Трижды судьба
Шрифт:
Перед взором вырисовывались атрибуты свободной, счастливой жизни. Да, это был богатый счастливый мир, в котором люди ничего не подозревали о бездне, зияющей перед ним.
Люди жили в свое удовольствие, не заботясь ни о чем другом.
Танец на вулкане…
Лицо Клоули дрогнуло. Он вдруг представил себя тем самым старым божеством, что взирает с олимпийских высот на гибнущий мир.
Если бы он мог встряхнуть этих беззаботных людей и раскрыть им паза на угрожавшую опасность!
Ему вспомнились слова Октава:
— Вооружен
Марс!
После внезапного исчезновения Октава Клоули больше не размышлял над брошенным ученым намеком, но теперь это слово как-то сразу пришло ему на ум.
Симулировать агрессию на Марс?
Для этого нужно немного подправить сообщения первой экспедиции к Марсу — таинственное исчезновение космических кораблей, приближение неизвестных агрессоров, слухи о страшных схватках, разыгравшихся в космосе…
Файрмур из Межпланетного общества считался другом Клоули и верил в его теорию. Кроме того, Файрмур был человеком, пренебрегающим любым риском. В его отделе работало много молодых мужчин, разделяющих его идеи.
Значит, что-то может получиться!
Неожиданно Клоули покачал головой. Распространение слуха о такой агрессии будет преступной затеей. Такой план невозможно осуществить. Может, Файрмур находится под определенным, схожим с гипнотическим, воздействием со стороны Октава?
И все же…
Нет! Нужно найти другой путь…
Клоули спрыгнул с письменного стола и начал бродить по комнате. Оппозиция! Вот чего ему недостает — конкретного противника, с которым он мог бы сразиться.
Клоули, неожиданно остановившись, спросил себя, почему же эта мысль не пришла ему в голову раньше.
Там ведь есть два человека, давно выступавших против него и Торна и изо всех сил пытавшихся подорвать их общую теорию. Два человека, но они вели себя почти как непримиримые личные их враги.
Два члена Всемирного Комитета!
Конджерли и Темпельмар!
И Клоули немедленно отправился на своем летательном аппарате к уединенному дому Конджерли. Он на малой высоте парил над зеленым лесом, спугнув белку, быстро исчезнувшую на макушке дерева.
Через некоторое время Клоули приземлился перед домом Конджерли в обширной оливковой роще.
Здесь стояла тишина. Пчелы жужжали над цветочными клумбами, сладковатый резкий запах которых тяжело висел в воздухе. Все залито ярким солнечным светом.
Клоули спокойно подошел к двери дома. Его рука пересекла горизонтальный световой луч, и в доме раздался мелодичный звон. Нигде ни единого движения. Клоули предпринял вторую попытку.
И опять в доме тишина.
Клоули подождал.
Абсолютная тишина в этом доме раздражала — и без того его нервы натянуты. Такие жилые дома находились вдали от любого транспорта; попасть сюда можно было только по
Вдруг Клоули услышал слабый ритмичный шум, поначалу перекрывавшийся жужжанием пчел. Шум доносился из дома. То было сдержанное похрапывание, но интервалы между вдохами и выдохами казались неестественно затяжными.
Клоули подождал мгновение, потом пригнулся ниже светового луча и вошел в дом.
Он осторожно прокрался вдоль широкого неосвещенного коридора. Похрапывание стало громче, именно этот звук привел его к третьей двери.
Как только глаза Клоули немного привыкли к полутьме, он увидел мужскую фигуру, вытянувшуюся на кровати. Руки бессильно свисали по обеим сторонам кровати, единственным видимым пятном было лицо. Грудь поднималась и опускалась через равные промежутки времени.
Клоули, отдернув занавески на окнах, повернулся к кровати.
На полу стояла бутылка. Клоули, подняв ее, понюхал, потом быстро поставил на место — это был наркотик.
Клоули потряс спящего за плечо — сначала осторожно, потом все сильнее.
Храп не прекращался.
Лицо Конджерли на первый взгляд ничего не выражало, казалось отрешенным. Только внимательно всмотревшись, Клоули разглядел отдельные черты этой своеобразной личности.
Чем дольше Клоули изучал черты лица этого человека, тем сильнее в нем укреплялось убеждение: внезапное подозрение, зародившееся у него еще в кабинете у Октава, было совершенно безосновательным. Перед ним был тот самый Конджерли, которого он знал с давних пор. Возможно, чересчур здравомыслящий человек; тонкие морщины в уголках рта свидетельствовали, что он не отказывался поболтать, любил переливать из пустого в порожнее. Но ни следа влияния загадочных существ.
Ритм дыхания изменился, спящий зашевелился. Его рука поднялась и провела по груди.
Клоули продолжал неподвижно смотреть. В дом снаружи проникала летняя жара.
Спящий перевернулся на своем ложе, его рука беспокойно потянулась к вороту утреннего халата.
И тут произошло неожиданное — облик претерпел изменения. Клоули показалось, что лицо Конджерли будто ушло вглубь и погрузилось в безбрежное нечто: осталась только пустая застывшая маска.
И эта маска вдруг накрылась совсем иным лицом, черты которого выражали открытую враждебность, на лице появилась свирепая решимость.
Спящий что-то пробормотал. Клоули наклонился вплотную к его рту. Лепет и бессвязные слова исходили, казалось, из другого мира.
— … Генератор изменения времени… вторжение… три дня… мы… предотвратить мероприятия… пока… Тихий, чуть слышный шум, исходящий от двери, заставил Клоули обернуться.
В дверном проеме стояла высокая коренастая фигура Темпельмара.
Темпельмар недоверчиво и враждебно глядел на Клоули.
В следующее мгновение Темпельмар снова овладел собой, его лицо приняло выражение абсолютного спокойствия, и он слегка приподнял брови.