Триумф Красной Звезды
Шрифт:
Для меня Falcon не новость, в своей "прошлой" жизни я не раз летал на таких "машинках", а вот мои товарищи застывают в немом восхищении. И честно говоря, есть от чего. Салон этого джета рассчитан человек на 12-15, но здесь всего десять широких удобных кресел, и от того он кажется особенно просторным и светлым. Кресла обтянуты кожей цвета слоновой кости, между ними складные столики с отделкой ценными породами дерева, хвостовая часть салона скрыта от глаз пассажиров перегородкой. Здесь так же комфортно, как в самом роскошном лимузине. Да этот Falcon по сути своей и есть дорогой лимузин, только ...с
– Вить - ко мне наклоняется взлохмаченный Коля Завадский - А нам не прилетит за такую роскошь?
Надо сказать, последнее время в облике музыканта произошли серьезные изменения. Коля стал более стильно одеваться, пользоваться дорогим мужским парфюмом. Парень отрастил волосы и собирает их в элегантный хвостик. Впрочем, сегодня Завадский выглядит не выспавшимся. Видимо, сказывается очередной трудовой "запой".
– Уже прилетело, Коля - я тяжело вздыхаю - Судьба наша такая - пробивать лбом преграды
– Так уж и лбом - улыбается музыкант
– Самому надоело - я смотрю в иллюминатор, но красот Англии не вижу - Ты пойми. Мы первая в истории страны группа, поющая популярные песни, которая сумела пробиться на Запад. Очень многим Красные звезды - поперек горла. Так и ждут, когда мы оступимся, чтобы вцепиться. Чем дальше - тем меньше будет помощи и больше подножек.
– Да ладно тебе киснуть - Завадский сжимает мое плечо - Романов на нашей стороне, Щелоков... Вон отец Альдоны в гору пошел. А это КГБ!
Мнда... Какие же ребята все-таки наивные. Комитет, точно также как партия, подвержен разложению. Может быть даже еще более быстрому. Перемены в руководстве, чистки, конечно, замедлят этот процесс, но не остановят. А Веверс так вообще "вещь в себе". Угрохал Громыко и не поморщился. Не человек, а робот. Узнать бы еще кто этому роботу команды отдает.
– --
6 апреля 1979 года, пятница, 12.00.
Москва, центральное здание ЦК КПСС
– Я ка-атегорически против подобной операции!
– Веверс вскочил на ноги и стал мерять шагами кабинет Пельше на Старой Площади. За окном светило закатное солнце, на карнизе снаружи сидели ворковали два белых голубя. Большие напольные часы пробили полдень.
– Цвигун отдает приказы нелегалам через мою голову - латыш остановился у стола, за которым сидел Арвид Янович и уперся в столешницу руками - Это не только подрывает мой авторитет в ПГУ, но и ставит под угрозу нашу сеть в Англии
– Я видел вчерашнюю копию твоей записки в Политбюро - Пельше достал из папки бумагу и углубился в чтение - Католическое распятие, значит? С пассивным жучком... Хм.. Готовили для прослушки Иоанна Павла II?
– Еще при Андропове ра-азрабатывали операцию - генерал сел на стул и на налил себе воды из графина - Цвигун курировал. Что-то там не срослось, распятие лежало в хранилище. И вдруг я узнаю, что наш нелегал вручает его Селезневу...
– Советскому школьнику!
– подняв палец произносит глава партийного контроля - Ты кстати, знаешь, что во время Войны в Красной армии служило три с половиной тысячи фронтовиков младше 16 лет? Мне тут к годовщине Победы прислали материалы...
–
– оживился Веверс
– Точно. Вот, посмотри - Пельше достал еще одну папку, передал ее генералу - 15-ти летний Володя Тарновский первым форсировал Днепр, награжден Орденом Славы 3 степени за действия по спасению раненого комдива во время боев, несколько медалей за отвагу. Сейчас возглавляет Рижский судоремонтный завод
– Помню эту знаменитую фотографию, как он расписывается на Рейхстаге - Веверс постучал пальцем по фотокарточке
– Или вот Аркадий Каманин. Самый юный летчик Великой Отечественной войны. 14 лет. Награжден Орденом Красной Звезды за спасение однополчанан. Вывез на своем У-2 с нейтралки раненых пилотов ИЛ-2
– Так надо позвать их на парад в Москву!
– Обязательно позовем. Каманин, к сожалению, умер. А вот остальные... И поставим в один строй с Селезневым. Он сейчас тоже на фронте...
Пельше тяжело вздыхает, выдавливает из флакончика таблетку, кладет под язык.
– Сердце уже не то... Ты Имант пойми. Цвигун не под тебя копает. Нелегалом больше, нелегалом меньше... Председатель в Романова метит. Могут итальянцы найти жучок?
– Легко. Просветят рентгеном и....
– Вот! Скандал на весь мир. Первый внешнеполитический успех Романова за рубежом идет псу под хвост. Столько контрактов подписали - два завода купили, оборудование для пищевых цехов...
– Заодно и группа Красные звезды дискредитирована - кивнул сам себе Веверс - А если жучок не найдут - все-таки предмет культа, а Кальви религиозен - и пойдет информация...
– Цвигун весь в белом - Пельше запил таблетку водой - Такая операция удалась. Не хуже, чем с американским послом.
– И что же нам делать?
– Узнать, кто стоит за Цвигуном. Суслов? Черненко? Такие многоходовочки в одиночку не делаются.
– Хорошо, я прора-аботаю этот вопрос. Что делаем с Селезневым и распятием?
– Все отменить и срочно - Пельше пожал плечами - Романова я предупрежу - он позвонит Цвигуну. Теперь давай по казахам и Кунаеву. Аресты уже начались?
– --
Полет в Манчестер занимает не больше часа. Мы даже не успеваем толком приобщиться к "дольче вите" и почувствовать себя белыми людьми. Только расслабились, выпили по бокалу шампанского, а тут уже и город на горизонте. Не полет, а просто короткая приятная прогулка в небе...
В аэропорту нас встречают. Стоит нам приземлиться, как к самолету подают несколько машин. Все слажено, организовано, без лишней суеты. Сам город особого впечатления не производит, Манчестер - промышленный центр, и этим все сказано. Никаких тебе дворцов, фонтанов и прочих архитектурных изысков. Несколько старых соборов и зданий, чудом уцелевших во время бомбардировок 40-го года, и на этом, пожалуй, все. Зато дороги здесь широкие и прямые. С утра в Манчестере тоже прошел сильный дождь, но сейчас уже вовсю светит солнце, и от дождя остались только лужи на дорогах. Наш шофер шутит, что мы привезли с собой из Лондона хорошую погоду. Погода для англичан - это просто неиссякаемая тема для разговоров, о ней спокойно можно заговорить даже с совершенно незнакомыми людьми, и никто вас за это не осудит.