Троцкий и заговор в Красной Ставке
Шрифт:
Но, как мы знаем, мы строимся на новых началах в остановке самой свирепой борьбы — как против внутренних врагов, так и против напора на нас извне. Наше нынешнее положение можно сравнить с положением Германии до начала нашей Революции. Тогда весь мир направил свои штыки на Германию, считая её виновницей каких-то особых поползновений, какого-то особого желания построить или стать хозяином какой-то новой империалистической цивилизации. Теперь же, после капитуляции Германии, весь мир как бы сошелся в одном и сосредоточил все свое оружие против нашей Социалистической Республики. На нас наступают более многочисленные враги, чем в то время на Германию. Нам, несомненно, тяжелее вести нашу борьбу, чем то было Германии, потому что
В такой обстановке войны наше государственное строительство принимает особый характер, ибо вся государственная жизнь должна быть направлена на обслуживание войны, т. е. на создание армии и на достижение этой армии всего необходимого для ведения войны. Таким образом, мы видим, что с начала нынешнего года наша Республика строилась на основах стремления к миру и в надежде, что мир будет. Неожиданно же получилось совершенное изменение обстановки, вместо мирной жизни мы снова должны вести самую свирепую войну.
Для всякого, кто следил за жизнью нашей Республики, стало ясно, что по мере развития войны лозунг «вся власть на местах» оказался непригодным, ибо для ведения войны необходима одна воля, одно стремление, одна власть, именно — власть центральная. Только при этом условии все живые силы страны могут быть обращены в боевое оружие, направленное для достижения единой цели.
Итак, обстановка военного времени заставила внести поправку в формулу «вся власть на местах» и перестроить всю власть государственную на принципе «Вся полнота власти Совету народных комиссаров и Всероссийскому центральному исполнительному комитету».
В настоящее время, как мы знаем, у нас имеется вполне централизованная власть, на местах же оставлено совдепам власти постольку, постольку это допускается государственными интересами.
Что же касается положенной в основу государственного строительства идеи полнейшей централизации хозяйственно-административной жизни, то здесь вопрос стоит более чем неблагополучно. Возможная и допустимая в мирной обстановке полная централизация хозяйственно-административной жизни страны на социалистических основах опять-таки оказалась в обстановке войны совершенно неприменимой к жизни. Социальная схема хозяйственно-административной жизни страны в мирное время направлена для обслуживания трудящихся масс, военное же время требует, чтобы хозяйственно-административная жизнь страны была направлена для обслуживания Красной армии исключительно. При других условиях никакая война не может окончиться победоносно.
Это жестокое условие, диктуемое богом войны Марсом, до сих пор оспаривается. Многие по своему мировоззрению до сих пор остаются лишь поклонниками тех теорий, которые выработаны в безразличной обстановке вне времени и случаев. Это — романтики социализма, не имеющие возможности в своих умовоззрениях [143] подняться до уровня требований практической жизни. Очевидно, они еще не продумали достаточно глубоко ту роль, какую должен играть социализм как государственная власть, очевидно также, что они застряли в стадии понимания социализма как двигателя социальной цивилизации. Практическая жизнь дала уже бесчисленные примеры того, что для успешного ведения нами борьбы необходима достаточная децентрализация хозяйственно-административной жизни страны, оставляя доминирующую роль в вопросах государственного хозяйства за центральными государственными учреждениями.
143
Так в тексте. Правильно: «мировоззрениях».
В настоящее время, как мы знаем, раздаются многочисленные голоса с мест, из военных округов, о том, что надо предоставить им достаточную хозяйственную самостоятельность именно для того, чтобы армия не была у нас разута, раздета и не оказалась бы без амуниции. Есть многочисленные примеры того, что разные центроколлегии на местах держат в своем распоряжении колоссальнейшее военное имущество и не выдают его представителям снабжения армии.
Есть многочисленные примеры того, что Красная армия не может получить из местных складов того, что ей нужно. Чтобы получить простую доску для устройства нар, необходимо снестись по массе инстанций, не будучи уверенным в положительном результате всех этих хлопот.
При нынешней шумихе Центротканей, Центродосок, Центрогвоздей получилось совершенно курьезное явление — центроколлегии конфискуют имущество у частных владельцев, как бы национализируют его, т. е. делают государственной собственностью, а между тем, когда под влиянием государственной же необходимости представители армии обращаются в центроколлегии за получением необходимых материалов, то центроколлегии отвечают: «платите нам, тогда мы вам дадим». Это уже не централизация, а безобразие, безобразие, явившееся продуктом обстановки военного времени.
В настоящее время крайне необходимо пересмотреть вопрос о централизации хозяйственно-административной жизни Республики, ибо вся ее жизнь должна быть направлена на обслуживание Красной армии. Наша страна объявлена военным лагерем, и все живые силы страны, все богатства ее, все ее достояние должны быть направлены для обслуживания этой живой силы, ведущей борьбу против многочисленных врагов за существование нашей Социалистической Республики.
Если мы будем нашу Рабоче-крестьянскую Красную армию обслуживать «постольку-поскольку», то нет ни малейшей уверенности в том, что мы выдержим эту невероятную, не слыханную еще в мировой истории борьбу.
Комиссариаты наших военных округов выбиваются из сил, чтобы вовремя одеть, обуть нашу Красную армию, снабдить ее обозом и всем необходимым, но в этом они не встречают достаточной поддержки страны.
Мы ведем войну так же, как то было при царском режиме, когда Военное министерство воевало, а остальные министерства жили по-своему, как кому вздумалось. В результате всего этого все войны старой России были проиграны, она выигрывала только в тех случаях, когда вопрос шел только о раздавлении [144] какого-нибудь незначительного народа, не имевшего почти никаких сил сопротивления. В настоящее время также ведет войну лишь Народный комиссариат по военным делам, т. е. прежнее Военное министерство, остальные же комиссариаты относятся к войне не только что равнодушно, но даже отчасти враждебно. Бесчисленны примеры недоброжелательства, какого-то шипения, направленного в сторону Красной армии, подчас презрительного к ней отношения.
144
Так в тексте.
Наш красноармеец сражается в условиях гораздо худших, чем сражался солдат старой армии, красноармеец получает меньше хлеба и меньше пищи, чем солдат старой армии, красноармеец наш хуже одет, одет «постольку-поскольку», многочисленны донесения командующих армий о том, что части совершенно разуты, что нет шинелей, что солдаты мерзнут. К раненым и заболевшим солдатам старой армии общество относилось с трогательной нежностью и единодушием, но посмотрите, что делается с ранеными и больными солдатами Красной армии. Нам приходилось видеть раненых красноармейцев, доставленных с позиций в таком виде, когда в ранах были уже черви. Все госпитали переполнены красноармейцами, уход за ними гораздо хуже прежнего, нет тех богато обставленных общин Красного Креста.