Триумф Красной Звезды
Шрифт:
– Виктор, тысяча извинений!
Внезапно за моей спиной раздается гнуснавый голос Магнуса и я "выныриваю" из размышлений в реальный мир. Вскакиваю из-за ресторанного столика, пожимаю руку.
– Прости, что опоздал на наш обед, говорил по телефону с Вашингтоном.
Конгрессмен усаживается на стул, заправляет белую салфетку за ворот сорочки. Сегодня нам накрыли центральный столик в "The Thames Foyer". Сидим мы на самом виду, в декорированной, приподнятой над полом беседке, зато рядом с нами нет других столиков. Лучшее место во всем ресторане. И еда лучшая. Лобстеры, черная икра, суп из черепахи...
– ...Есть трудности - Магнус дождался пока официант нальет суп и слегка поклонившись, уйдет - Последние годы предвыборное законодательство в США ужесточили, и прямой перевод большой суммы в мой фонд вызовет подозрения.
– Что же делать?
– я намазал кусочек французского багета маслом и с удовольствием откусил
– О.. Я все продумал. В Америке есть Национальная стрелковая ассоциация. Заключаем между ней и твоим фондом фиктивный договор на консультационное обслуживание. Переводим пять миллионов. Они эту сумму дробят между оружейными магазинами - членами ассоциации, например, предоставляя скидки на какие-нибудь конференции. Те делают тысячи пожертвований в мой предвыборный фонд.
Я подивился изяществу схемы. Да... англосаксы нам конечно, сто очков форы дадут в плане хитрости и махинаций. И с этими людьми мне придется играть за одним столом. На кону - не только спасение СССР, а весь мир!
Я серьезно задумался. Если между мной и Магнусом будет прокладка в виде NRA, то доказать мое участие в избирательной кампании конгрессмена будет уже невозможно. Единственный оставшийся рычаг влияния - векселя. Но их можно выкрасть. Если не получится - меня можно просто убить или похитить. Игра с высокими ставками позволяет все. Вон, Кеннеди грохнули, Мерлин Монро отравили, а уж какой-то русский - это вообще тьфу. Раздавленный комар на лобовом стекле гоночного автомобиля под названием США. А ведь под ударом будут все мои родственники, звездочки...
Я так глубоко погрузился в мысли, что пропустил начало захвата. Какие-то хлопки на периферии вроде открытого шампанского, крики, даже квадратные глаза Магнуса не сразу меня пробудили от тяжелых раздумий. Только когда рядом что-то разбилось, и я увидел бегущего через ресторан официанта, на белом кителе которого расплывалось красное пятно - очнулся. И тут же заметил мужчин в зеленых куртках с автоматами. Они спокойно шли по залу, стреляя из автоматов вверх. С потолка посыпалась штукатурка и полилась вода - нападавшие перебили какую-то трубу.
Все, что мне пришло в голову - это в падении свалить Магнуса со стула и прижать его к полу беседки. Тут же на нашем столе шальная пуля разбила супницу, и горячий бульон полился прямо на наши костюмы.
– Да что, черт возьми, происходит!?
– конгрессмен попытался выбраться из под меня, но я только еще крепче его прижал к полу
– Вооруженные люди стреляют в ресторане - я ногой оттолкнул столик и суп перестал литься на нас - Лежите тихо!
– В Лондоне?!? В Савое?!?
– Да тихо ты!
– я невежливо заткнул ладонью рот
Крики в ресторане прекратились, выстрелы тоже. Раздавался лишь шум льющейся воды, да чей-то тихий плач. И шаги, которые все ближе приближались к нам. Я скрипнул зубами. Вот тебе и пятница 13-е. Суеверие, ага... Мне в спину уткнулся какой-то предмет:
– Вставай!
Мужской голос с каким-то тягучим акцентом. Я отнял руку ото рта Магнуса, встал сначала на колено, после чего взял себя в руки и все-таки поднялся на ноги. Рядом со мной встал растрепанный конгрессмен. Вокруг нас стоит несколько человек в джинсах и куртках, подпоясанных белыми ремнями. На голове у всех - зеленые береты. Лица обычнее, европейские, есть даже двое рыжих. И одна женщина - в темных очках и красной косынке. В руках бандитов маленькие Скорпионы с пистолетной рукоятью, пара АКмов, пистолеты непонятной марки.
Рядом с нами стоят трое, остальные уже рассредоточились по ресторану и сгоняют посетителей на небольшую ресторанную сцену, с которой скинули рояль и несколько стульев для музыкантов. Рассаживают там людей на пол, заставляя их держать руки за головами. Двое мужчин заваливают обе двери - центральную и для персонала - мебелью, создавая перед ними баррикады. Вот уже и бедный рояль, жалобно тренькнув, тоже пошел в дело вслед за столами, креслами и тумбами. Блин... да это самый настоящий теракт с захватом заложников...!
– Кто такие?
– вперед вышел крепыш лет сорока со шрамом над бровью и ярко-голубыми глазами.
– Я американский гражданин, член Конгресса США - Магнус с испуга поднял руки вверх, хотя его об этом никто и не просил - У меня дипломатическая неприкосновенность! Иммунитет, понимаете?
– Ну давай проверим твой иммунитет - крепыш лениво, без замаха бьет прикладом автомата в живот конгресмена. Тот с каким-то всхлипом складывается и падает обратно на пол. Я дергаюсь к нему, пытаясь помочь, но меня тут же перехватывают подельники крепыша. Лишь большим усилием воли, я сдерживаю себя. Нет, это не албанские мафиози - тут работают профессионалы. Или около того. И мои апперкоты против их автоматов не играют.
Мне грубо заламывают руки назад, наклоняя головой вперед. Теперь я вижу лишь пол и обычные серые кеды террористов.
– Ну а ты кто?
– крепыш подходит ко мне вплотную, тыча дулом автомата в голову
– Русский я.
– Русский или советский?
Хороший вопрос.
– И русский, и советский. Селезнев. Может быть слышали
– Да, Красные звезды, кажется - кеды обходят меня по кругу и снова встают передо мной - И где же твои звезды? Мне сказали, что вы все вместе спустились в ресторан.
Ух ты, какой информированный террорист...! Значит, целью теракта все-таки были мы. За нашей группой следили, и как только я появился в ресторане - кто-то на радостях поторопился и дал команду на его захват. Черт... Да, они же приняли за звездочек двух симпатичных девушек, с которыми я вышел из лифта...! Мы с ними направлялись в одну сторону и я даже вежливо придержал для них дверь. Их наблюдатель просто перепутал со "звездочками"!
– Где солистки?!
– мне начинают еще больше заламывать руку. Я терплю боль, лишь скрипя зубами. Чувствую, как левая рука уже трещит и вот-вот сломается в локте. Еще немного, и прощай бокс с Олимпиадой.