Трое из Леса
Шрифт:
Однако на пятые сутки небо очистилось, впервые среди туч проглянуло солнце. Мрак толкнул Олега, сказал хрипло:
— Выползем из этого проклятого места, верно?
За их спинами простонал Таргитай:
— Уже не верю…
— Терпи, казак, Конаном будешь!
— Гетманом, — поправил педантичный волхв.
— Гетманом, — согласился Мрак. — Скоро увидишь своих степняков. На той стороне долины их как муравьев. Верно, Олег?
— Не знаю, — ответил Олег. Его шатало от усталости. — А откуда знаешь ты?
— Добрый нос за версту кулак чует. Верно, Тарх?
— Верно, —
На горелой земле проступили первые проплешины травы. Сухие былинки упорно цеплялись корешками, поднимали к небу жесткие стебельки, теснились, медленно наступая на черную гарь. Невры тащились, глядя перед собой остекленевшими глазами, сами иссохшие, как земля под ногами. Таргитай несколько раз падал. Поднимал и тащил Мрак, потом Мрак изнемог, к его удивлению, с другой стороны Таргитая подхватил Олег.
Постепенно проплешины раздвинулись, слились, выжженные пятна стали редкостью. Потянулась ровная Степь, где стеной торчали озверевшие от борьбы за жизнь будяки, колючки, чурьи рога, молочаи. Мрак заметил прошмыгнувшую мышь, а Таргитай первым услышал в небе песню жаворонка.
К вечеру травы стали выше, в одном месте видели чахлый кустик терна. Мрак нес мешки изгоев, оставив им только секиры. Оба тащились далеко позади, глядя под ноги. Мрак видел шныряющих крыс, достаточно крупных, чтобы жрать собак, а при случае — сожрать и человека вместе с подошвами его сапог. Стуча копытами, пронесся заяц — с матерого волка, на спине блестел костяной гребень. Из зарослей ковыля высунул рыло полосатый свиненок, оглядел изгоев. Мрак мгновенно натянул тетиву, но Олег оказался рядом, удержал оборотня. Мрак заколебался, опустил лук. Поросенок, потеряв к людям интерес, с хрустом отхватил угол гранитной глыбы, побежал мимо, роняя из пасти каменные крошки.
Пересекли поле ломкого ковыля, вступили на странную оранжевую траву. Прошли несколько шагов, как из травы молча выметнулась свора огромных тощих собак. Мрак молниеносно выпустил две стрелы, уронил лук и выхватил секиру:
— В круг!
Они встали спинами друг к другу. Пара псов молча бросилась на сраженных стрелами, те катались по земле, рычали, зубами хватали стрелы, возникла короткая схватка, но остальные псы с низким рычанием окружили невров. Таргитай встретился взглядом с псом, присевшим на земле напротив, передернулся. Пес смотрел так, как глядел бы оживший камень.
— Бить наверняка! — велел Мрак.
Пес, не отрывая взгляда от глаз Таргитая, внезапно прыгнул. Огромное тело взвилось в воздух, пронеслось по дуге… Блеснуло, страшно хрястнуло, и пес с разрубленной головой упал Таргитаю под ноги.
Таргитай с трудом оторвал от него взгляд, прошептал:
— Мрак, опять ты меня спасаешь!
— Все в долг, все в долг, — оскалил зубы Мрак. — Не зевай, ворона заморская.
Его секира коротко и страшно блеснула снова, другой пес с перешибленной спиной упал под ноги Олега. Внезапно псы бросились со всех сторон, на Мрака — сразу два. Он коротко и быстро ударил дважды, третьего схватил руками, ударил о землю, а секира
Мрак ухмыльнулся, заметив отчаянные глаза Таргитая, перехватил нового пса на острый крюк секиры. Слышалось рычание, хриплые вскрики, тяжелое дыхание. Тупо и страшно врубалось железо в мясо и кости. Олег всадил лезвие секиры по обух в пасть страшного рыжего пса. Зверь яростно сомкнул челюсти, ухватил лезвие, грыз, не замечая, что пасть становится шире и шире. Со свистом брызнула темная кровь, пахнуло зловонием.
Таргитай смотрел как зачарованный, но вдруг подскочил, заорал. Ему в икру вонзил зубы мелкий пес с зеленой шерстью. Таргитай с воплем обрушил секиру, перерубил пса пополам. Подыхающий пес в агонии так стиснул челюсти, что Таргитай со слезами повалился.
— Терпи! — крикнул Мрак. — Скоро обед!
Перед ним шевелился вал из лап и голов — залитый кровью, воющий, хрипящий. Одним движением срубив передние лапы псу, он бросился к Таргитаю. Два пса с тихим воем уползали в густую траву, волоча задние лапы, остальные корчились по всей поляне.
Олег торопливо расшнуровывал мешочек с травами. Мрак с усилием разжал сомкнутые челюсти мертвого пса. Кровь текла густо, хлюпала в сапоге. Олег быстро наложил жгут, очистил рану, сказал с облегчением:
— Дурной пес, не знал, куда кусать… Жилу не задел, кость цела. А мясо нарастет.
— Дурной пес? — переспросил Таргитай с обидой. Его мутило, хотелось умереть. — Умный тот, который бы ногу оттяпал?
— Будешь жить, — заявил Олег. — Говорю как волхв.
— И по бабам бегать будешь, — добавил Мрак мирно. — Говорю как охотник. А теперь полежи, отдохни. Теперь тихо.
Он стоял перед ним улыбающийся, весь залитый чужой кровью. Трава была вытоптана и залита кровью, стоял запах смерти. Подыхая, псы жутко скулили, а один тоскливо выл, уткнув кровавую морду в землю. Его глаза смотрели на Таргитая с немым укором, в них стояли слезы.
— Тихое место? — повторил Таргитай. — Полежать?.. Да я поползу на брюхе, обламывая ногти, только бы выбраться отсюда!
Мрак бросил хладнокровно:
— Наконец-то слышу голос мужчины… А то все полежать да полежать! Нас зовет дорога странствий, как говорил Путник. Олег, затяни еще туже, чтобы ни капли не потерял зря.
Олег наложил лекарственные травы, те приглушили боль, замотал чистой тряпицей. Глаза счастливо блестели, трупов не замечал, а во взгляде мелькало сожаление, что рана у Таргитая только одна, и та легкая, не удастся показать умение лечить и врачевать.
Мрак уже ходил с ножом, переворачивал псов кверху брюхом. Изгои отворачивались, запах от псов шел страшный, потом донесся треск костра и аромат жареного мяса. Таргитай глотнул слюну, сказал сердито:
— А где сказано, что зеленых псов нельзя есть… Какую гадость мы только не жрали за время странствий! Даже вино пили… Мрак, отрежь кусочек!
Мрак сидел сытый, довольный, глаза смеялись. В руках у него был ароматно пахнущий ломоть.
— Опоздал. Осталось малость на ребрах. Будешь?