Трисс Воительница
Шрифт:
Вместо ответа Затрещина так сильно поддал ему под зад, что тот едва не полетел кубарем вниз.
—Покажите мне раба, — подмигнув крысам, философски изрек капитан, — и я покажу вам лжеца. Запереть ее в клетке. Ох и запоет она у меня жаворонком!
Молодую белку волоком потащили вниз в клетку наказаний. Друфо проводил ее жалким, перепуганным взглядом.
2
Далеко-далеко за бескрайними морями, вдали от гор и ущелий Рифтгарда, мягкая, как масло, и лазурная, как барвинок, весна неумолимо
В аббатстве Рэдволл лесная мышь Мэлбан одновременно была и целительницей, и архивариусом. Сморенная солнечным теплом, она, казалось, совсем задремала. Однако стоило случайной бабочке сесть ей на нос, как Мэлбан, сморщившись, тотчас приоткрыла один глаз.
— Как думаешь, Эп, они уже вернулись?
Хотя глаза Эподемуса были закрыты, он отнюдь не спал.
— Не знаю. Почему бы тебе не пойти и не выяснить самой, Мэл?
Распахнув глаза, Мэлбан измерила внимательным взором своего собеседника, мышь с желтым воротником.
—Видишь ли, мое дело маленькое. Ты здесь аббат, а не я. И стало быть, за все отвечаешь ты.
—Ох и до чего же тяжелый удел — быть отцом настоятелем аббатства Рэдволл! — не открывая глаз и продолжая нежиться в лучах солнца, посетовал на свою долю Эподемус.
Прежде чем ответить, Мэлбан слегка призадумалась:
—Что правда, то правда. Но ничего не поделаешь.
Безмятежную морду аббата чуть тронула легкая улыбка:
—Вот и славно, что ты это понимаешь, Мэл. Поэтому приказываю тебе пойти и узнать, вернулся отряд, посланный на сбор черники, или нет!
Тяжело вздохнув, целительница-архивариус выпрямилась и поковыляла в сторону крепостной стены.
—Нет никакой нужды идти, — заявила она, прильнув ухом к стене. — Они уже близко и вовсю горланят песни.
Поднявшись на задние лапы, Эподемус лениво потянулся.
—Пошли открывать ворота. Не то пирогов к ужину нам не видать. А ну-ка давай посмотрим, кто из нас придет первым? Вызываю тебя на состязание.
Огромный живот Мэлбан затрясся от смеха.
—Ты вон ту улитку вызывай на состязание! Да мы с тобой вскоре без подъемника не сможем ни наверх взобраться, ни спуститься вниз.
—Что верно, то верно, Мэл. Мы с тобой рождены для комфорта, а не скорости.
—Это уж точно. Положение нас обязывает держаться с достоинством. Не хватало еще, чтобы отец настоятель и целительница-архивариус носились по обители, как угорелые лягушки.
Миновав овощные грядки и обогнув фруктовый сад, они вышли на пеструю лужайку, покрытую молодой травкой, желтыми нарциссами, голубым молочаем и розовыми соцветиями вероники. Едва они ступили на насыпную дорожку, что вела к главным воротам, как их взору во всем великолепии открылся вид на сложенное из красного песчаника аббатство Рэдволл. Восхищенный Эподемус на мгновение замер, потом еще крепче сжал лапу своей подруги и со вздохом произнес:
—До
—Что правда, то правда. Другого такого места нет, Эп, — одобрительно похлопав его по лапе, согласилась мышь-архивариус. — Нам очень повезло, что довелось здесь жить!
Обе мыши подняли деревянный засов, и с другой стороны ворот донесся гвалт молодых голосов:
—Открывай побыстрей, пока мы не сожрали все ягоды!
—Скорей, скорей. Не то мы умрем с голоду.
—Хурр, вот умора. С таким брюхом, как у тебя, с голоду умереть невозможно!
—Да ты лучше на себя погляди, ненасытная утроба!
Едва Эподемус и Мэлбан успели отскочить в сторону, как в распахнутые ворота ворвалась ватага зверей: бельчата, мышата, крольчата, ежата, землеройки, выдрята и старая зайчиха-няня. Вооруженные ведрами и корзинками, доверху наполненными спелыми ягодами, маленькие воспитанники аббатства, или, как их еще называли, диббаны, были по уши перемазаны фиолетовым соком.
—Дорогой господин Меховичок, — с напускной суровостью обратился аббат к юному кротенку, с головы до пят заляпанному синими пятнами, — не иначе как у вас сегодня выдался трудный день.
—Хурр, у меня было бы все хорошо, если бы не Биккл. Негодница толкнула меня мордой в корзинку. Вот я и перемазался по уши.
Крошечная белочка по имени Биккл, с огромным пушистым хвостом, защищая себя, изо всех сил пыталась прикинуться невинной жертвой:
—Отец настоятель, Меховичок первым дернул меня за хвост. А когда я за ним погналась, он упал и угодил прямо в корзину с ягодами. Я не виновата. Это просто случайность.
—Случайность? — с недоверчивой улыбкой ответил отец Эподемус. — Что-то с этим кротенком происходит слишком много случайностей. А вы что на это скажете, Мемм Флэкери?
Наставница маленьких зверей, толстая старая зайчиха, поправив на голове чепец, воскликнула:
—Да что тут скажешь? Сорванцы, и все тут! Устроить им хорошую головомойку! То бишь надраить до блеска, и дело с концом!
—Уа-а! — взвыли в ответ на ее предложение диббаны. — Нет, только не это. Мы же мылись всего лишь вчера.
— Если вы меня еще раз посадите в свою бадью, от меня ничего не останется. Верно я говорю, Чернявый?
—В этом аббатстве с детей готовы три шкуры содрать во время мытья, — с мрачным видом заметил мышонок по имени Чернявый.
Гердл Спринк, еж-винодел, измерив Чернявого строгим взглядом, произнес:
—Лучше попридержи свой острый язычок, малыш.
Хорошая ванна для вас сейчас придется как нельзя кстати. А когда помоетесь, все марш в постель! Ясно?
На мгновение в рядах мелюзги воцарилась устрашающая тишина.
—Дэб! — вдруг вскричал Меховичок, слегка приподняв сжатую в кулак лапу.
Стоило этому возгласу слететь с его уст, как все остальные диббаны, подхватив его, бросились врассыпную.
—Эй, кто-нибудь, живо закройте ворота! — протрубила Мемм Флэкери, которой удалось поймать двоих бросившихся наутек зверят.