Трое из Леса
Шрифт:
Мимо сновали рыбы, пощипывали за ноги. В глубине скользили крупные тени, вода от них сворачивалась коловоротами. Бревно иной раз разворачивало то одним боком, то другим, но чаще несло комлем вперед. Таргитай быстро устал, замерз. Волны плескали в лицо, попадали в рот, нос. Олег исхитрился держать голову сухой, он не пробовал взобраться на бревно, как рискнул Таргитай, и не окунался весь.
— А если никогда не прибьет к берегу? — спросил он тревожно.
— Узнаем, в самом ли деле течет прямо в пасть Ящера, — ответил Мрак. —
Олег в ответ простонал, закрыл глаза. Холод сковывал тело, Таргитай уже не помнил, сколько плывут, куда плывут. Пальцы прочно сомкнулись на измочаленном лыке, несет вместе с бревном, к Ящеру так к Ящеру, а в подземный мир так в подземный…
Рядом послышался слабый прерывающийся голос:
— Светлые боги… услышьте меня… слабого и неудавшегося волхва… Я жил неправильно… Я лгал, бездельничал… думал о себе, потакал себе…Если мне позволено будет спастись, я клянусь, что буду жить только для людей, никогда больше не…
— Стой! — рявкнул рядом сиплый голос. — Погоди, еще не клянись. Мне кажется, нас несет прямо на землю!
— Подходим к берегу? — прошептал Олег неверяще.
— Не… совсем. Посреди реки остров. Огромный! Держись, скоро все узнаем.
Дальше Таргитай помнил смутно, урывками. Тело сводило судорогами, зубы стучали, его всего трясло. Как сквозь туман видел свои посиневшие бескровные пальцы, похожие на лапы упыря. Они медленно соскальзывали с толстой коры бревна, а веревка совсем изодралась, разлезлась в воде.
Потом его ноги поволоклись по твердому. Он упал, выпустил бревно. Волна накрыла с головой. Он встал, от слабости упал на четвереньки, прошел так, потом поднялся, двинулся к берегу.
Мрак и Олег уже выходили из воды. Дальше был пологий берег, навстречу бежали крепкие загорелые мужчины. Все в лохмотьях, но на каждом оружия больше, чем одежды. Боевые секиры, ножи на поясах, мечи, акинаки — все из прекрасного железа, а на рукоятях сверкают драгоценные камни!
Таргитай остановился по колено в воде, не в силах двигаться. Оборванцы стояли теперь плотной цепочкой, загораживая выход на сушу. С жесткими лицами, обожженными солнцем и ветром. Почти все обнажены до пояса, ни капли жира на сухих жилистых телах. Крутоплечие, с рельефными мышцами, часто помеченными белыми и сизыми шрамами, — смотрели жестоко, хищно, зубы блестели на темных от жгучего солнца лицах.
Глава 9
Раздвинув вооруженных людей, к берегу спустился огромный, жестоко ухмыляющийся человек. Почти на голову выше других, с мощной, как наковальня, грудью, а плечи были так широки, что Таргитай невольно повертел головой, чтобы увидеть оба. Под загорелой кожей мышцы даже не играли, он был словно вырублен из старого дуба. На темном лице ярко блестели удивительно синие глаза.
Он был обнажен до пояса. На широком ремне висела тяжелая секира с расплюснутым концом, а на поясе — швыряльный нож.
— Я Конан, — сказал он ясным мужественным голосом, — гетман этих казаков. — Кто вы?
Он внимательно рассматривал Мрака, который был одинакового с ним роста, так же широк в плечах, но если Конан был золотоволосый и синеглазый, как ясный день, то темноглазый и черный, как ворон, Мрак выглядел темной ночью.
Олег шагнул вперед, сказал осторожно, взвешивая слова:
— Мы изгои… Я волхв, это вот наш охотник Мрак, а позади стоит Таргитай, игрок на дуде. Мы попали в беду на порогах…
Конан скупо улыбнулся, показав на миг ослепительные зубы:
— В беду? Вам неслыханно повезло!.. Редко кто остается на порогах цел. А уж доплыть сюда никому не удавалось. Из крепкого дерева вас тесали, парни. Идите в лагерь, там согреетесь у костра. Вам дадут поесть.
Он ушел, потеряв к ним интерес, а оборванцы со смехом и шуточками помогли выбрести из воды Таргитаю. Кто-то похлопал ободряюще по спине, другой дал хлебнуть из баклажки. Таргитай жадно хлебнул, по гортани будто прокатился огненный еж, раздирая иголками горло. Таргитай с воплем бросился в воду.
Оборванцы, казаки — как их назвал Конан — весело ржали. Один хлопнул Мрака по мощному плечу, подбодрил:
— Уцелели, чего еще? Казак не без доли. Если рожден для виселицы, то не утонешь!
— Да уж, — пробормотал Мрак. Он осторожно оглядывался, его рука хваталась за пустой пояс. Казак заметил, сказал мирно:
— Брось. Мы казаки Конана, понял? Над нами никто не властен. Даже богам не кланяемся, понял? Так что особенно не прыгай, здесь собрались самые умелые и лютые бойцы. Со всего света собрались!
На берегу в сотне шагов горели костры, между ними стояли врытые в землю длинные столы из грубо отесанных дубовых досок. Виднелись бревенчатые дома, сараи, загоны для скота. У коновязей жевали сено кони — высокие, тонконогие, с сухими мускулами и огненными глазами. Еще дальше темнел лес, на опушке пасся табун коней. Все крупнее, мощнее низкорослых лошадок степняков.
За столами пировали оборванцы. Орали лихие песни, хвастались, обнимались, клялись в вечной дружбе, двое между столов рубились на мечах. У одного со лба бежала красная струйка, у другого рубашка намокла от крови, но рядом пили, смеялись грохочуще, на схватку никто не повел и глазом.
Один из казаков мощно влупил Таргитаю по спине широкой, как лопата, ладонью, расхохотался, словно взревел. Таргитай с разбега наткнулся на стол, где стояли кувшины с вином, на неструганных досках лежали жареные куски мяса, рыба, зайчатина, птица.
— Лопайте, — велел казак. — Потом решим, что с вами делать.
Мрак проводил хмурым взглядом его громадную широкую спину, что разучилась гнуться даже перед богами, буркнул:
— Налегайте, ребята. Кто знает, что нас ждет? Сытому и смерть не так страшна.