Тривейн
Шрифт:
– Почему? – возразил Тривейн. – Это и будет началом!
– Да нет же, нет! Ты убьешь себя! К тому времени, когда ты кончишь обсуждать самый мелкий вопрос, ты просто утонешь в канализации! Ты будешь сидеть по горло...
– Можешь не заканчивать столь образное сравнение, – перебила сына Филис.
– ...в тысячах совершенно чуждых тебе дел, которые по воле могущественных адвокатских контор никогда не дойдут до суда!
– Насколько я понял, – сказал Тривейн, – ты сторонник жестких методов управления... Однако подобное лечение может оказаться хуже, чем сама болезнь. Оно весьма
– Возможно, хотя, думаю, ты несколько преувеличиваешь, – простосердечно улыбнулся Стивен Тривейн и добавил: – Прошу тебя, подумай о том, что я сказал, с позиций завтрашнего дня. Нам надоедает ждать!
Тривейн в махровом халате стоял перед миниатюрным французским окном, выходившим на балкон. Был уже час ночи, и они с Филис только что закончили смотреть какой-то старый фильм по телевизору. Засиживаться допоздна у телевизора давно уже стало для них привычкой. Плохой привычкой. Но что делать, если старые фильмы действовали так успокаивающе!
– В чем дело, Энди? – окликнула его Филис. Она уже легла.
– Ничего. Смотрел на машину с людьми Уэбстера...
– Они намерены использовать коттедж?
– Я разрешил им... Но они уклончиво ответили, что подождут день-два...
– Наверное, не хотят расстраивать детей... Одно дело сказать детям, что это обычные меры предосторожности по отношению к председателю подкомитета, и совсем другое – постоянно шатающиеся незнакомцы...
– Согласен, Фил... Как по-твоему, Стив был искренен?
– Как тебе сказать? – слегка нахмурилась Филис, взбивая подушку. – Не думаю, что стоит обращать особое внимание на его слова... Он еще слишком молод и, как все его друзья, склонен к преувеличениям. Они не могут, а возможно, и не хотят считаться с тем, что мир слишком сложен. Может, поэтому мечтают о железной руке...
– Чтобы через несколько лет воспользоваться ею!
– Вряд ли они захотят, Энди!
– Не рассчитывай на это. Иногда мне и самому кажется, что именно так решаются вес вопросы... Смотри-ка, еще машина...
Часть вторая
Глава 13
Было почти половина шестого, и большинство сотрудников подкомитета около часа назад разошлись по домам. Тривейн стоял за письменным столом, небрежно поставив ногу на кресло и опершись локтем о колено. Вокруг стола с разбросанными на нем диаграммами собрались те, кто составлял ядро его группы. Именно эти четверо были столь неохотно допущены к работе руководством Пола Боннера из министерства обороны.
Напротив Тривейна стоял Сэм Викарсон, юрист. Впервые Эндрю встретил этого энергичного, молодого парня на слушаниях в Дэнфортском фонде. Тогда он защищал – и как защищал! – интересы некой гарлемской организации, весьма себя скомпрометировавшей и тем не менее искавшей помощи. Конечно, откровенно говоря, ей следовало бы отказать, однако Викарсон с таким блеском находил оправдания ее ошибкам, что Дэнфортский фонд вынужден был уступить. Тривейн немедленно навел справки о Викарсоне и очень скоро выяснил, что Сэм был одним из юристов нового поколения, которые не боялись социальных
Справа от Викарсона стоял, наклонившись над столом, Алан Мартин, человек средних лет, всего лишь шесть недель назад служивший инспектором на заводах Нью-Хейвена, принадлежащих фирме «Пейс – Тривейн». До недавнего времени он занимался изучением статистических данных и показал себя осторожным и тонким специалистом. Еврей по национальности, он отличался твердостью в убеждениях и неповторимым чувством юмора, который впитывал в себя с детства.
Слева, пуская клубы дыма из огромной чашеобразной трубки, расположился Майкл Райен, который, как и его сосед Джон Ларч, был превосходным инженером. Правда, первый занимался аэронавтикой, а второй – строительством. Райену было уже под сорок. Здоровый, жизнерадостный, всегда готовый повеселиться, он сразу становился серьезным, лишь только речь заходила о работе. В отличие от него Ларч представлял собою тип человека в высшей степени созерцательного, довольно медлительного, с тонкими чертами лица. Трудно сказать почему, но он всегда выглядел крайне усталым, чего нельзя было сказать о его уме. Такими же были и его коллеги: всех их отличали широта взглядов и острая реакция.
Эти-то специалисты и представляли собой мозговой центр подкомитета. Именно такие люди были необходимы для выполнения задач, возлагавшихся на Комиссию по обороне.
– Итак, – произнес Тривейн, – мы уже все проверили и перепроверили... Каждый из вас внес лепту в подготовку этих документов, каждый имел возможность самостоятельно, без чьих-либо комментариев изучить их. И теперь я хотел бы услышать ваше мнение...
– Настал момент истины, Эндрю! – выпрямился Алан Мартин. – Смерть после полудня?
– Какое же это все-таки дерьмо! – вытащив трубку изо рта, ухмыльнулся Майкл Райен. – Валяется всюду...
– Я думаю, – произнес Сэм Викарсон, – следовало бы сгрести его в кучу и предложить тому, кто даст самую высокую цену! Глядишь, осуществилась бы моя мечта о собственном ранчо в Аргентине...
– Ну да, – согласился с ним Джон Ларч, отгоняя от себя дым от трубки Райена, – а закончится все в Тьерра-дель-Фуго.
– Кто хочет начать? – спросил Тривейн. Первыми изъявили желание быть все. Причем голос каждого звучал весьма уверенно, стараясь заглушить остальные. Победил Алан Мартин: он догадался поднять руку.
– По-моему, – начал он, – во всех этих ответах много неточностей. Конечно, здесь нет ничего неожиданного: проверка бухгалтерских книг «Ай-Ти-Ти» проведена – в основном по проектам, имеющим субконтракты. Опрос служащих я нахожу в общем-то удовлетворительным. За одним исключением. В каждом более-менее значительном случае приводятся сомнительные цифры. «Ай-Ти-Ти» откликнулась крайне неохотно... Опять-таки за одним исключением.
– Хорошо, Алан, отложим это, – сказал Тривейн. – Теперь вы, Майкл и Джон! Вы работали вместе?