Триумф Темного Меча
Шрифт:
Сердито поджав губы, епископ снова повернулся к стене, чтобы следить за происходящим.
Принц Гаральд, спустившись с лебедя, встал на мраморную платформу, которая парила над толпой. Отбросив капюшон плаща, он стоял под дождем с открытой головой, подняв руки, чтобы заставить толпу замолчать. Джорам последовал за ним, только гораздо медленнее. Он нервничал, оказавшись на скользкой от дождя платформе так высоко над землей.
— Граждане Тимхаллана, слушайте меня! — воскликнул принц Гаральд.
Крики прекратились, но воцарившееся молчание было пронизано гневом и казалось
— Я знаю, — начал в тишине Гаральд, — что вы считаете меня врагом. Точнее, я был вашим врагом, поскольку больше я вам не враг!
Ванье что-то пробормотал.
— Что, ваше святейшество? — спросил кардинал, который не понял, что сказал епископ.
Ванье, внимательно слушавший принца, слова которого едва доносились сквозь хрустальные стены, лишь раздраженно махнул рукой.
— Вы все слышали вести о битве, — говорил принц. — Вы слышали о железных тварях, которые уничтожают взглядом. Вы слышали о странных людях, которые убивают одной только рукой.
По-прежнему висело молчание, только шорох да шелест нарушали тишину, когда собравшиеся переглядывались друг с другом.
— Это все правда, — продолжал глухим голосом Гаральд. Хотя принц говорил негромко, притихшая толпа ясно слышала его. Каждое его слово доносилось и до епископа и кардинала, стоявших над толпой, в покоях епископа.
— Это правда! — возвысил голос Гаральд. — Как и то, что император Ксавьер мертв!
Молчание взорвалось криками. Люди с гневом вопили, некоторые потрясали кулаками.
— Если вы мне не верите, — продолжал принц Гаральд, — то посмотрите сюда, и вы увидите правду! — И он указал рукой — не на небо, как подумалось некоторым сначала, а на епископа Ванье.
Стоя у прозрачной стены, освещенный светом изнутри своего кабинета, епископ был прекрасно виден всем собравшимся внизу. Он попытался было спрятаться, но не смог. Хотя его левая нога не была парализована, как рука, она все равно была слабой, и он не мог таскать свою объемистую тушу так же ловко, как прежде. Он ничего не мог поделать, так что стоял и смотрел на людей сверху вниз с перекошенным от внутренней борьбы лицом. Он хотел казаться спокойным, но внутри у него все бушевало. И правда безошибочно читалась в бледном его лице и искривленных губах. Дождь струился по стене, и казалось, что, епископ тает. Переглядываясь, люди отворачивались от этого зрелища, чтобы слушать принца.
— Враг затаился там, — твердо продолжал принц, перекрывая нараставший гул толпы. — Враг куда более страшный, чем вы можете себе представить. Враг проник сквозь Грань! Он пришел из царства Мертвых! И этот враг хочет принести смерть в наш мир!
Толпа вновь разразилась громкими криками, заглушив слова принца.
Епископ Ванье помотал головой, его губы искривила злая усмешка.
— «Родится в королевском доме мертвый отпрыск, который будет жить и умрет снова — и снова оживет. А когда он вернется, в руке его будет погибель мира...» — тихо повторял Ванье. — Ну идите, идите за ним...
— Мы должны объединиться против этого врага! — вскричал Гаральд, и толпа ответила ему одобрительными криками. — Я встречался со знатными горожанами. Они согласились со мной. Будете ли вы сражаться?
— Да, но кто поведет нас?
Голос послышался из первых рядов толпы. Это говорил человек в простых одеждах полевого мага. Он нерешительно выплыл вперед, словно его подталкивали сзади. Сняв грязную шляпу, он неловко держал ее в руках, и поначалу казалось, будто ему очень неловко стоять перед принцем. Но как только он поднялся в воздух и оказался перед платформой, он расправил плечи, глядя на принца и человека в белом со спокойным достоинством.
В этот миг молодой человек, который сидел — тихий и незаметный — на спине черного лебедя, поднялся в воздух и подплыл к полевому магу.
— Принц Гаральд! — сказал юноша. — Позвольте мне представить вам моего отца.
— Большая честь для меня, милорд, — сказал принц, поклонившись. — Ваш сын — отважный воин, который вчера вместе со мной сражался против врага.
Полевой маг вспыхнул от удовольствия, услышав похвалу сыну, но это не сбило его с толку. Прокашлявшись от смущения, он окинул взглядом своих товарищей и заговорил.
— Прошу прощения, ваша милость. Вы говорите, что вы нам больше не враг. Вы говорите, что наш враг не здесь и что он куда сильнее, чем мы можем себе представить. Думаю, это правда. Мы все слышали, что рассказывал мой сын, да и другие, кто сражался вместе с вами. И мы готовы драться с этим врагом, кто бы он ни был и откуда бы он ни пришел.
Гул стал громче, из толпы послышались одобрительные возгласы.
— Но, — продолжал полевой маг, нервно перебирая пальцами поля шляпы, — каким бы честным и благородным человеком вы ни были, принц Гаральд, — а я о вас слышал только хорошее, должен признаться, — все-таки вы нам чужой. Думаю, я говорю сейчас не только за сельских тружеников, но и за рабочий люд этого города. — Из толпы послышались одобрительные крики. — И я скажу: нам было бы лучше, если бы мы шли в бой за кем-то из наших, так скажем. За кем-то, кто будет думать о нас как о своем народе, а не о скоте, который гонят на бойню.
Джорам шагнул вперед, осторожно ступая по скользкой платформе.
— Я знаю тебя, Якобиас, а ты знаешь меня, хотя тебе, наверное, в это трудно поверить. Я клянусь тебе, — он раскинул руки, окидывая взглядом толпу, — клянусь всем вам, — крикнул он, — что вы можете доверить свои жизни этому человеку, принцу Гаральду! Мы только что с собрания Альбанара! Они избрали принца Гаральда своим предводителем. И я поклялся помогать ему и прошу вас...
— Нет, нет! Мы не пойдем за шараканцем!
— Только за своим!
Мосия, покраснев от стыда, спорил с отцом. Гаральд глянул на Джорама, словно хотел сказать: «Я же тебе говорил». Джорам, избегая его взгляда, пытался заставить себя слушать только один голос, раздавшийся из середины толпы и перекрывший ее гул.
— Ты поведешь их, сын мой!
Толпа притихла. Голос был знакомым. Негромко сказанные слова прозвучали с такой уверенностью, что были слышны громче любого крика.
— Кто это сказал?
Люди взмывали над толпой, чтобы посмотреть вниз, поскольку казалось, что голос идет снизу.