Шрифт:
Д. Д. Кузиманза
Д. Д. Кузиманза
Трое из двух
Звонок в дверь был настойчивым, длинным и продолжался века. Виктор поморщился. Злясь на весь мир, спустился на первый этаж особнячка.
Если бы знал, что с этого звонка начинается для него новая жизнь, то не открыл бы. Не любил перемен.
По дороге успел проворчать тысяча и одну претензию
Открыл дверь. С крыльца в лицо пахнуло зимним, морозным ветром, влетели снежные хлопья, растаявшие на щеках. Он ещё вспомнит и этот ветер, и этот снег.
— Привет, студент! Забираю тебя! Будем пить водку!
У Виктора отвисла челюсть.
— О нет! — сказал он уже в ярости и хотел захлопнуть дверь. Но нахальный ботинок Григория Иванова помешал этому похвальному намерению.
Да, это был Гришка (по прозвищу Чудовище), приятель из группы, высокий и худой, как палка, любая одежда болталась на нём, словно на вешалке.
— Я знал, что ты учишь, — Гришка толкнул Виктора в грудь, тот невольно попятился, круто повернулся и кинулся наверх, в свою комнату. И так Гришка идёт по пятам.
— Старик! — слышал за спиной голос Чудовища. — Ну и бардак у тебя! Как ты этого добиваешься?
— Я занят! — яростно пробурчал Виктор.
— Даже так? — Гришка, словно аист, прошагал между книжками, разложенными на полу, и уселся возле стола с компьютером, тоже заваленного книжками. — Прекрати эту бессмысленную зубрёжку. И так сдашь.
— Сгинь! Я никуда не пойду, ясно?
— Перед зачётом полезно расслабиться — разве не читал полезные советы в газетах?
— Не хочу и говорить об этом! Я ведь просил, чтобы ты не звонил и не приезжал, пока сессия! — Виктор хотел стукнуть кулаком по столу, посмотрел на компьютер и передумал.
— А я и не звонил, — шутливо развёл руками Гришка. Теперь выглядел не словно аист, а как настоящая вешалка.
— Но приехал!
— Потому что трубку ты бы бросил, а меня за дверь не выбросишь. Одевайся! Будут неплохие тёлки — Виталька постарался. Ну, не тяни. Собирайся!
Голова Виктора упала на стол, даже ударился лбом о клавиатуру, и несчастный компьютер отозвался жалобным писком. Тот же писк стоял в голове его хозяина. Виктор чувствовал себя бессильным перед напором приятеля.
— Урод, скотина, — пробормотал под нос.
— Я всё, чем ты меня назовёшь, — добродушно отозвался Гришка.
С ним трудно было спорить. Можно было только поиздеваться, и Виктор попытался это сделать:
— Чем это так воняет?
— Ничего не чувствую, — удивился Гришка.
Виктор демонстративно понюхал его рубашку.
— Это ты. Чудовище, чем ты облился? Воняет за километр!
— Всегда знал, что у тебя нехорошо с нюхом, — улыбаясь, парировал его слова приятель. — Одевайся, а то я переодену тебя, как младенца!
— Ладно, но отвезёшь меня домой, когда я скажу, ясно? Моя машина в ремонте.
— Опять? — округлил глаза Гришка. — Ладно, фиг с тобой.
Виктор с тоской посмотрел на компьютер, на стол, к которому никому не позволял приближаться, а тем более, рыться в его ящиках, и махнул рукой. Стащил с себя потрёпанную рубашку и сменил её на свежую, которая, тем не менее, выглядела так же потрёпанно. Из ящика стола, в котором можно было найти что угодно, достал дезодорант и брызнул на себя густую струю. Гришка демонстративно раскашлялся, но тут же засмеялся, когда приятель показал ему кулак. Минуту спустя они уже были в прихожей, и Виктор надел куртку и ботинки. Ботинки терпеть не мог. Были слишком высокие и немодные. Год назад купил их ему отец в порыве какой-то, скажем так, растроганности, и парень носил, не желая обижать единственного здравствующего родителя.
Уже открывая дверь на улицу, Виктор вдруг остановился.
— Подожди. Отец в последнее время забывает ключи, — он достал мобильный телефон. — Алло, папа, у тебя есть ключи, а то я ухожу?.. Куда? К Григорию… не знаю, может быть, около полуночи… постараюсь пораньше… пока!
Сели в маленький, старый, как вселенная, форд — ко всему ещё и жёлтого цвета. "Ни грамма вкуса", — подумал Виктор о приятеле, пока тот разворачивался на их замусоренном дворе возле двухэтажного, нестарого, но мрачновато выглядящего дома.
Виктор часто забывал, что у Гришки и его родителей нет таких денег и положения, как у его отца. И машина, в которой они сидели, выпрошена на вечер. И хозяин, Гришкин родственник, купил её по дешёвке именно благодаря нелепому цвету и большой изношенности.
Никогда ещё ему не было так скучно, как в этот раз! Пить водку или даже пиво не хотелось. Не знал и половины приглашённых гостей. Тёлки — болтливые и глупые девчонки — тоже не были такими уж супер, как уверял Гришка. Может быть, поэтому ему не сиделось, не мог найти себе ни места, ни общества для разговора.
Было уже около двенадцати, когда решил вернуться домой. Если уж не неохота выпить и поклеиться к кому-то, то выспаться перед зачётом хотелось. Гришка, конечно, и думать забыл о своём обещании, но когда Виктор пригрозил, что вломится в машину, порежет сидения и снимет дворники, неохотно согласился отвезти его домой.
На улице оказалось, что опять прошёл сильный снегопад, а теперь подмораживало. Но движение в эту пору было уже небольшим, Гришка ехал уверенно и быстро. То и дело бурчал под нос, с каким занудой и безнадёжным ослом он дружит.
— Заткнись, клоун! — не выдержал Виктор.
Начали обмениваться "любезностями". В этом Гришка был мастер и быстро довёл приятеля до белого каления.
— Останови свой жёлтый сундук, Чудовище! — закричал тот. — С меня хватит! Расслабился перед зачётом! Говорил же я тебе: не звони, не приезжай — я занимаюсь! Нет, тебе нравится заставлять других поступать по-своему! А я, дурак!.. На фиг согласился на эту дурацкую…
Гришка так резко затормозил, что фордик занесло.
— Это твои проблемы! — заорал в ответ. — Всегда был ослом, занудой и белой вороной!