Триумф и Трагедия
Шрифт:
– Ты не выносима, как я тебя терплю, - отвечал он.
– Ну, я же права! – Бетти посмотрела на него с вызовом, он тихо засмеялся. Он всегда попадал под действие ее чар, она не умела еще пользоваться ими, и все было так невинно, где не было место греху и лжи. Фредди все время рассматривал ее, но ее душа для него была непроходимым болотом, в ее сердце было слишком много темных пятен, которые она не хотела показывать. Она, что-то напевала из Битлов, он вбирал ее голос.
– Ты – чудо, твой голос сказка, - он снова заглянул в ее глаза, - ты, такая красивая.
–
– Вот это не правда. Ты лучше их, твой взгляд полная загадка, ты вся в дымке тайны, а простоту легко превратить в великолепие, и я могу помочь тебе в этом, - он сжал ее запястье.
– Это еще чем же?
– Завтра узнаешь.
Он потащил ее в магазин их встретила девушка, которая была его знакомой, он стразу сказал ей, что пару лет назад они мило развлекались по ночам, и Бетти поняла, что он имел виду ЭТО. Дона сверху вниз оглядела Бетти. Бетти была низкого роста, примерно в пять фунтов, хрупкого телосложения, но все же не с плоской фигурой, под нелепой одеждой скрывалась тонкая талия, красивая линия бедер и груди. Флер не занималась гардеробом дочери, она давала деньги в последние пару лет, и разрешала выбирать ей самой, то что ей хотелось, но Бетти от незнания своего тела покупала, то что ей совсем не шло.
– Тебе пойдет красное, - Дона сняла коралловое платье, с юбкой расшитой золотыми узорами, - или зеленое, - второе было изумрудным с рукавами-клешами, глубоким вырезом и короткой юбкой.
– Но… - Бетти попыталась возразить, но Фредди и Дона с охапкой одежды втолкнули ее в примерочную. Бетти надела коралловое платье, она не узнала себя. Девушка смотрящая на нее из зеркала было не ей. Ткань облегала ее формы, придавая ей еще большей миниатюрности, она и не знала, что у нее красивые плечи и ноги, глаза как-то ярко засияли, - Кто ты? – шепотом она спросила отражение. Фредди отдернул шторы.
– Ну, вот совсем другое дело, - начала Дона.
– Ты великолепна, - он подал ей босоножки с двухдюймовыми каблуками.
– Но они высокие…
– Ничего привыкай, - именно он «посадил на наркотик» - высокие каблуки, потому что вскоре она поймет, что ей просто необходима очередная пара туфель на шпильках.
Потом она перемерила все, что они нашли ей, Бетти подумала, что она часть выберет, а другую купит потом, но у Фредди похоже были свои планы.
– Позволь мне часть оплатить самой, - слабо возразила она.
– Нет уж, я мужчина. Тем более месяц на рынке был урожайным, я хочу видеть тебя красивой. Только не красься, не портить кожу, ты еще очень молода для этого.
Он боялся близко подойти к ней, поцеловать ее, потому что ему захочется большего, но хочет ли она этого,
– Я люблю тебя, - прошептал он ей, она вспыхнула, как яркое солнце, ее глаза загадочно засияли, он приник к ее губам. Бетти задрожала, это был не Патрик, это был не Дэвид. Как же хорошо он целовался. Фредди нежно касался ее губ, она вспомнила, как ее язык переплетался с языком Патрика и сделала тоже самое, вызвав его восторг.
– Я тоже люблю тебя, - ответила она, для нее это все было особенным, чем-то волшебным, словно эту фразу произносила только она одна и никто другой до нее.
Ей было хорошо с ним, он мечтал об их будущем по вечерам. Фредди лежал в постели и мечтал о них. Вот он просит благословение у своих родителей и у ее, потом они тихо венчаются, у них будет много детей, дом, семья, деньги, она ни в чем не будет нуждаться. Ему нет никого дела до ее денег, титула, богатства ее семьи, ему нужна она сама, вся без остатка.
– Я могу попросить у него твоей руки, - он привел аргумент, когда их спор зашел о ее семье.
– Это невозможно… - в ее болотных глазах, что-то промелькнуло.
– Почему? – его голос стал мягче.
– Он считает, что я не примерно должна выйти замуж за какого-нибудь лорда или герцога. С ним не поспоришь.
– Но ты независима, - она свободолюбива, она все сможет.
– Ошибаешься, пока я играю по его правилам, но когда-нибудь все это закончиться, и вздохну свободно, - еще четыре года, она будет зависеть от него, но потом она станет, как Виктор, она так решила.
– Так и должно быть.
– Да, но лучше пусть не знает о нас.
– Я люблю тебя, - он обнял ее и поцеловал в губы. Боже, как же хорошо он целовался.
– Я тоже, ты все для меня, может это порывы юности? – с беспокойством спросила она, - знаешь, я люблю тебя с того лета. Мне было не выносимо больно, когда ты уезжал от нас.
– О, моя любовь, ты не представляешь, как я мучаюсь, с того момента, как узнал тебя, потому что в тебе я видел отражение себя. Я буду ждать тебя, сколько угодно.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Завтра у Иглы Клеопатры в два, жду, не дождусь, когда наступит завтра.
– И я, - они поцеловались напоследок, - Завтра.
Лето 1969.
Лето для Гарри стало временем первых открытий, хотя он с радостью избавился от своей любовницы, и больше не хотел новых страданий и мучений. Луна Хайт была старше его на девять лет, но она смогла разжечь его. Раньше он брал с собой везде Бетти, чтобы называть ее своей девушкой, и отмахиваться от назойливых студенток, но Бетти была влюблена и забросила всех. Иногда бывало представлял всем М-Джейн своей подружкой, хотя их быстро раскусывали, понимали, что они все же брат и сестра.