Тривейн
Шрифт:
Бывший владелец дома, которого здесь, впрочем, без особого почтения называли просто «он», смастерил в кухне весьма полезную вещь – решетку для приготовления мяса. Так что на семейном совете решили, что Эндрю должен съездить в Таунинг-Спринг и купить там хорошую вырезку. Тривейн с радостью подхватил эту идею: ему хотелось перекинуться парой слов с «Патрулем-1600».
Так он и сделал. Не столько удивившись, сколько обрадовавшись, он обнаружил под приборной доской своего правительственного автомобиля дополнительные приборы, по сложности не уступающие авиационным.
Что ж, прекрасно!..
Когда
– Знаешь, мама, – сказал Стив, наблюдая, как отец открывает и закрывает входную дверь, что, впрочем, ничуть не уменьшало количество дыма в холле, – тебе, наверное, следует посоветовать ему вернуться на яхту. На земле он чувствует себя так неуютно!
– И лучше кормить его, мама, – добавила Памела. – Как ты сказала? Он здесь уже три недели обходится без пищи!
– Если вы не замолчите, – не остался в долгу Тривейн, – я оставлю вас без подписки на «Жизнь детей»!
Огромный кусок мяса, привезенный Тривейном, оказался хорош, но не больше. Покончив с ним, Филис и Памела принялись готовить кофе, а Стив и Эндрю убрали грязную посуду.
– И все-таки, – спросила Памела, – когда приедет Лилиан? Ее так здесь не хватает!
– К тому же, – заметил Стив, наливая сливки в кофе, – она любит эту работу. Да и с рабочими сумеет разобраться. А мама, по ее собственному признанию, слишком уж либеральна.
– Ничего подобного, я не могу быть ни либеральной, ни строгой: я их редко вижу!
– А Лилиан считает, – произнес Стив, – что тебе надо за ними приглядывать... Помнишь, Пэм, – повернулся он к сестре, – что она говорила нам, когда мы отвозили ее в город? Что зря поменяли рабочих: так много времени было потрачено на бессмысленные объяснения, а порядка в саду не прибавилось. Она у нас молодец, настоящий Людовик Четырнадцатый!
Тривейн незаметно взглянул на сына. Было в его словах нечто такое, что привлекло его внимание. И в самом деле, почему вдруг служба охраны заменила персонал? Работу по дому вела одна итальянская семья – многодетная, как все итальянцы, и потому недостатка в рабочей силе не было. К тому же Тривейны хорошо ее знали по Барнгету. Придется, видимо, заглянуть в службу охраны, разобраться с этим Айемо Лэндскейрс. Может быть, лучше от нее вообще избавиться?
– Лилиан всегда заботится о нас, – сказал он. – И мы должны быть ей благодарными!
– А мы и так благодарны! – отозвалась Филис.
– Как дела с твоим комитетом, отец? – спросил Стив и снова добавил в кофе сливок.
– Это подкомитет, а не комитет, – поправил сына Тривейн. – Хотя разница важна только для Вашингтона. Мы набрали штат и получили помещения... Кстати, работаем почти без перерывов и без пива!
– Наверное, из-за плохого руководства?
– Наверное, – кивнул Тривейн.
– А когда вы намерены начать свои подрывные работы? – снова спросил сын.
– Подрывные работы? Где ты откопал это слово?
– В
– Но разве это имеет отношение к вашему отцу? – спросила Филис, поймав тревожный взгляд мужа.
– Ладно... Надеюсь, вы не собираетесь действовать, как налетчики Нейдера?
Стив невесело улыбнулся.
– У нас разные обязанности, – ответил Тривейн.
– Какие? – не отставал Стив.
– Ральф Нейдер занимается потребительскими проблемами, а мы изучаем специфику контрактов, имеющих отношение к правительственным соглашениям...
– Но ведь это одни и те же люди! – сказал сын.
– Не обязательно.
– В большинстве, – обронила дочь.
– Вовсе нет! – парировал Тривейн.
– Ты пытаешься что-то скрыть, – сказал Стив, делая глоток кофе и не спуская глаз с отца, – а это значит, что ты не очень уверен в том, что говоришь!
– Не думаю, что отец что-то скрывает, Стив, – сказала Филис, – просто у него еще не было времени досконально во всем разобраться...
– Ты права, Фил, – подхватил Тривейн. – Это разумная скрытность... Мы не уверены, но дело вовсе не в том, люди ли это Нейдера или другие, поскольку мы Имеем дело со специфическими злоупотреблениями...
– В любом случае это лишь часть общей картины, – сказал Стив. – Имущественные права...
– Подожди минуту, Стив, – попросил Тривейн, наливая себе еще кофе. – Я не согласен с этим определением – «имущественные права». Точнее было бы сказать: «хорошо финансированные»!
– Положим...
– Хорошее финансирование позволяет заниматься многими полезными вещами, среди которых на первое место я бы поставил исследования в области медицины. Затем идут совершенствование технологии в сельском хозяйстве, строительство, транспорт... Думаю, что пользу от столь крупных вложений получит каждый. Здравоохранение, питание, жилище... Всего этого можно добиться с помощью закрепленных законом имущественных прав! Это что, не серьезно?
– Серьезно. Но только если речь идет о производстве чего-либо, а не денег!
– Ты говоришь о прибыли?
– В какой-то степени...
– Но прибыль лишь доказывает их жизнеспособность! Особенно если сравнить с другими системами... А заложенная в ней конкуренция делает многое доступным широкому кругу людей!
– Ты неправильно меня понял, – сказал сын. – Никто не собирается спорить о прибыли, отец... Я имел в виду совсем другое.
– Знаю, – сказал Эндрю. И он знал в самом деле.
– Ты уверен, что сможешь что-то сделать, отец?
– А ты не веришь в это?
– Мне хочется тебе верить... Приятно читать статьи тех, кто тоже верит в тебя...
– Так что же тогда мешает? – спросила. Филис.
– Точно не знаю. Лучше бы отец рассердился...
Эндрю и Филис обменялись быстрыми взглядами, и Филис поспешно сказала:
– Гнев, дорогой мой, не решение проблемы, а состояние ума!
– И в нем нет ничего конструктивного, Стив, – добавил Эндрю.
– Но Бог мой! – воскликнул Стив. – Ведь это же только начало, отец! Я считаю, ты сможешь сделать что-то. Да, это тяжело, но это же реальный шанс! Ты надорвешься, если будешь заниматься «специфическими злоупотреблениями»!