Троцкий. Мифы и личность
Шрифт:
12 июня 1902 года в Верхоленске сбежал из ссылки задержавшийся в этом городе под предлогом болезни Ф.Э. Дзержинский. 21 августа 1902 года из этого же города совершил побег Л.Д. Бронштейн.
Александра Бронштейн сделала все, чтобы побег как можно дольше остался незамеченным. На другой день после побега она убедила жандарма, что ее муж заболел и спит, показав на сеновал, где было сделано чучело в виде человеческой фигуры. Александра не знала еще, как ей придется выбираться из Сибири с двумя детьми. Не догадывалась она и о том, что невольно помогла краху своего брака.
Лишь через два дня из Верхоленска была направлена телеграмма:
«Губернатору. Копия полицмейстеру. Вчера самовольно отлучился Лейба
Тем временем Лейба Бронштейн ехал на телеге вместе с другой беглой ссыльной в сторону железной дороги. Еще в пути спутники разделились, чтобы их труднее было поймать. Троцкий вспоминал: «Я без приключений сел в вагон, куда иркутские друзья доставили мне чемодан с крахмальным бельем, галстуком и прочими атрибутами цивилизации. В руках у меня был Гомер в русских гекзаметрах Гнедича». Здесь же на сибирской станции Бронштейн вписал в фальшивый паспорт фамилию Троцкого.
Человек с фамилией одесского тюремщика сел в поезд, который двигался в западном направлении. Не так давно «Восточное обозрение» опубликовало его статью, посвященную смерти Глеба Успенского, в которой приводилась цитата из произведения покойного о том, что ему пришлось «забыть свое собственное прошлое», чтобы обрести новую личность. Может быть, эта мысль была созвучна настроению пассажира. Впрочем, потом в «Моей жизни» он лишь вспомнит о том, что читал в дороге Гомера.
В Самаре, куда из Сибири прибыл Л.Д. Троцкий, его встретил Г.М. Кржижановский, руководитель Бюро Русской организации «Искры». Секретарскую работу в бюро вели З.П. Кржижановская и сестра В.И. Ленина – М.И. Ульянова.
Познакомившись с Кржижановским и его окружением, участник давно забытого «Южно-русского рабочего союза» и известный лишь читателям «Восточного Обозрения» автор ряда литературных очерков вошел в круг ведущих деятелей российской социал-демократии. К этому времени за плечами автора популярной революционной песни «Варшавянки» Глеба Максимилиановича Кржижановского, известного в ту пору под конспиративной кличкой «Клэр», уже имелся немалый опыт участия в революционном движении. После разгрома «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» он был сослан в Минусинский округ. Находясь в ссылке, он подписал написанный Лениным «Протест российских социал-демократов», который явился важным этапом в борьбе против «экономистов». С тех пор Кржижановский был постоянно на стороне Ленина.
Троцкий прибыл в Самару, когда бюро Русской организации развертывало активную деятельность по осуществлению ленинского плана построения партии. В это время Ленин прислал из Лондона, где в это время издавалась «Искра», инструктивное «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». В нем предлагалось покончить с практикой деления партийных комитетов на два – один для рабочих, другой для интеллигенции. Особые усилия Ленин предлагал направить на создание комитетов на заводах. Он писал: «Каждый завод должен стать нашей крепостью».
Еще раньше 23 апреля 1902 года Ленин писал Кржижановскому: «Теперь наша главная задача – подготовить это, т. е. чтобы вполне свои люди проникли в возможно большее число комитетов… Это главная задача, ибо иначе нас неизбежно оттеснят: подчините все остальное этой задаче, помните о важнейшем значении Второго съезда!… Итак, паки и паки: вступать в комитеты».
В то время большинство комитетов РСДРП и ее отдельные подпольные организации были поглощены местными делами и чрезвычайно разобщены. Через бюро Русской организации в различные города страны направлялись «агенты «Искры». Они должны были способствовать укреплению связей местных комитетов с «Искрой» и тем самым создавать единую партию. В число этих «агентов» входили наиболее проверенные члены партии, имевшие большой опыт революционной работы.
Совершенно не ясно, по каким причинам Троцкий получил поручение бюро провести инспекцию партийных организаций в Харькове, Полтаве и Киеве. Ведь он не состоял в РСДРП, а лишь сотрудничал с Сибирским союзом, но не стал его членом. К тому же эта организация еще не входила во всероссийскую партию. Неясно также, кто мог рекомендовать Троцкого и что могло содержаться в такой рекомендации? Весь его опыт политической работы сводился к написанию нескольких прокламаций для «Южно-русского рабочего союза» и «Сибирского союза». Его реферат о пользе создания централизованной партии был известен ограниченному числу лиц в Восточной Сибири. За пределами этого края не были известны и его литературные опыты. К тому времени Троцкий не имел возможности прославиться как блистательный оратор, покорявший массовые аудитории.
Единственное основательное произведение Троцкого к этому времени, которое он создал, был его рукописный труд о масонстве. Не эта ли работа помогла Троцкому найти доступ к штабам РСДРП? Впоследствии стало известно, что ряд видных деятелей РСДРП, вошедших в состав Временного правительства в 1917 года, были масонами. Не исключено, что и среди социал-демократов 1902 года можно было найти «вольных каменщиков». Такие люди могли оказать поддержку человеку, стремившемуся основательно изучать историю масонства. Их помощь в продвижении Троцкого вперед могла впоследствии быть использована ими. Однако у нас нет никаких документальных свидетельств причастности масонов к выдвижению Троцкого в «агенты «Искры».
Кржижановский и другие руководители самарского центра вряд ли были довольны тем, как он справился со своим заданием. По словам Троцкого, «в Самару я вернулся с довольно скудными результатами: связи на юге были еще слабо налажены, в Харькове адрес оказался недействителен, в Полтаве я натолкнулся на областной патриотизм».
Однако когда Троцкий возвратился в Самару, то оказалось, что его вызывают в Лондон, в редакцию «Искры». Троцкий писал, что «Ленин, с которым самарское бюро находилось в оживленной переписке, торопил меня с отъездом». И опять напрашиваются вопросы: почему Ленин, который не слыхал о Троцком, вдруг стал вызывать его в Лондон и даже требовать ускорить его отъезд? Можно предположить, что Ленин узнал о Троцком лишь со слов Кржижановского и своей сестры, работавшей в самарском бюро. Но почему же те вдруг решили, что Троцкого, ничем особенным не отличившегося во время своей командировки на юг России, надо рекомендовать для направления в эмигрантское руководство РСДРП? Оставляя этот вопрос без ответа, Троцкий и благожелательно относившиеся к нему биографы молчаливо исходили из того, что всякий повидавший Троцкого не мог не заметить его превосходных качеств. Скорее всего, Троцкого рекомендовали люди, которые давно знали его и следили за ним. Нельзя избавиться от впечатления, что какие-то люди, способные оказывать влияние на российское социал-демократическое движение, настойчиво и быстро продвигали доселе никому не известную фигуру вперед.
Такая поездка в Лондон требовала обеспечения Троцкого необходимыми средствами и ознакомления его с системой нелегального перехода через границу. По словам Троцкого, Кржижановский «снабдил меня деньгами на дорогу и необходимыми указаниями для перехода австрийской границы у Каменец-Подольска». Утверждалось, что именно Кржижановский придумал новый псевдоним Троцкому. Он был назван «Пером». Очевидно, что таким образом предполагалось, что отличительной особенностью его протеже является способность к литературной деятельности и его можно будет использовать в редакции «Искры». Если это так, то опять-таки неясно, на каком основании Кржижановский пришел к такому выводу.