался,пробормотал:– Ты прелесть. И мечта!– А я? – из темноты вопрос раздался.Белеющего тела наготасмутила Джона. Пристально вглядевшись,он понял: парень. В страхе обомлел.Но плоть в союзе с похотью успешнопреодолела нравственный предел……Рассвет окрасил серость. Розоватымсветились окна. Спящие телалежали хаотично на кровати,белела неприкрыто нагота.Луч солнца проскользнул, коснулся Мэри.Она очнулась. Простыню зажав,вгляделась в мужа, в парня. Не поверив,глаза протерла. Не исчез мираж.Лили лежала рядом, улыбаясь.– Привет, – шепнула. – Было хорошо…И Мэри, вздрогнув, резко отклоняясьот жарких губ, вскочила на окно.И демон Суицида встал с ней рядом,в объятьях сжал и камень предложил.Склонилась Мэри, скорой смерти рада,груз неподъемный шею ей сдавил.Упасть готова, головой об землю,чтоб все забыть, избавить от стыдабольную душу.– Жертвы не приемлю! – раздался голосбудто бы со днаколодца ночи.Люцифер очнулся,вскочил с кровати, взвился в синь небес.Преграда-потолок над ним качнулся.Лили, смеясь, сказала:– Ты не бес!Скакать вверх, вниз. Ты ангел, хоть и падший.Забылся? Но продолжим мы игру!Пусть Мэри в ад летит, горящий, страшный,навеки заключенная во тьму.– Играть душой? – раздался снова голос.И комнату залил слепящий свет.– Не упадет, напомню, даже волосбез высшей воли Бога. Мой совет:подите прочь! Скорее убирайтесь!Оставьте души для иной борьбы.А сами… в путь к Нему, пора.… Покайтесь!Он слышит всех. И грешников мольбыдоходят до небес. И ждет прощенье…– Ты замолчишь? Все! Хватит, Микаэль!Покаяться? Но мне милее мщенье!Как и Лилит. И это наша цель.Погубим род людской, и все разрушим!Разврат и похоть, беспринципность злазавладевают миром, давят души.И демоны взлетают вверх со дна.Дрожала Мэри, ужас сжал ей сердце.Джон замер в страхе. Разум не хотелповерить в то, что в ад раскрылась дверцаи ждет их предначертанный удел.Уселся Люцифер на край кровати,закинул ногу на ногу, смеясь.– Я повторюсь, архангел, хватит! Хватит!Тебя никто не звал.… Зачем же в грязьты падаешь? Испачкать не боишьсянебесных белых крыльев чистоту?Тебе не место здесь! Людские жизни –игра для нас с Лилит. Мы Паукуих души обещали. И не тольковот этих двух, запутанных во лжи.А всех живущих на Земле…– Довольно!Сказал ты, Люци, лишнее. Бежим?Лилит расхохоталась и схватилаего за руку, потянув к двери.Но Микаэля неземная силапреградой встала.– Черт тебя дери!Зачем держать? Хотим уйти! – и Люци,пылая гневом, перешел на крик.Джон задрожал, увидев, как их лицакривятся в злобе, изменяясь вмиг.Обнял он Мэри. И она прижалась,руками мужа крепко обхватив.Любовь вновь проросла.Печаль и Жалостьс ней вместе поднялись. И осветив,раскрасив темноту двух душ пропащих,счищая грязь с золотоносных жил,призвали поклоняться только счастью,избавившись от паутины лжи.Джон улыбнулся Мэри, и губамикоснулся губ дрожащих. И венецсияющий возник над головами,и проявилось золото сердец.– Как глупо, – прошептал Джон. – Все забудем?Останешься законной ты женой!– Забудем! Мы с тобой друг друга любим, –сказала Мэри. – Только будь со мной!Архангел Микаэль ослабил хватку,любуясь на влюбленных и Любовь.В который раз проигрывая схватку,Лилит и Люцифер умчались прочь.Уснули Джон и Мэри, обнимаясь,но до конца друг друга не простив.И демоны вернулись, вновь пытаясьвползти в их души, ложью обольстив……Закат накинул покрывалона золотые небеса.Паук проснулся, вынул жало.И тенью смертная косанад не простившими взлетела.Очнулся Джон и быстро сел.Толкнул распластанное тело.– Вставай же! – злобно прошипел.Проснулась Мэри, села рядоми огляделась.– Мы одни…Каким нас опоили ядом?– Что помнишь, Мэри? Кто они?Ты привела двух неизвестных.Под чем мы были? Просто жесть!– Забудем, Джон! Мы снова вместе…Нам нужно хорошо поесть,потом мы выйдем, погуляем,в кафешке, может, посидим.Что скажешь, милый?– Я не знаю…– Давай друг друга мы простим!– Простить?! Забыть, как ты хотеламеня, его, её…. Троих!Вскочила Мэри. Демон Гневавозрос, росток Любви убив.– Ты сам не лучше! Похотливоразвлекся с Люци. А потомс Лили…– Не будем! – торопливоДжон оборвал ее. – Готовя все забыть. Мы виноваты.Не ведали мы, что творим.Жестокой не хочу расплаты.Мы будто бы в аду горим.Какая-то иная силатолкала нас на свальный грех…Но это ты их пригласила,друзей для сладостных утех.– А ты с той тварью целовался! –вспылила Мэри. Гнев взыграл.– Забыл, как в парке развлекался?– Заткнись!!! – Джон дико заорал.Ударил Мэри. – На! За дело!Он пнул упавшую.Золойсгоревшая Любовь серела.Презрительно, с улыбкой злойсмотрел Джон на жену. А демонвернувшийся его толкалдобить несчастную. И гневомего рассудок опалял.Вскочила Мэри. Боль вернулась,затмила разум.И Лилит,на миг возникнув, улыбнулась,нож протянула.И залитбурлящей кровью, теплой, красной,упал Джон на спину, застыв.Зияла рана в горле. Краскилица поблекли. Опустивзажатый нож, завыла Мэри.Убийца корчилась в огне.Раздался стук, трещали двери.Мелькнул прелестный лик в окне.И голос четко:– Вслед за мужемиди скорей! Джон ждет тебя.Уже он ангел, здесь не нужен.Шагни в безвременье. А яподставлю крылья.Вздрогнув, Мэривгляделась в лик. Он стал светлей.Под натиском раскрылись дверии пропустили в дом людей.– Стой! – Страж порядка к ней метнулся.Но Мэри прыгнула в окноИ Люцифер лишь улыбнулся,освободив ей путь на дно.…Кровь вытекала, Роза побелела.Смерть, заострив округлость лепестков,преобразила сброшенное тело,избавив от навязанных оков.Произошла любви метаморфоза,и изменился, закрываясь, лик.Исчезла, растворяясь в небе, Роза.И появилась с лилией Лилит.– Где муж мой? – Мэри в ужасе спросила. –Где я? Кто я?! И что сейчас со мной?Я вижу тело.… Но какая силанас разделила? Ясен разум мой!И ты, Лили, как будто бы реальна…Где Джон? Ты знаешь? Ну же! Не молчи!– Теперь он ангел, – тихо и печальнораздался голос. – Вы разлучены.– Кто ангел?! Справедливое решенье?Предатель и изменник. Он же гад!– Насильственная смерть – грехов прощенье,убийце же дорога только в ад.Ведь ты убила мужа! Разве правоимеет человек жизнь прекращать?Свою, чужую… Вечная отравасвободы и возможности решать.Бог дал вам выбор…– Замолчи! Довольно.Ведь это ты подсунула мне нож…Но что со мной? Душа горит. Как больно!Лили и Люци?.. Обольщенья ложь.Уразумела истину я поздно,и вижу в белой лилии – Лилит!А твой дружок, сияющий как звезды,он… Люцифер.… И ад мне отворит…Взлетела Мэри, пулей проскочилав окно. У тела мужа замерла.Джон посерел, но кровь еще сочиласьиз раны в горле.Будто пеленазависла перед Мэри. Светлый призракбутона очертанья приобрел.Раскрылась роза белая. И хризмазасеребрилась контуром-лучом,и поднялась из глубины соцветьясияющим сцепленьем алых букв.– Разделены с тобой мы на столетья,
