Тристан и Женевьева (Среди роз)
Шрифт:
Тристан обнял ее и прижал к своей груди.
– Пусть твое сердце будет спокойно, любимая, я принадлежу только тебе одной!
– О, Тристан! – Женевьева обвила руками его за шею и поцеловала, и хотя ей очень хотелось побыть с ним здесь еще, она сказала уткнувшись носом в его грудь. – Мы должны возвращаться к Кэтрин.
– Да, да, надо идти, дорогая.
Они заторопились обратно. Тропинка, извиваясь, бежала вдоль ручья и наконец, они вышли к прежнему месту. Тристан остановился и осмотрелся.
– Я рад, что ты приехала, – он посмотрел на нее, взгляд его был веселым и счастливым.
– Тристан…
Он
– Это просто замечательно, я даже не знал, что так бывает, – Тристан вздохнул. – Нам нужно чаще уезжать сюда. Я очень беспокоюсь за Эденби, и намерен поскорее заняться делами. Я просто хотел… просто хотел кое-что отыскать здесь. Ни дух Лизетты, ни дух моего отца не могли появляться в Бэдфорд Хит, я чувствую, что вокруг меня что-то происходит, но не могу понять что. На нас с Джоном напали в Лондоне…
Женевьева вскрикнула.
– Тристан, ты никогда не рассказывал мне об этом!
Он пожал плечами.
– В то время я думал, что тебе все равно, но… – он сделал паузу и заглянул в ее глаза. Тристан уже собирался было сказать, что нападавшие были непросто грабителями, а скорее всего подосланными убийцами, но потом передумал, потому что это только еще больше расстроило бы Женевьеву.
– Это ничего не значит, Женевьева, мы быстро утихомирили тех подонков, я даже не знаю, почему теперь вспомнил об этом. Просто… я решил показать, что эти «привидения» – трюк, имеющий в своей основе обычные плоть и кровь. Здесь останется Томас, и я уверен, что он скоро поймает этого «призрака».
Женевьева заколебалась, не зная, рассказывать ли Тристану о тени в окне или нет. Но с тех пор она больше ничего не видела, и ей вовсе не хотелось, чтобы Тристан думал, что она верит в приведения.
Тристан свистнул, и Пирожок, пасшийся неподалеку на зеленой сочной весенней траве, немедленно подбежал к ним. Тристан помог Женевьеве взобраться в седло, затем вскочил на коня сам. Она прильнула к нему, слушая биение его сердца и ощущая тепло его тела.
У ступени лестницы замка Пирожка взял мальчик-грум. Тристан протянул Женевьеве руку, и они вместе поднялись наверх. Дверь открылась и навстречу вышла Эдвина с отчаянно орущей Кэтрин на руках.
– Благодарение Господу, Женевьева! – воскликнула она с улыбкой. – Малышка голодна, а характер у нее хуже, чем у тебя.
– У меня совсем нет характера, – фыркнула Женевьева и взяла дочь. Она погладила Кэтрин по щечке, и та сразу же зачмокала губками и начала искать сосок.
– Я отнесу ее в комнату, – быстро сказала молодая мать.
Тристан улыбнулся и пообещал, что скоро придет к ней. Он поблагодарил Эдвину за то, что та согласилась присмотреть за их дочерью, и дала им возможность немного побыть наедине.
На полпути Тристан окликнул ее, и Женевьева оглянулась.
– Дорогая, скажи Мэри, чтобы та собирала вещи, завтра поутру мы выезжаем в Лондон.
Она кивнула и поспешила дальше. Кэтрин становилась все более и более нетерпеливой.
Спальня была хорошо протоплена, свечи зажжены, все было готово к ее возвращению. Занавеси над постелью были отдернуты, и на кровати была постелена чистая пеленка для ребенка. Мэри знала, что Женевьева кормит лежа. Она начала уже расстегивать лиф платья, направляясь к кровати, но внезапно остановилась, заметив сквозь оконное стекло странное движение какого-то светлого пятна на опушке леса.
Женевьева нахмурилась, подошла к самому окну и, вглядевшись, увидела двух мужчин, освещенных фонарем. Они остановились среди деревьев и о чем-то оживленно беседовали. Затем один из них что-то протянул другому, очевидно какие-то документы, а второй взял их и отдал взамен мешок, скорее всего – кошелек с деньгами. Она прижалась к стеклу носом. В это время рассерженная Кэтрин издала гневный вопль, и Женевьева, не отрывая взгляда от окна, сунула ей в рот грудь.
Внезапно она замерла: ей показалось, что в одном из этих людей она узнала сэра Гая. Из-за разделявшего их расстояния нельзя было разглядеть его лица, но ей были знакомы эти движения, эта походка, то, как он вспрыгнул на коня… Этот конь, несомненно, принадлежал раньше ее отцу. Когда-то давно сэр Гай выехал на нем из Эденби, чтобы принять участие в сражении при Босуорте.
Да, это тот самый конь, Женевьева узнала его по одной белой ноге, тогда как весь он был гнедой масти.
Она хотела закричать, но крик застрял в ее горле. Что здесь делает сэр Гай? У нее возникло острое желание рассказать обо всем мужу, и в то же время она прекрасно понимала, к каким последствиям это может привести. Тристан ненавидит Гая и воспользуется любым поводом, чтобы уничтожить его.
Женевьева закусила губу. Она была обязана Гаю за его заботу и верность, и не могла ничего сказать Тристану. Ей надо самой встретиться с ним и спросить, что происходит. Наконец, она легла на кровать вместе с Кэтрин. Спустя несколько минут ребенок уснул, и Женевьева перенесла ее в колыбель. И, едва успела это сделать, в комнату вошел Тристан.
Так ничего ему не сказав, забыла обо всем на свете, как только очутилась в его объятиях.
Они вернулись в Лондон, и в первый же вечер у Женевьевы появилась возможность повидать сэра Гая. Король пригласил Тристана к себе для встречи с мэром. Женевьева была у себя в спальне, здесь же Энни играла со своей маленькой кузиной, которую успела полюбить. Энни сказала Женевьеве, что мама говорила ей – маленькая Кэтрин – подарок Тристана.
– Можно, – просила девочка, – я попрошу Тристана, чтобы он подарил ребенка и Эдвине. – Женевьева рассмеялась и предложила Энни, чтобы та обратилась с этой просьбой к Джону.
Вошла Мэри и забрала девочку к ее матери. Женевьева стояла у колыбели и тихонько напевала что-то дочери, когда дверь внезапно широко распахнулась. Она обернулась с улыбкой, так как была уверена, что это вернулся Тристан, но в дверях стоял… Гай. Он быстро оглянулся назад в коридор и закрыл за собой дверь.
– Женевьева!
– Гай, я хочу поговорить с тобой, я хочу…
– Женевьева!
Он подошел к ней и стиснул ее в объятиях, запустив свои пальцы в ее роскошные волосы. Она пыталась оттолкнуть его, отчаянно боясь, что кто-нибудь войдет. Как он попал сюда? И вдруг Женевьева поняла: Тристан больше не держал охрану у ее дверей.