Триумф карьериста
Шрифт:
– Ты думаешь, что я этого не понимаю?
– Будет правильно, если ты все расскажешь дочери Мальцева, и пусть они сами делают выводы. У нее есть высокопоставленные родственники. Тетя работает в кремлевской поликлинике, брат погибшего – в секретариате Кабинета министров, а муж заместитель министра. Они могут сами потребовать эксгумации тела и все заново проверить. Поручив это кому-нибудь из прокуратуры или Следственного комитета.
– Ты полагаешь, что я могу так поступить?
– Нет, не можешь, – выдохнул Вейдеманис. – Другой на твоем месте наверняка бы так и поступил. А ты не
– Не могу. Меня попросили, и я попытаюсь найти возможного преступника. И мы оба понимаем, что это кто-то из самого близкого окружения Мальцева.
– Мы еще не получили результатов экспертизы, – напомнил Эдгар, – хотя я понимаю твои основания сомневаться в первоначальном диагнозе.
– Во-первых, не было никакой посылки, а во-вторых, не было пакета. Два непонятных совпадения. Это уже система. Человек, продумавший подобную схему, действовал по шаблону. А это уже ошибка. Ведь нужно было замаскировать свои действия. Можно было сделать посылку с любым содержанием и пакет с любыми бумагами. Отсюда сразу несколько выводов. Он очень торопился, и столь продуманный план выполнялся в большой спешке. В очень большой спешке. Продумать и осуществить его мог человек, близко знавший не только распорядок Мальцева и его сотрудников, но и самого вице-премьера. Ведь Мальцев сам отправил Габита за этой посылкой на Курский вокзал. Значит, сообщение получил лично вице-премьер. И это сообщение было от человека, которого он лично знал.
Вейдеманис согласно кивнул.
– И теперь главный вывод, – продолжал Дронго, – этот убийца находился рядом с Мальцевым. У него было несколько минут, чтобы войти в кабинет вице-премьера. Теперь остается очертить круг подозреваемых. Среди которых могут быть и его родные, которые не разрешили проводить вскрытие. Либо это из уважения к покойному, либо…
– И ты считаешь, что могут быть другие причины?
– Не обязательно. Я знаю сотни и тысячи людей, которым не нравится, когда их родных вскрывают в моргах. У мусульман вообще не принято отправлять родных в морг на вскрытие. Иудеи и мусульмане обязаны хоронить своих мертвых до захода солнца. Там уже не до вскрытия.
– Надеюсь, что Мальцевы не мусульмане. И даже не иудеи, – пошутил Эдгар.
– Они могли быть обычными людьми, которые не хотели ненужных разговоров вокруг своего родственника, – ответил Дронго. – Но в любом случае нужно будет составить список. Интересно, кто именно может заменить Мальцева на его посту? Хотя это достаточно примитивная версия. Кто-то убил вице-премьера, чтобы сесть на его место. Чисто английское убийство. Помнишь, был такой фильм?
– По-моему, это сериал, – возразил Вейдеманис.
– Был еще и фильм с участием Баталова, – напомнил Дронго. – Там супруга министра убила наследника английского лорда, чтобы его младший брат занял его место в палате лордов и освободил свой пост для ее мужа. Немного запутанно, но очень по-английски. И достаточно интересно.
– Не помню, – признался Эдгар, – но в России нет пэров или наследственных лордов. А вот сесть на место вице-премьера многие захотят. Но и здесь все слишком непредсказуемо. Ведь на такую должность выдвигает и назначает лично президент. Может, с подачи премьера. А они могут выбрать любого. Никакой должностной иерархии в таком случае быть не может. Поэтому «английский вариант» с наследными лордами отпадает.
– Правильно, – согласился Дронго, – поэтому нам преемник явно не подойдет. Нужно будет уточнить еще раз у этого Габита подробности его поездки на Курский вокзал. Я уже взял его номер телефона у дочери Мальцева. Сейчас позвоню.
Он достал телефон и набрал номер.
– Здравствуйте, – начал Дронго, услышав знакомый голос, – извините, что снова вас беспокою. Это эксперт Дронго. Я говорил с вами вчера из квартиры Елизаветы Трофимовны.
– Да, я помню. Что вам нужно?
– Вы не знаете, кто именно звонил Мальцеву насчет посылки, за которой вы поехали на Курский вокзал?
– Нет, не знаю. Николай Антонович позвонил и сказал, что нужно туда поехать и взять его машину. Он продиктовал номер ячейки. Мы поехали на вокзал и нашли эту ячейку. Но там ничего не было.
– И он сказал «я так и предполагал». Правильно?
– Да. И сразу отключился.
– И больше вы с ним не разговаривали?
– Нет. Когда мы наконец добрались до нашего здания, было уже поздно.
– Понятно. Спасибо.
Он убрал телефон и взглянул на своего напарника.
– Я думаю, что нам нужно будет звонить Богдановскому, – задумчиво произнес Дронго.
Это был начальник отдела Федеральной службы безопасности, с которым они познакомились в прошлом году.
– Кажется, в последний раз он хотел приказать тебя ликвидировать, – невинным голосом напомнил Вейдеманис. – Тебе было мало одного случая?
– Он достаточно разумный человек. И сможет меня понять. А кроме него никто не сможет дать нам распечатку телефонных звонков вице-премьера. Мне важно знать, кому именно позвонил Мальцев сразу после звонка Габита.
– Алексей Федорович сложный человек. Может, не стоит ему лишний раз напоминать о себе, – спросил Эдгар, – ему может очень не понравиться твоя инициатива.
Дронго мрачно слушал.
– Или будет еще хуже, – безжалостно продолжал Вейдеманис, – возможно, они уже имеют информацию о случившемся. И очень вероятно, что их службу обязали сохранять тайну. О которой никто не должен знать. Во имя государственных интересов. Об этом ты подумал?
– Политический детектив, – недовольно сказал Дронго, – и спецслужбы делают все, чтобы об этом никто не узнал. Я не хочу верить в такие истории. В конце концов, Мальцев был не заговорщиком, а высокопоставленным чиновником. Кстати, имеющим доступ к секретам государственной важности, ведь раньше он работал в «Росвооружении».
– И именно поэтому его смерть могли попытаться скрыть, чтобы не устраивать ненужного ажиотажа, – снова повторил Эдгар.
– Тогда мы никогда не узнаем, кому звонил Мальцев. И кто мог ему позвонить. Такие сведения не даст ни одна телефонная компания, даже наши хорошие знакомые.
– Савченко наверняка обратил на тебя внимание еще вчера вечером, – напомнил Вейдеманис. – И учти, что у Наиры могут быть неприятности. Хотя она уже с ним не работает.
– Я все время об этом думаю. Моя главная задача не испортить ей карьеру и репутацию.