Трижды преданный
Шрифт:
– У вас же есть дети? – уточнил он, и Чиркова передернулась, точно от холода.
– Да, двое, Светочка, полтора года, и Денис, три, – подтвердила она, глядя на Олега уже безумным взглядом.
– Вы любите их, покупаете им игрушки, одежду – все самое лучшее и дорогое, правда? И не хотите, чтобы с ними что-то случилось, – сказал Олег и вдруг почувствовал странное, необъяснимое удовольствие: он может распоряжаться жизнью и будущим этой женщины так же, как Чирков когда-то поступил с ним. Паскудное чувство, но сильное, влекущее, хочется повторить, испытать его еще раз, чтобы запомнить, каково это – вершить судьбу другого.
– Вы
– Вы так считаете? – холодно отозвался Олег.
– Что вам нужно? – Она уже умоляла, смотрела ему в глаза и сжимала пальцы. На ее ладонях появились красные полоски, следы от ногтей. Ей больно и страшно, но она держится, пытается спасти своего подонка-мужа и детей, вроде как ни в чем не виноватых, но наследственность никто не отменял…
Олег ничего не мог поделать с собой, да особо и не старался. Какое же это наслаждение – быть хозяином чужой жизни, эта женщина сделает все, что он потребует: отдастся ему прямо здесь, ограбит мужа и принесет деньги, убьет Чиркова своими руками, умрет сама – все, что он попросит. Все, что угодно, отказа не будет.
– Вы добьетесь, чтобы ваш муж сказал правду о том деле со взяткой, доказательства передадите мне. Если откажетесь – я обнародую эту запись, и вы позора не оберетесь, я постараюсь замазать вас по полной, выставлю соучастницей. Сделаете, как я сказал – вы с детьми останетесь в стороне, но ваш муж все равно сядет за должностное преступление. Он же ни живых, ни мертвых не щадит…
И только сейчас почувствовал, как от злости свело скулы, и последняя фраза прозвучала невнятно. Олег лишь сейчас в полной мере ощутил ненависть к Чиркову и пожалел, что отказался от предложения Морока насчет леса. Как бы это было славно – потолковать с ним один на один, припомнить все детали, все подробности тех дней. А еще лучше было бы свести их с Осиповым, вот потеха бы вышла…
– Что это значит? – выдавила из себя Чиркова.
– А то, что по его вине несколько преступников ушли от наказания. И этот случай, и еще один, когда сожитель убил беременную женщину и ее детей, а виновной сделали ее, посмертно объявив сумасшедшей. Ваш муж чудовище, и зона – это самое меньшее из всего, что он заслужил…
На этот раз вздрогнули оба – у Олега в кармане зазвонил мобильник. Это был Морок, и раз он звонит, значит, Марианна уже близко. Олег поднялся с кресла, нашел в кармане ключ, вставил его в замок, повернул. Послышалось, или нет, но в приемной раздались тихие шаги, и снова еле слышно открылась вторая дверь, потом все стихло.
– Я все сделаю, – заговорила Чиркова. – Но зачем вам его признание? Ведь прошлого не вернешь…
Олег повернулся к ней и едва сдержался, чтобы не ударить. «Кто ты такая, чтобы решать, чтобы говорить о прошлом? Красивая безмозглая дрянь, не лезь не в свое дело!» – хотелось ему выкрикнуть, но вместо этих слов Олег взял Чиркову за подбородок, поднял ей голову и, глядя в глаза, негромко произнес:
– Делай, как я сказал, или сядешь как соучастница, а твои дети отправятся в детдом, где твоя дочь станет шлюхой, а сын наркоманом. Ты этого хочешь?
Чиркова молчала, Олег отпустил ее, взялся за ручку двери.
– Как вас найти? – спросила Ольга. Она накинула на плечо ремень сумки и вцепилась в него так, что пальцы побелели.
– Я сам тебя найду, – грубо бросил Олег. – У тебя три дня.
– Стаса сейчас нет в городе. Он вернется через две недели. Командировка…
– Хорошо, я проверю. И если сболтнешь лишнего, то сама понимаешь, что тебя ждет. Света и Денис, да? Я запомнил.
Он открыл дверь, Чиркова вышла в пустую приемную. Сняла с вешалки свою шубу, перекинула через согнутую руку и остановилась. Постояла так несколько секунд и вышла в коридор, откуда донеслись голоса парней, что ждали ее. Сегодня их уже двое, знать, волнуется Чирков за свою супругу, дорожит, раз двоих к ней приставил. «Знал бы ты, что я с ней сегодня мог сделать, и она бы не пикнула…»
Накатил вдруг восторг на грани эйфории, Олег кинул ключ в верхний ящик Викиного стола и вышел в коридор. Там никого, Чиркова и охранники пропали, зато с дальнего конца коридора ему навстречу летела здоровенная бабища в черных одеждах. «Марианна!» – Олег кинулся в другую сторону, пролетел мимо двух кабинетов. Впереди был тупик, но, в случае чего, отсидеться можно в одном из офисов, где торговали какой-то полезной в хозяйстве ерундой, прикинуться покупателем. Олег оглянулся на бегу, но ведьма его не заметила, она ворвалась в свой кабинет и заорала на весь этаж:
– Ольга Георгиевна, простите за опоздание, какой-то дурак мне бампер разбил… – И через секунду: – Вика! Вика, где она! Вика, сюда!
Та на ведьмин зов не торопилась, видимо, ушла, как они и договаривались, или отсиживалась где-то далеко. «Ничего, ее телефон у меня есть, разберемся». Олег прошмыгнул мимо «Центра парапсихологических исследований и психологической правовой помощи», добежал до лестницы и, прыгая через ступеньку, рванул вниз. Выскочил из здания, пошел тише, застегнулся на ходу, оглянулся на окна, на парковку. Серой «Ауди» не видно, зато неподалеку стоит вишневый «шевроле» с покореженным передком. Морок славно постарался, «Тойоте» тоже досталось, но это не смертельно, все равно продавать, или так сгниет – не жалко.
Минут через сорок к вокзалу подкатил Морок на помятой «Тойоте» – задний бампер держался на честном слове и злобно гремел на каждой кочке. Ремонт был плевый, копеечный, но Олег об этом и не думал, наскоро рассказал Мороку, как все прошло.
– Две недели! – досадливо поморщился тот. – Вот сволочь, не вовремя его унесло. А Чиркова не врет?
– Понятия не имею, – ответил Олег, – но можно проверить…
Сам понимал, что это нереально, Чирков мог отсиживаться, где угодно, оставив жену на попечение охраны. Морок скептически скривился и сказал:
– Ладно, ждем, куда ж деваться. Навестим ее как-нибудь, посмотрим, вдруг она вслед за мужем слиняет.
«Не слиняет». Олег отчего-то был твердо в этом уверен, но аргументы находились где-то в области предположений и интуиции, поэтому он промолчал. А Морок включил поворотник, готовясь перестраиваться в правый ряд, и вдруг пожаловался:
– Прикинь, Марианна эта мне чего сказала, пока мы ментов ждали: у меня сбой кармической программы вследствие родового проклятья. Смотрит, сука, в упор и говорит, говорит – не остановишь. Спрашивала, не было ли у меня в роду шизофреников, утопленников, мертворожденных и шестипалых. А откуда мне знать, если я и папу с мамой плохо помню? Я ей так и говорю – сирота я, а она улыбается, ласково так, и говорит: сильные искажения наследственности, нужно провести ритуал по очистке родовой памяти. Я думал, живым от нее не уйду, никогда в жизни так ментам не радовался, веришь?