Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1929–1932
Шрифт:
Испанская оппозиция насчитывает свыше тысячи членов. Издает теоретический ежемесячник и политический еженедельник. Оппозиция могла бы быть гораздо сильнее, если бы в начале революции было сколько-нибудь серьезное ядро. Но начинать там приходилось отдельным лицам почти на пустом месте, при этом немало было сделано ошибок. О силе официальной партии затрудняюсь сказать. Советская печать называла чуть ли не десять тысяч членов. Более критические голоса говорят о двух-трех тысячах.
Я поручу товарищам в Берлине выслать вам последнюю мою брошюру «Немецкая революция и сталинская бюрократия»
Письма можете писать по адресу: [697]
Ограничиваюсь пока этими строками. Надеюсь на то, что переписка на этом не оборвется.
23 мая 1932 г.
Письмо Л. Клингу
Дорогой товарищ Клинг!
Я оказался на этот раз неаккуратен по отношению к вам, в чем извиняюсь. У меня накопилось за последние недели много неотложной работы, я оказался вынужден сильно запустить корреспонденцию.
697
Адрес не указан.
Во всяком случае, я успел за это время послать в «Унзер Камф» небольшое приветственное письмо. Надеюсь, что оно было получено.
Один экземпляр всех дошедших до меня номеров газеты я переслал в Палестину группе «Поалей Цион», один из членов их центрального комитета, подписывающийся Натан, вступил со мной в переписку. Судя по письмам, это серьезный товарищ, тяготеющий к левой оппозиции. Симпатии к левой оппозиции у них имеются. Может быть, в их среде найдется хороший корреспондент для «Унзер Камф».
Вы спрашиваете, удобно ли ставить в профессиональных союзах и других массовых организациях резолюции, протестующие против преследования левой оппозиции. Это зависит, на мой взгляд, от конкретных условий. В реакционном союзе, разумеется, нельзя ставить таких резолюций на голосование. Но если данная организация сочувствует СССР, то вполне можно попытаться провести резолюцию, в которой СССР обещается полная поддержка и в то же время выражается требование: прекратить репрессии против левой оппозиции.
То же самое я должен ответить на второй ваш вопрос: о борьбе против деморализованных и нечистоплотных деятелей компартии. Строить на этом основную кампанию, разумеется, недопустимо, ибо это создало бы атмосферу ужасающей склоки и облегчило бы сталинской бюрократии применение методов погромного характера. Но в тех случаях, когда почва политически достаточно подготовлена, можно нанести и дополнительный удар, разоблачив субъектов, стоящих на защите «генеральной линии». Но в такого рода ударах личного характера нужна величайшая точность, обоснованность и добросовестность. Руководствоваться слухами и непроверенными сведениями ни в каком случае, разумеется, нельзя.
Спасибо за книжки.
С ком[мунистическим] приветом
Л. Троцкий
23 мая 1932 г.
Дополнение к письму А. Вейсборду
P. S. В целях большей
1. Если я говорю о недопустимости прямо или косвенно поддерживать группу Ловстона и брандлерианцев вообще, то я этим вовсе не хочу сказать, что эти элементы ни при каких условиях не могли бы найти себе места в коммунистических рядах. Наоборот, при здоровом режиме Коминтерна большинство брандлерианцев выполняло бы, несомненно, ту или другую полезную работу. Одно из пагубных последствий режима сталинской бюрократии состоит в том, что она при каждом новом эмпирическом зигзаге вынуждена под страхом собственного крушения выталкивать из партии своих вчерашних союзников.
Зиновьев и Каменев представляют собою высококвалифицированные элементы. При режиме Ленина они выполняли очень ответственную работу, несмотря на свои недостатки, достаточно хорошо учитывавшиеся Лениным. Режим Сталина обрек Зиновьева и Каменева на политическую смерть. То же самое можно сказать о Бухарине и о многих других. Идейное и моральное разложение Радека свидетельствует не только о том, что Радек сделан не из первоклассного материала, но также о том, что сталинский режим может опираться либо на безличных чиновников, либо на людей, морально разложившихся.
Факты приходится брать такими, каковы они в действительности. Изгнанные из Коминтерна брандлерианцы, и в том числе худшая их часть, группа Ловстона, оказались обречены на политическое вырождение. Их идейные ресурсы равны нулю. Масс у них нет и быть не может. В качестве самостоятельной группы они способны вносить только путаницу и разложение. Чем скорее они будут ликвидированы, тем лучше. Какая часть из них при этом превратится в сталинских союзников, а какая — в социал-демократов, для нас совершенно безразлично.
2. Сделанное выше замечание в том смысле, что САП заключает в себе больше прогрессивных элементов, чем брандлерианцы, ни в коем случае не подлежит расширительному истолкованию. О политическом блоке между левой оппозицией и САП с ее нынешним явно центристским руководством не может быть и речи. Прогрессивные тенденции в САП могут вскрыться лишь при условии нашей непримиримой критики руководства САП, в том числе и тех бывших брандлерианцев, которые сейчас внутри САП играют явно реакционную роль.
Ваших американских левых социалистов ни в коем случае нельзя ставить на одну доску даже с центристскими вождями САП, которые все же порвали с социал-демократией. При правильной политике германской компартии САП, прежде чем она распадется, может стать ценным вспомогательным орудием разложения социал-демократии. Что касается американских левых социалистов, то у нас нет ни малейшего основания отличать их от Хилквита [698] , т. е. видеть в них что-либо другое, кроме агентов буржуазии в рабочем классе.
698
Хилквит Морис (1869–1933) — американский политический деятель, юрист. Один из основателей Американской социалистической партии и лидер ее правого крыла.