Тристан и Женевьева (Среди роз)

Дрейк Шеннон

– Тибальд, я как никогда готов к бою, – по его лицу пробежала тень. – К тому же наши люди сидят в подземелье замка. Я уверен, нам нельзя терять время. Джон, мы вместе с еще десятью солдатами, обогнем скалы по морю. Тибальд, ты поведешь остальных, когда откроются ворота.

– Какие приказания будут нашим людям, когда мы войдем в замок? Как обращаться с теми, кто заманил нас в ловушку? – глухо спросил Джон.

Тристан вгляделся в лицо товарища и увидел в его глазах тот же самый мрачный огонь гнева, какой горел и в нем. Де ла Тер обошел вокруг стола и сел,

обдумывая вопрос. Очнувшись в своей скалистой могиле, он был готов уничтожить их всех, каждого обитателя Эденби, от последнего солдата до ребенка, даже собак, лошадей, овец, но ярость его постепенно пошла на убыль. По мере возвращения к нему сил, вернулись его понятия о чести и нравственности. И теперь Тристан, пытался быть по мере сил объективным по отношению к защитникам замка.

– Джон, Тибальд, – сказал он наконец, барабаня пальцами по столу и глядя поверх голов своих подчиненных. – Мы ничего не выиграем, если начнем убивать всех подряд. Если мы убьем каменщиков, то некому будет восстанавливать стены. Для торговли во Фландрии нам будет нужна шерсть, поэтому пастухи, крестьяне и арендаторы должны оставаться на своей земле, иначе, кто нас будет кормить?

– Ты хочешь предложить, чтобы мы оставили безнаказанным то, что они с тобой и со всеми нами сделали? – недоверчиво спросил Джон.

– Вовсе нет, я не это имел в виду, – ответил Тристан с тихим неистовством, остудившим пыл Джона. – Хочу вам сказать, что самое большое мучение я испытал не тогда, когда меня пытались убить, нет. Когда я лежал в могиле на скале, меня страшно мучил вопрос, хватит ли у меня сил выбраться оттуда, и победить в борьбе за свою жизнь. Неуверенность и страх – великое оружие. Подвалы Эденби будут полны новыми узниками.

– Если мы больше, ничего не сделаем, то они не будут, ни бояться нас, ни уважать, – напомнил ему Тибальд.

– Не волнуйся, Тибальд, мы найдем способ сделать их и покладистыми, и покорными, – тихо, но яростно ответил граф де ла Тер. – Для начала заставим их принести клятву верности новому сеньору. И те, кто ее нарушат, будут жестоко наказаны. Это продемонстрирует нашу твердость и решительность. Они должны понять, что мы будем беспощадны к тем, кто не будет беспрекословно подчиняться приказам.

– А в эту ночь, когда мы войдем в замок, – стоял на своем Джон. – Что сказать нашим людям?

Тристан мрачно усмехнулся.

– Скажи им, что они могут поразвлечься с молоденькими девушками. Мы не станем трогать замужних женщин, но позабавимся с остальными. – Его глаза сузились… – Но там есть одна женщина, которая принадлежит мне и только мне. Когда ее обнаружат, пусть немедленно приведут ко мне.

– У меня к тебе есть просьба, – напряженно сказал Джон.

– Какая?

– Я говорю о леди Эдвине.

Тристан вспомнил тетушку Женевьевы, проживающую в замке.

– Она твоя, – он посмотрел на Тибальда. – А у тебя есть какие-нибудь пожелания, друг мой?

Тибальд рассмеялся:

– Дайте мне два десятка толстозадых крестьянских дочек, и я буду счастлив. А еще участок земли, где я мог бы выстроить поместье. Это

все, о чем я прошу.

– Хорошо, – ответил Тристан и добавил сухо: – Теперь, когда мы знаем, что предстоит сделать, нам необходимо заняться подготовкой к осуществлению наших планов, И следите за тем, чтобы все выполнялось четко. Я предупреждаю вас обоих, как самых близких мне людей: никогда не поворачивайтесь спиной к этим людям, не давайте им шанса, не верьте ласковым словам, мольбам о милосердии, или…

Он нахмурившись, прервался. Снаружи доносились стук копыт и возбужденные голоса. Затем раздался звук рога, и послышались шаги человека, направляющегося к палатке.

Тристан поднялся, подошел к выходу и выглянул наружу, чтобы посмотреть на прибывших. Джон и Тибальд последовали за ним.

Его люди, выкрикивая приветствия, толпились вокруг небольшого отряда всадников. Воины несли знамена с цветами Ланкастера, ярко-красные розы украшали их плащи. Столь малочисленному отряду, было весьма опасно отправляться в путешествие по стране в такое смутное время. Тристан узнал сэра Марка Тейлора, одного из вернейших сторонников Генриха Тюдора, ехавшего во главе отряда, и выступил вперед, чтобы его встретить. Они обменялись рукопожатиями.

– Лорд Тристан! – обратился к нему сэр Марк. – У меня к вам срочное дело.

Сэр Марк, смуглый, стройный, крепко сбитый человек, проведший всю жизнь, с самого детства, в сражениях и военных походах, был лет на десять старше Тристана, но у него не было ни земель, ни титулов, и де ла Тер знал – этот рыцарь присоединился к партии Ланкастера не только по политическим соображениям, но и для того, чтобы добиться и богатства, и положения. В какой-то степени это относилось и к самому Тристану. Немногие присоединились к претенденту на престол, не надеясь получить от этого выгоду.

Тристан провел сэра Марка в свою палатку. Рыцарь в тяжелых военных доспехах, гремя железом, вошел внутрь и мимоходом взглянул на план Тристана, начертанный на земле.

– Вы еще не взяли замок Эденби? – спросил сэр Марк.

Де ла Тер пожал плечами.

– Замок сегодня станет моим, – сказал он спокойно. – В этом нет никаких сомнений.

Сэр Марк не слишком заинтересовался схемой, и Тристан постарался перевести разговор в другое русло. Он не хотел, чтобы ему кто-то перешел дорогу и захватил замок, даже если это сторонник его партии.

– Эденби подождет!

– Что? – спросил Тристан, сердито нахмурившись. – Но мы уже здесь и мне нужна всего одна ночь…

– Сейчас идет настоящее сражение за превосходство сил. Армия Ричарда в несколько раз превышает нашу по численности. Вы и ваши люди должны пойти с нами. Это приказ Генриха Тюдора. Ему нужен каждый, кто может держать оружие и готов встать под его знамена.

Тристан обошел вокруг стола и опустился в кресло, плотно стиснув губы, крепко сжав кулаки, цель так близка… а он вынужден уходить из-под стен такого ненавистного и такого желанного замка Эденби. Горечь и гнев переполняли его – ведь он может пасть в сражении и никогда сюда не вернуться!