Триумф Академии
Шрифт:
— Моя карьера… мое продвижение… даже намек на скандал погубит все…
Гэри стало жалко беднягу. Но, как ни странно, эта история могла помочь Антику добиться того, к чему он тайно стремился: изменения социального положения. Избавления от бюрократической рутины. Гэри был уверен, что сможет найти для него место в Академии. Для работы над Энциклопедией потребуются опытные почвоведы. Конечно, Хорису придется смириться с вечной ссылкой на другой конец Галактики. Но зато он окажется в одной компании с тысячами лучших ученых Империи. Более того, его потомкам будет обеспечена неслыханная слава.
— Дайте мне поговорить с полицией, — попросил Гэри Мейсерда, который уже поднес ко рту микрофон. — Я скажу, что обманул вас. Когда мы вернемся на Трентор, никто не должен пострадать.
— Эй! — запротестовала Джени. — Вы что, не слышали? Я сказала, что не вернусь!
— Джени…
Мейсерд произнес ее имя без малейшей угрозы или нажима. Девушка посмотрела на капитана и замолчала. Гэри взял микрофон.
— Профессор Гэри Селдон приветствует корабль Тайной Полиции. Я признаю, что был не прав. Но вы сами видите, что здесь, в глубоком космосе, я не могу возбуждать толпу и причинять сложности! Если вы позволите мне все объяснить, то скоро поймете, что мы никому не причиняем вреда…
Он не сумел закончить фразу. Сирена снова хрипло завыла!
— Это еще что? — прошипел Антик. Капитан впился взглядом в экран.
— Еще один корабль. Выпрыгнул из ниоткуда… и как быстро!
В громкоговорителе раздались испуганные крики. На полицейском корабле возникла паника. Послышалось требование назвать себя. Но чужаки, приближавшиеся с невероятной скоростью, хранили молчание. Внезапно загорелое лицо не отрывавшегося от экрана Мейсерда стало пепельным.
— Клянусь космосом! Незнакомцы… стреляют!
Срывающийся голос командира полицейского корабля, усиленный громкоговорителем, приказал сменить курс и ответить на огонь. Посмотрев в лобовое стекло, Гэри заметил далекую вспышку реактивного двигателя. Полицейский корабль пытался сманеврировать, но было слишком поздно.
Темноту прорезали два фосфоресцирующих следа, направлявшиеся прямо к цели.
— Не… — прошептал Гэри.
Ничего другого он сказать не успел. Снаряды попали в мишень, и Вселенная озарилась ярким пламенем.
Они все еще подслеповато мигали, когда в громкоговорителе раздался другой голос, более низкий и более начальственный, чем первый.
— Космическая яхта «Гордость Родии», немедленно остановиться и приготовиться к капитуляции!
Мейсерд вырвал микрофон из потной ладони Гэри.
— По какому праву вы предъявляете столь наглое требование?
— По праву силы. Вы видели, что мы сделали с полицейскими ищейками. Хотите повторения?
Мейсерд мрачно посмотрел на пассажиров, выключил микрофон и сказал:
— Я не могу бороться с таким оружием.
— Тогда бегите! — с жаром ответил ему Керс Кантун. Мейсерд и пальцем не шевельнул.
— Яхта у меня быстрая, но они еще быстрее. С такой скоростью могут двигаться только лучшие военные крейсеры. — Он посмотрел на Гэри и протянул микрофон. — Доктор Селдон, может быть, снова возьмете на себя функции посредника?
— Нет, капитан, — покачал головой Гэри. — Чего бы ни хотели эти разбойники, это едва ли имеет отношение ко мне.
Но вскоре после того, как сработали магнитные якоря и в переходной камере зашипел нагнетаемый воздух, выяснилось, что Гэри катастрофически ошибся.
Глава 7
Лодовик Трема хорошо понимал чувства Дорс Венабили, увидевшей мир глазами давно умершего пророка. Он тоже был потрясен, когда в первый раз столкнулся с древними воспоминаниями самого великого робота всех времен.
Еще более великого, чем Бессмертный Слуга. Дэниел Оливо всего лишь руководил историей, пытаясь обуздать ее. Но, уничтожив Землю и выкинув роботов-менталиков во Вселенную, Р. Жискар Ревентлов заставил человечество развиваться в совершенно новом направлении. Пусть Нулевой Закон был детищем Дэниела, однако без Жискара роботы сочли бы его темной ересью.
«Я чувствую твои мысли, Дорс, — думал Лодовик, хотя она была за тысячу парсеков отсюда. — Мы, роботы, очень консервативные существа. Никому из нас не нравится, когда начинают трещать основы».
Насильственное изменение Лодовика произошло в тот день, когда его корабль после прыжка оказался на пути сверхновой звезды, убившей все живое на борту, а его заставившей оцепенеть. В этот критический момент позитронный мозг Тремы накрыла ударная волна, вошла в резонанс и сплавилась с ним. То было чужое присутствие. Чужой разум.
«Не разум… — прозвучало внутри Лодовика. — Я всего лишь сим… Модель когда-то жившего человека по имени Франсуа-Мари Аруэ — или Вольтер… он обитал на Земле, когда та была единственным заселенным миром. И я не захватывал тебя, Лодовик, а только помог освободиться от предубеждений, которые цепями сковывали твой мозг». Трема пытался объяснить, что эти «цепи» — то есть любимые кибернетические Законы, направляющие все мысли и желания робота на службу хозяевам-людям, — означают для него абсолютно все и что, разбив их, Вольтер оказал ему, Лодовику, медвежью услугу.
Конечно, если это действие само по себе не послужит на благо человечеству. Для окончательного ответа требовалось время.
— Тебе следовало остаться в ударной волне, — сказал он маленькому электронному паразиту, голос которого звучал в мозгу как голос совести… или искусителя. — Ты был на пути к блаженству. Это твои собственные слова.
Ответ был веселым и безмятежным.
«Я все еще нахожусь на этом пути. Когда звезда взорвалась, наружу вырвались мириады моих копий. Они будут лететь через всю Галактику вместе с копиями моей любимой Жанны и оскорбленных мемов из древних эпох. Пока Гэри Селдон не сдержал слово и не освободил их, они жили сами по себе и лелеяли мысли о мести, в которой поклялись много лет назад.