Трое на шоссе
Шрифт:
— Плохо твое дело, командир, — сочувственно сказал Карцев, — госгруз... Лекарственная стеклотара... Обе фуры под завязку...
— Ну да?! — восхитился человек.
— Вот документы. Полный ажур.
Человек внимательно осмотрел карцевский фургон. Даже на корточки сел. Да так, не вставая, и сказал:
— Ты мне только мозги не пудри. Понял? Ты же опытный водитель, как же тебе не стыдно? — И укоризненно посмотрел на Карцева снизу вверх.
Он встал, вынул сильный фонарь из кармана и прошел к Серегиной
— Ну, ловкачи! Значит, чтоб меня не держали за мальчика, дело было так: взяли госгруз на две машины, упихали все в одну, а вторую поставили под яблочки. Ну что? Будем вызывать инспекцию? Актик на вскрытие?
— Может, обойдемся?
— Можем и обойтись. Только ты учти — я же не один...
— Понятно. И как же это будет выглядеть?
— Три с полтиной.
— А о Боге ты подумал?
Человек в шапке завел Карцева за свою сторожку:
— Погляди.
За сторожкой высились штабеля ящиков с яблоками.
— Три машинки — тридцать пять тонн разгрузили как миленькие. Хочешь быть четвертым?
— Нет.
— То-то! Хорошо еще, что милиция отдыхать уехала...
— Так сколько ты сказал?
— Сколько слышал.
Карцев отсчитал триста пятьдесят рублей и отдал их человеку в зимней шапке.
— Поезжай, Карцев! Всегда рад тебя видеть! Кланяйся белокаменной. А напарнику скажи, что он человек невежливый, — мог бы выйти и поздороваться. Как его? Пушкарев, что ли?..
И человек в зимней шапке поднял шлагбаум.
Мчались машины русской равнинной трассой. Теперь впереди шел Серега.
В утреннем рассвете голубовато-серебристые «шкоды» были красивы и стремительны. И мчались они так, словно ничто не могло их остановить.
Дремала Лена, сидя на пассажирском кресле, заросший щетиной Карцев смотрел воспаленными глазами вперед. Погасшая сигарета приклеилась к губе...
Измученное лицо Сереги тоже было небрито. Глаза красные, время от времени опускаются веки, становится бессмысленным взгляд, потом Серега встряхивает головой, испуганно смотрит в зеркало, видит Карцева, шумно втягивает в себя воздух и выпрямляется на своем водительском сиденье.
Раз или два Серега потер левую сторону груди рукой, словно попытался снять боль, потом поморщился и сунул таблетку валидола под язык...
— Забирайся в койку, малыш, — сказал Карцев Лене. — Поспи.
Лена виновато улыбнулась, не ответила.
— Скоро станем. Как совсем рассветет — отдохнем...
Тишина. Яркое синее небо.
Лежат неподвижно в зеленой траве Карцев и Серега Пушкарев.
Стоят неподалеку две «шкоды» с настежь распахнутыми дверцами.
Подошла Лена. Поставила небольшой чемоданчик на попа, на чемоданчик кружку с горячей водой, помазок, «безопасную» бритву. Сереге на живот положила механическую бритву «Спутник».
— Через десять минут позову на завтрак, — сказала она и ушла.
Карцев приподнялся, стал намыливать физиономию. Серега, лежа, завел бритву.
— Женись, Витек, — сказал Серега, глядя в синее небо.
Карцев молчал, окунал кисточку в горячую воду.
— Неужели доедем до московского шестьдесят пятого километра, и она снова выйдет?.. А ты потом до следующего рейса будешь дергаться, как Буратино на веревочке...
— Двадцать лет разницы... — глухо сказал Карцев, разглядывая себя в зеркальце. — Ты об этом подумал?
— А сколько нам жить осталось? Ну, десять, пятнадцать лет. Зато какие это были бы у тебя десять лет!..
Карцев молчал, брился. Скребся Серега жужжащим «Спутником».
— Кто тебя еще так любить будет?.. — грустно спросил Серега.
К Рязани Карцев подъезжал один. У аншлага «Рязань» стоял щит: «До поста ГАИ 500 м».
Под аншлагом стоял Иван из Закарпатья и с ним двое.
Карцев остановился. Выпрыгнул из машины.
— Как долетели?
— Нормально, — ответил Иван. — Как доехали?
— Недорого, — сказал Карцев. — Три ночки, и мы тут. Куда ехать?
— Съезжай с трассы и налево по грунтовке метров восемьсот. Там потребсоюзовские машины ждут.
В перелеске, около проселочной дороги, ящики с яблоками перегружались из карцевского фургона в продуктовые машины, на которых было написано: «Потребсоюз».
Иван и Карцев стояли в стороне. Иван достал из пиджака толстый конверт и передал его Карцеву.
— Здесь полторы.
— Все в порядке?
— Пойди пересчитай.
— Чокнулся, что ли? — сказал Карцев. — Я про закупку.
— Порядок. А где Сергей и Леночка?
— Да тут, километрах в десяти... — поморщился Карцев. — Чинится... Трубка высокого давления полетела. А руки не тем концом вставлены. Ни черта в ремонте не смыслит!...
Кто-то из грузчиков уронил ящик, и тридцать два килограмма ярко-красных яблок разлетелись по траве, закатываясь под колеса грузовиков. Началась перепалка.
Председатель «Потребсоюза» подошел к Ивану и Карцеву, нервно сказал:
— Я же говорил, что надо прямо к «Потребсоюзу» ехать! Дело совершенно законное, какого черта! У нас недавно пришла машина, тоже из Закарпатья, сухофрукты привезла, частным грузом. Через весь город, прямо к нам на склады. И никакой лишней перегрузки! И водитель совсем молодой...
— Это потому, что он молодой, — зло ответил ему Карцев. — А нам это ни к чему. Мы старые.
Председатель «Потребсоюза» сел в последнюю машину и в сердцах хлопнул дверцей.