Трое в долине
Шрифт:
— Ты думаешь, божественное проклятие можно удержать силами людей? — впервые за долгое время решила подать голос бабушка.
— Само проклятие — нет, а вот нежить — можно попробовать.
— Они же сами попадут под проклятие, — непонимающе посмотрела на Вестника Ана. — Неужто император этого не понимает? Как только их коснется дыхание живущего там зла, вся его армия обратится в ту самую нежить, с которой они пытаются бороться.
— Жрецы помогут им выстоять. Говорят, они достигли кое-каких успехов в изучении проклятий.
— Не без твоей помощи, хочешь сказать? — прищурилась
— Естественно, — хмыкнул мальчик. — Я ведь слово дал. И всеми силами стараюсь исполнить свое обещание.
Мне неожиданно стало душно и так тоскливо, что хоть вой. Просто накатило волной и принесло с собой чувства, которые я старательно гнала от себя последние полчаса.
Быть может, я просто устала? Последние дни выдались у нас особенно сложными. Всего два дня назад мы опасались за сохранность столицы, потом угодили в ловушку Гнора, чуть не погибли в пещерах, чудом выкарабкались, завернули в гости к химерам в надежде хоть немного передохнуть от этой сумасшедшей гонки… однако легче не стало. За два дня, что мы провели в Норне, я столько всего узнала и так много пережила, что, наверное, это действительно усталость. Проклятие долины, обретение пары, теперь вот это…
А еще вдобавок мне было плохо без Ника и Ланки. Все время казалось, что не хватает чего-то важного. Ощущение было таким, как если ты вдруг лишился правой руки и потерял возможность жить как обычно. Оно вроде и не болит, только поднывает временами тихонько, но как только пытаешься начать что-то сделать, сразу понимаешь, что стал калекой.
Вот и я так же. Страдаю, мечусь мыслями от одного к другому, старательно глушу в себе чувство потери, однако оно не утихает. Напротив, с каждой минутой становится все сильнее, а я даже с места сдвинуться не могу, потому что мастера Миррта здесь одного не оставлю.
— Ниэль, ты куда? — встрепенулась бабушка, когда я встала из-за стола и направилась к двери.
— Воздухом подышу. Что-то мне тяжко в доме.
— С мроном побудь, — посоветовал Норр. — С ним тебе должно быть полегче: золотая нить всегда сильнее серебряной.
Я рассеянно кивнула и, накинув на плечи куртку, вышла на улицу. Все равно туда собиралась — за разговорами время летит быстро, на улице уже стало вечереть. Да и прав призрак — меня тянуло в сарай с неменьшей силой, чем в Норн. Просто Норейские горы далеко, а сарай — вот он, под боком. И я совершенно точно знаю, что одна уже не засну. А так хоть оборотня покараулю на случай, если что-то пойдет не так.
Когда я вошла в стойло бедняги Маркиза, мастер Миррт все еще крепко спал, свернувшись по-кошачьи в клубок. Однако при моем приближении явственно замер, потом задышал чаще, а как только я остановилась рядом, мохнатый клубок развернулся, и между могучих лап образовалось достаточное место, чтобы я могла там с комфортом устроиться.
О том, что это не совсем прилично, я в тот момент уже не думала — потребность быть рядом была настолько острой, что я даже не могла ей сопротивляться. А когда уселась на широкую лапу и ощутила горячее дыхание на шее, то быстро успокоилась.
Все было правильно. Именно так, как и должно было быть.
С этими мыслями я снова взялась перебирать густую шерсть и неожиданно
Я так и уснула там, в сарае, полусидя в кольце мохнатых лап и ощущая на щеке и на шее чужое дыхание. А во сне мне почему-то привиделся Норн. Грифоньи скалы. Ворчливый аму Нарин. Улыбчивая нэла Арти… а еще Ланка. И Ник, настойчиво пытающийся до меня дотянуться сквозь далекую и густую тьму.
Его я, правда, не видела, а скорее чувствовала. Как незримого друга… то самое теплое одеяло, в которое хотелось завернуться и задремать до утра. Кажется, он тоже меня ощущал. Тянулся сквозь ночь. Настойчиво звал. А серебряная нить, которая нас связывала, с каждым мгновением становилась все толще и светилась во тьме все ярче.
Коснувшись ее кончиками пальцев, я неожиданно остро ощутила, насколько сильно она напряжена. И как звенит, как буквально поет серебряная струна, покой которой я потревожила. У нее, как оказалось, была своя, совершенно особенная мелодия — тонкая, высокая, чистая… совсем не то, что зов вожака или осторожное прикосновение пары.
Услышав ее, я знала, что больше ни за что ее не перепутаю, и настойчиво потянулась навстречу. Вперед. В темноту, точно так же, как Ник, протягивая навстречу руки. Мне было очень важно до него дотянуться. Важно, чтобы он услышал, нащупал…
И он действительно меня услышал!
— Ниэль! — с неимоверным облегчением выдохнул кто-то совсем рядом.
Я вздрогнула, ощутив, как мои руки обхватили теплые пальцы.
Сжала их в ответ.
Только потом проснулась и в немом изумлении воззрилась на уставшее, откровенно осунувшееся лицо Ника, который сидел напротив меня на корточках и, как во сне, крепко держал меня за руки.
Глава 11
Появление Линнеля стало для меня такой неожиданностью, что первые несколько мгновений я даже говорить не могла — только сидела, смотрела на него во все глаза и тщетно старалась поверить, что это уже по-настоящему.
Ник тоже молчал. Просто улыбался и ждал, пока поднявшаяся в моей душе круговерть мыслей и догадок хоть немного угомонится.
— Но как?! — только и спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.
Ник поднялся сам и заодно поднял на ноги меня.
— Сейчас покажу.
Я недоверчиво прищурилась, но неожиданно заметила, что вокруг меня что-то изменилось, и тихо ойкнула, обнаружив, что мастер Миррт куда-то исчез. Следов разрушений, правда, не было видно. Да и находились мы почему-то не в стойле Маркиза, а у меня дома, в той самой комнатушке, где мы когда-то ночевали на пару с Ланкой. За окном уже начало светать. На улице пока еще мерно стрекотали сверчки, но сквозь неплотно зашторенные окна упрямо пробивались первые солнечные лучи, однако мрона рядом действительно не было. И это настораживало.