Триумф Темного Меча
Шрифт:
Прикрыв глаза, Мосия представил тварь — ее железную чешую, ее дыхание, напоминавшее дымы кузницы…
«Да, — подумал он с внезапно закипевшим гневом и ненавистью. — Да! Это они сделали! Я никогда им не доверял, никогда!»
Но даже сейчас какая-то часть его разума, сохранившая способность мыслить трезво, продолжала оценивать ситуацию. Мосия посмотрел на арбалет, который сжимал в руке, только тут вспомнив, что у него ведь есть оружие. Он увидел, какое оно грубое, бесформенное, и вспомнил, сколько времени и пота ушло на отковку этого оружия у кузнецов. А потом подумал о железной твари — о ее сверкающей чешуе, о том, с какой легкостью она ползла по неровной земле. Даже в дни своего
На щеку Мосии упали капли дождя. Поднимающийся ветер еще сильнее остудил его и так дрожащее тело. Начиналась магическая буря. Небо затягивали грозовые облака. Молнии разрывали небо, от раскатов грома замирало сердце. Гром напоминал ему рев твари... Он снова посмотрел на труп колдуна... и пустился бежать.
Из укрытия его выгнала паника, он вынужден был себе в этом признаться, спотыкаясь на неровной почве и волоча за собой тяжелый арбалет. Паника и отчаянная потребность найти других людей, хоть кого-то, кто мог бы ему сказать, что происходит. Потребность разобраться в происходящем пересиливала страх. Эта проклятая паника пройдет, как только он поймет, что происходит!
Буря обрушилась на него, подгоняя его порывами ветра, дождя и града. Вода заливала ему глаза, он ничего не видел, но все бежал, натыкаясь на деревья и отскакивая от них, как обезумевший, скользил на траве, путался в цепких сорняках.
Наконец, весь в синяках и ссадинах, он остановился, скрывшись в маленькой рощице. Прислонившись спиной к дереву и переводя дыхание, он вдруг подумал:
— Симкин!
Поддавшись страху, он совсем позабыл о своем чудаковатом приятеле.
— Симкин наверняка знает, что творится. Он всегда знает, — пробормотал Мосия. — Но куда, дьявол побери, он подевался? — Сняв с плеча колчан, Мосия швырнул его наземь и пнул. — Симкин! — взревел он, перекрывая бурю, чувствуя себя полным дураком и все же вопреки всему надеясь услышать в ответ знакомое: «Говорил я тебе, дружище!»
— И с чего я решил, что этот шут болтается где-то поблизости? — пробормотал он, смахивая воду с лица. Дождь мешался со слезами страха, отчаяния и осознания полного одиночества. — От него одни беды. Я...
Мосия замер, прислушиваясь.
Вокруг ревел гром, молнии рассекали серую мглу, и становилось светло как днем. Но сквозь рев бури ему показалось, что он слышит... да, вот снова!
Голоса!
Мигом ослабев от облегчения, Мосия чуть не выронил арбалет. Дрожа, он осторожно положил его на землю и выглянул из-под укрытия зеленой листвы. Голоса раздавались совсем близко, похоже, из небольшой рощицы всего в нескольких ярдах от той, в которой укрылся он сам. Он не понимал, о чем говорят, — сквозь ветер и гром трудно было разобрать слова. Может, это были кентавры. Мосия замер, внимательно прислушиваясь. Нет, это человеческая речь, вне всякого сомнения! Наверняка колдуны.
Мосия осторожно двинулся вперед. Он намеревался окликнуть их, когда окажется достаточно близко. Меньше всего ему хотелось испугать какого-нибудь колдуна и быть превращенным в лягушку. Сейчас он отчетливо слышал голоса — похоже, в рощице было несколько человек и они выкрикивали какие-то приказы. Мосия уже был готов издать радостный клич, возблагодарить Олмина за то, что нашел наконец друзей, но так и не произнес ни звука.
Достигнув рощицы, молодой человек замедлил шаг. Почему? Он сам не знал. Какой-то инстинкт заставил его молчать и затаиться. Может быть, потому, что — хотя он уже отчетливее различал слова даже сквозь ветер и бурю — он не понимал речи этих людей. Суровый урок, который он получил тогда, давно, в роще с Дуук-тсарит, заставил его научиться осторожности. Или, может, это проявился тот же звериный инстинкт самосохранения, который уберег его от железной твари?
Мягко ступая между деревьями, понимая, что его самого не слышно за ревом бури и что сквозь дождь увидеть что-нибудь трудно, Мосия подкрался поближе к говорившим. Осторожно раздвинув мокрые ветви, он увидел их.
Он стоял совершенно неподвижно — не от страха или осторожности. Он вообще ничего не ощущал. Мозг его словно бы отключился, сказав: «Хватит с меня. Теперь пускай кто-нибудь другой с этим разбирается, а я пошел. Пока».
Это были люди. Но таких он никогда прежде не видел и даже не мог себе представить.
Их было шестеро. Судя по сложению и голосам, все мужчины. Поначалу Мосия решил, что головы у них железные, поскольку видел отражения молний на их сверкающих черепах. Затем один из них снял голову, стирая пот со лба, и Мосия понял, что эти странные люди носят шлемы, точно такие же, как те корзинооб-разные сооружения, которые порой надевал на голову Симкин.
Кроме шлемов на странных людях были одеяния из сверкающего металла, облегавшие их, как вторая кожа.
«Может, у них и правда такая кожа», — подумал Мосия, но тут один из чужаков сорвал перчатку, обнажив обычную человеческую кожу. Мужчина поигрывал каким-то предметом, который держал в ладони, — овальным и полностью умещавшимся в руке.
Человек показал этот предмет своему товарищу, сказав что-то на непонятном языке, видимо, что-то касательно этой вещи, поскольку в голосе его звучало отвращение. Он встряхнул предмет. Его товарищ пожал плечами, едва глянув на своего приятеля. Он стоял на страже, глядел из-под ветвей наружу и был весь натянут как струна.
Человек со странным предметом в руках продолжал встряхивать его, пока еще один из его товарищей не прошипел что-то. Первый торопливо натянул перчатку и повернулся туда же, куда смотрели остальные пятеро его товарищей. Все они низко пригнулись среди мокрых ветвей, и Мосия увидел сквозь дождь, что каждый держал в руке овальный предмет и направлял его куда-то впереди себя.
Мосия продолжал смотреть, не понимая, что привлекло их внимание. Ему по-прежнему не было страшно, он даже любопытства не испытывал. Он просто отупел от потрясения. Если бы все эти люди обернулись и увидели его, он все равно так и продолжал бы стоять и пялиться на них. Правда, один из них действительно оглянулся, но очень быстро и нервно, явно более заинтересованный тем, что видит впереди, а не позади. Мосия, хорошо укрытый ветвями и пеленой дождя, так и остался незамеченным.
Из другой небольшой рощицы неподалеку от той, в которой скрывались Мосия и эти странные люди, появились колдунья, колдун и их каталист. Маги двигались осторожно, и, судя по их испуганным, застывшим бледным лицам, словно отражавшим чувства самого Мосии, было понятно, что они пережили такой же ужас, что и он сам. Черные одежды говорили о том, что это Дуук-тсарит, и при виде магов облаченные в металл люди пригнулись еще ниже.
Потерявшийся ребенок, снова нашедший родителей не мог обрадоваться сильнее, чем Мосия при виде Дуук-тсарит. Прижавшись к стволу дерева и отчаянно надеясь, что находится вне зоны действия заклинания, которым колдун сейчас накроет странных людей, Мосия ждал неизбежного. Одетые в металл люди двигались тихо, прячась в зарослях так умело, что не приходилось сомневаться: они очень хорошо умели укрываться и организовывать засады. Но все равно они двигались недостаточно бесшумно. Дуук-тсарит, как все знают, могли отследить кролика по его дыханию.