Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1929–1932
Шрифт:
В этих условиях ряд товарищей из оппозиции 1923 года настаивал передо мной: «Дайте Зиновьеву какую-нибудь общую формулу, которая позволила бы ему хоть отчасти защититься от ударов сталинцев, с одной стороны, и напора его собственных питерских единомышленников, с другой». В принципе я [не] возражал против такого рода оборонительной формулы, но с условием: чтобы она не заключала в себе никаких принципиальных уступок с моей стороны. Борьба вокруг этого вопроса длилась в течение недель. В последний момент, когда нужно было уже подавать готовую платформу в ЦК, у нас с зиновьевцами произошел, именно на вопросе об интересующей нас формуле, прямой дипломатический разрыв.
Мы готовились подать платформу самостоятельно от имени фракции 1923 года. Нашлись, как всегда, посредники. Вносились изменения и поправки. В нашей собственной группе (1923) решено было сделать зиновьевцам
Вот что было на самом деле. Теперь Вы это знаете. В свое время Вы не могли этого, разумеется, знать. Но после 1926 года много воды утекло. Прошел опыт китайской революции. Вскрылось со всей ясностью, что единственной антитезой теории национального социализма является теория перманентной революции. Тот же вопрос встал применительно к Индии и получил, в частности, проверку на теории «двухсоставных партий» [584] . Сейчас проблема перманентной революции развернулась перед нами на арене Пиренейского полуострова. В Германии теория перманентной революции, и только она, противостоит теории «народной революции». По всем этим вопросам левая оппозиция высказалась с полной категоричностью. Я, в частности, давно объяснил в печати ошибки русской платформы 1926 г., поскольку эта платформа заключала в себе уступки зиновьевцам.
584
Речь идет о плане создания рабоче-крестьянских или крестьянско-рабочих партий в Индии и других странах Востока, который разрабатывался в Коминтерне.
Я спрашиваю Вас: что Вы хотите сегодня, осенью 1931 года, выжать из того обстоятельства, что осенью 1926 года я счел нужным — правильно или неправильно — протестовать открыто против той чисто формальной уступки, которую мои тогдашние политические друзья считали нужным сделать зиновьевцам? Попробуйте ответить на этот вопрос письменно!
Теперь я мог бы с полным правом поставить кое-какие вопросы относительно Вашего прошлого. Поняли ли Вы, что, каковы бы ни были те или другие частные ошибки или погрешности, основное ядро оппозиции 1923 года было и остается авангардом авангарда, вело и ведет борьбу за теорию марксизма, за стратегию Ленина, за Октябрьскую революцию; тогда как противоположная группировка, к которой Вы принадлежали, проделывала гибельную ревизию ленинизма, расшатывала диктатуру пролетариата и ослабляла Коминтерн? Поняли ли Вы, что в борьбе против «троцкизма» Вы были бессознательным орудием сил термидора? Да или нет?
Я не буду, однако, настаивать на Вашем ответе на этот вопрос, хотя он имеет неизменно большее значение, чем все те мелкие эпизоды, на которые Вы напрасно тратите свое и мое время.
Но если я готов оставить в стороне вопросы, касающиеся прошлого, то я не могу допустить никакой неясности и недоговоренности относительно принципиальных вопросов, касающихся настоящего и будущего.
Как Вы относитесь к теории перманентной революции, тов. Трэн? Поддерживаете ли Вы сегодня ту в корне реакционную, термидорианскую по своим социальным корням критику, которую Вы развивали в свое время вместе со всеми эпигонами и в полной солидарности с ними? В этом кардинальном вопросе нет и не может быть никаких уступок. Тут нет места никаким оговоркам и экивокам. Вопрос изложен со всей ясностью: в тезисах, статьях, книгах. Вопрос проверен на опыте гигантских событий. Все секции левой оппозиции — прежде всего русская секция — стоят полностью и целиком на почве теории перманентной революции. Ваш ясный и недвусмысленный ответ на этот вопрос является необходимым предварительным условием для разрешения вопроса о том, сможем ли мы работать в рамках одной и той же фракции.
Этот кардинальный программный вопрос, противопоставляющий большевиков-ленинцев центристам и правым, заключает в себе целый ряд вытекающих из него вопросов:
Как Вы относитесь к лозунгу демократической диктатуры рабочих и крестьян вообще, для колониальных стран в частности, для Индии в особенности?
Как Вы относитесь к идее рабоче-крестьянских партий?
Считаете ли Вы правильным создание Крестинтерна [585]
585
Международный крестьянский совет (Крестьянский интернационал, Крестинтерн) — официально беспартийная, а фактически подведомственная Коминтерну международная организация, созданная в 1923 г. и прекратившая существование в 1933 г. К Крестинтерну примыкали незначительные по численности и влиянию аграрные организации и группы в отдельных странах. Попытки привлечь в него более крупные национальные крестьянские организации путем отрыва их от так называемого Зеленого интернационала (международного объединения аграрных партий и союзов) оказались безрезультатными.
Как Вы относитесь к лозунгу Соединенных Штатов Европы?
Все эти вопросы, получившие на V конгрессе Коминтерна антимарксистское решение, сохраняют огромную важность и сейчас.
Правильный ответ на эти вопросы, как уже сказано, является, с моей точки зрения, абсолютно необходимым для того, чтобы создать программные предпосылки для совместной работы. Но одних программных предпосылок недостаточно. Остаются вопросы тактики и организации.
В этой области у нас уже в переписке обнаружились очень серьезные и острые разногласия, которых первые мои беседы с Вами, к сожалению, отнюдь не смягчили. Чтобы не повторяться, я сошлюсь здесь на два документа: на мое письмо Вам от 23 мая 1929 г. [586] и на мою критику Вашего проекта заявления о вступлении в Лигу, от 23 мая 1931 г. [587] Прилагаю копии обоих документов.
586
Письмо Троцкого Трэну от 23 мая 1929 г. см. в Архиве Троцкого (HU.HL, bMs Russ 13, T-10582).
587
См. Архив Троцкого (там же, Т-3385).
В заключение я хотел бы высказать одно общее соображение, которое, может быть, лучше поможет понять оценку Вашей позиции. В рядах левой оппозиции, особенно французской, довольно сильно распространена духовная болезнь, которую я, не входя в исследование ее социальных корней, назвал бы по имени ее наиболее законченного представителя суваринизмом. Это есть — если брать вопрос в области политической психологии — болезнь паралича политической воли при гипертрофии резонерства. Комнатное умничанье, без корней, без стержня, без ясной цели, критика ради критики, цеплянье за мелочи, отцеживание комаров и проглатывание верблюдов — таковы черты этого типа, который больше всего на свете озабочен сохранением своей кружковой или личной «самостоятельности».
Подобного рода кружок, не решающийся примкнуть к социал-демократии, но и не способный на политику большевизма, не способный на активную политику вообще, больше всего склонен писать примечания на полях чужих действий или чужих книг. Ярче всего этот дух, повторяю, выражен у Суварина, который нашел, наконец, для своей тенденции адекватное ей выражение в виде библиографического журнала, в котором Суварин подвергает критике всех, вся и все, якобы от имени своей собственной «доктрины». Между тем секрет состоит в том, что никакой доктрины у Суварина нет и по самой его духовной природе не может быть. Оттого духовное творчество Суварина, не лишенное ни остроумия, ни находчивости, является по самому существу своему паразитическим. В нем сочетаются перегоревшие остатки коммунизма с недоразвернувшимися элементами меньшевизма. В этом и состоит сущность суваринизма, поскольку здесь можно вообще говорить о сути.
Я часто говорил тов. Навиллю, что он отравлен суваринизмом, и, боюсь, неисцелимо: во всяком случае, я за последний год не заметил у него никаких признаков улучшения. Вы, тов. Трэн, считаете себя, и не без основания, во многих вопросах противником как Суварина, так и Навилля. Но, несмотря на несомненные индивидуальные различия, вас объединяет общая черта. У Вас тоже нет доктрины, тов. Трэн: Вы ее растеряли. Все Ваши усилия сводятся к оговоркам, примечаниям и экивокам.
Вы ведете упорную борьбу не за известную систему идей и методов, а за свою «независимость», причем никак нельзя добиться изложения того, каково содержание этой независимости. Тов. Трэн, это и есть болезнь суваринизма. От всей души желаю Вам вылечиться от нее.