Триумф и Трагедия
Шрифт:
Еще один шаг ко мне, но от осознания этого мне очень больно, потому что чем ближе ты становишься ко мне, тем сильнее я ощущаю бурю, которую я боюсь не пережить.
Бетти быстро унесла букет к себе, карточку спрятала в свою коробку, надеясь, что никто никогда не узнает об этом. У нее у самой сжималось сердце от боли. Ей же было уже тринадцать, она уже не ребенок, и почему он так жесток с ней, почему он пишет ей такие слова, смысл которых ей предельно ясен. Она не нужна ему, вот в чем дело, просто не нужна. Дженни же ясно дала понять какой он сейчас, рассказала, как он живет, и что женщины в его жизни просто игрушки для себя. Как же она презирала себя в такие минуты, за то, что влюбилась в этого странного парса, который никогда не сможет полюбит ее, даже если она станет неотразимой блестящей леди, он все равно не будет смотреть на нее.
– Мистер МакОлла, - Бетти кивнула Майклу МакОлле, их преподавателю по физике, науку, которую она совсем не понимала, и не хотела понимать.
– Мисс Бетти, - он остановил ее в коридоре, до урока оставалось всего пять минут, - честно у тебя плохая работа.
– Физика – не мой конек, - выпалила она.
– Я это знаю, - Майкл улыбнулся ей, - но я не буду ставить плохую оценку.
– Спасибо вам, - отчеканила она, кидаясь в свой класс. В учебе Бетти никогда не была примерной ученицей. Она любила литературу, или иностранные языки, которые ей легко давались, она обожала танцы, а больше всего музыку, ей она могла заниматься часами. Она и Эстер Блаунт, ее одноклассница, всегда что-то да сочиняли. Бетти начала писать стихи, немного сочинять музыку, и писать слова на любимые мелодии. В музыке находилась вся ее жизнь, она стала ее отдушиной, способом в ней забыть все семейные проблемы, отрешиться от этого дурацкого мира, который просто взбесился в последние время.
– Я буду опять менять преподавателя по вокалу, - произнесла Бетти, она с М-Джейн, Анной, Юлей Махер и Катрин Мурен лежала на траве, в Гайд-парке.
– Ты с ума сошла, - ответила Юля, светло-медные волосы девушки блеснули в ярком солнце, - ты каждый год меняешь себе преподавателя.
– А что если они мне не нравятся! – вспылила Бетти, - они не понимают меня.
– Да, они не понимают, - в голосе М-Джейн скользила ирония. Она села на траве, глядя по сторонам.
В свои почти четырнадцати М-Джейн отличалась от своих сверстниц. От ее острого языка все страдали, но поделать с собой она ничего не могла. Она привыкла быть независимой, и вовсе не парящей в облаках, как ее старшая сестренка. Романтика не была ее коньком. Она не увлеклась этим парсом, она вообще не понимала чего они все в нем нашли. Кроме его красоты и мужественности она ничего больше не могла отметить. Ее не привлекал и Дэвид МакОлла, она тоже не могла взять в голову, чего такого было в нем, чтобы драться за него. Да и Джейк Дэвидсон нет так уж был и красив, чтобы можно было потерять голову, она ждала своего парня. Для М-Джейн понимающей музыку, ценившей ее, но вовсе не желавшую ее учить, все было намного проще. Она могла написать пару статеек в школьной газете, порой разнося в пух и прах какой-нибудь концерт. Ей льстило, что ее звали стервой, и безусловно, она не хотела менять эту черту своего характера. Ну, и какой парень после этого будет согласен быть с ней? – спрашивала она себя. Мери-Джейн знала, что ей нужен такой же человек, с такой же отмороженной головой, как у нее, а эти пай-мальчики с их приличными родителями были не для нее. Не терпела она спокойную жизнь, она хотела просто вечного праздника, как у родителей, не смотря на всю размеренность их брака. Как оказалось во взглядах она была еще ужасней Бетти, и наверное, поэтому Роберт не очень-то ее любил.
– Слушай, скоро же концерт, - начала Анна, - хотя все эти песенки и пляски не для меня, вот если бы мне далее все это организовать…
– Мечтать не вредно, вот если бы нам с Юлей дали бы все это сшить… - протянула Катрин, солнечно улыбаясь.
– Ладно пора по домам, - М-Джейн села, - Гарри меня убьет, если я не приду домой через час, - она посмотрела на свои ручные часики.
– Я думала он с Лотти Палмер, - Юля переглянулась с Катрин, - все только о них и говорят везде.
– И что он в ней нашел, - горячо воскликнула Анна, - она же шлюшка, об этом тоже все знают.
– Вот это и нашел, - М-Джейн засмеялась, - мужики падки на ласки и прелести.
– О, ну просто истина! – Катрин подала Анне свою книгу по французскому.
М-Джейн пришла домой, застав в гостиной Гарри с Лотти, они целовались на бежевом диване, как только услышала стук двери, то быстро отскочили друг от друга. М-Джейн с шумом прошла в гостиную, делая вид, что не замечает полуобнаженную Лотти. И чего он в ней нашел, подумала М-Джейн. Ничего красивого. Она училась с ним в одном классе, и в этом году они заканчивали школу, хотя Мери-Джейн всегда знала, что после того, как прозвучат последние аккорды вальса, они никогда не встретятся. Лотти была полной дурой, все только и удивлялись почему она находилась в их лицеи. Лотти вульгарно одевалась, красилась,
– Освободи помещение, - вдруг сказала она, испепеляя взглядом Гарри.
– В чем дело, М-Джейн? – Гарри встал с дивана, подходя к сестре.
– Ты на самом деле дурак, или просто похотливый самец? – едкие слова всегда легко слетали с ее острого язычка.
– Замолчи! – крикнул он.
– Ну, да, Лотти же прельщает, что осенью эти хоромы тебе достанутся, нет так ли? – зеленые глаза М-Джейн злостно засияли, - все знают, что она переспала с половиной лицея.
– Это все слухи! – процедила Лотти, М-Джейн подняла бровь.
– А, что пуделю давали право голоса? – Лотти подскочила к Гарри, показывая, что он ей нужен, - команды не было! Давай собирай манатки и вали отсюда!
– М-Джейн…
– Я ничего не скажу отцу, да и ему по фиг, с кем ты развлекаешься, но мне не все равно, - М-Джейн замолчала.
– Лотти, иди домой, - приказал Гарри.
– Ты ее послушаешься? – в ее голосе был слышен визг.
– Нет, просто я хочу, чтобы ты ушла, - Лотти оскорблено вышла из квартиры, - я ее брошу, - М-Джейн улыбнулась. Ничего себе, она только что в два счета унизила Лотти Палмер, да и еще вправила мозги собственному братцу, оказывается у нее не плохо получается строить мужчин.
Лето 1968.
Наконец-то свобода, подумали они, как прибыли в Ирландию. Бетти с радостью обняла Джейка, он за год вырос и стал еще более мужественным. Патрик тоже сильно изменился за это время, он вел с ней, как с сестрой, а не как с возлюбленной, он, как и она, похоже не помнили свой нечаянный поцелуй. Гарри похоже уже не был влюблен в Шарлотту, теперь его любовью стал медицинский факультет на который он уже поступил. У Анны тоже сердце подпрыгивало от счастья, они с Дэвидом здесь будут сами собой. Он сможет целовать ее, и она может любить его не скрывая своих чувств. М-Джейн радовалась, что здесь ей никто не указ, а значит никто не помешает ей упражняться в словесности. За этот год они все сильно изменились, но после этого лета они станут совсем другими, и это лето начнет их обращать их сторону взрослых игр. Бетти сама изменилась за этот год, она была влюблена, и это был Дэвид МакОлла, сердце почему-то выбрало его. Бетти постаралась выбросить из головы Фредди Бульдасару, которому из без нее было хорошо. Она смотрела на Дэвида и сердце замирало, но о своих чувствах она не смела говорить, не зная влюблен ли в нее он? В ее жизни еще будет много влюбленностей, но после ошибок она никогда не будет переставать искать любви. Она умом понимала, что между ним и ее подругой есть какие-то нити, только ее девичья неопытность мешала ей распознать что происходило вокруг нее. Пока Анна была с Дэвидом, Бетти и М-Джейн нравилась компания Джейка и Гарри.
Анна проводила время с Дэвидом, они ходили на озеро или в лес, где он зацеловывал ее до потери пульса. Она хотела большего, и сказав это ему, он ответил, что ему нужно подумать. Неделю он избегал ее, не решаясь подойти к возлюбленной. Но когда они встретились он кинулся в ее робкие объятья. Она поцеловала его, и он ощутил ее и свою силу желанья. Заглянул в ее глаза, он разглядел темное пятно страсти и жгучего желанья, оно отражалось в его взгляде. Он уже не мог сказать себе нет, как говорил до этого.
– Не здесь, - прошептал он, они находились в цветочной оранжереи, сюда могла прийти Каролина или Аделаида, - пойдем…
Он отвел ее за конюшни, яркое солнце припекало сильнее, поскольку был полдень. Дэвид опустил Анну на стог сена, он сел рядом с ней, приникая к ее губам. К запаху сена, пота и лошадей примешивалось неистовое желание, Дэвид знал его аромат. Он обнажил ее тело, легко пальцами скользя по ее нему. У него уже был опыт с девушками, антримовские деревенские девушки сами ему отдавались, и он наслаждался их лаской и любовью, а иногда он их принуждал, насилуя они не смели сказать о том, что происходило, так как были запуганы им, да и верили в то, что это было по обоюдному согласию. Но это была Анна, и это совсем другое дело. Анна провалилась в океан чувств и новых ощущений, он умело ласкал ее, умело доводил до настоящего безумия. Он побеспокоился о защите, и ее это смутило, как и все, что между ними происходило. Дэвид вложил ей в руки сосредоточие всей мужской силы в мире, она не решительно ласкала эту часть мужского тела. Потом ощутила что-то твердое и подрагивающие у себя между ног. Он одним толчком проник в нее, она лишь испытала боль и вскрикнув прижалась к нему, он что-то шептал ей на ухо. Дэвид нежно двигался на ней, жадно ловя ртом воздух. Он не хотел грубого совокупления, он хотел любить ее нежно и пылко. Это же Анна, а ни какая-нибудь шлюшка. Буйство чувств между ними закончилось, он лег рядом с ней. Анна что-то блажено пробормотала, и приникла к нему, не расплетая своего тела с его телом.