Трое за границей

Клапка Джером Джером

— Ну вот, пришлось соглашаться, раз уж начал... Не мог же я спорить, говорю. Она ведь была просто лапочка насчет поездки. Попал на сто фунтов, как минимум.

— Так дорого?!

— До последнего пенни, — покивал Гаррис. — Одна ванна шестьдесят.

Мне стало его жалко.

— И еще на кухне плита, — продолжил Гаррис. — Все, что последние два года в доме не так, — это все плита на кухне.

— Знаю, — сказал я. — Мы, как поженились, переезжали семь раз, и каждый раз плита была еще хуже, чем старая. А нынешняя не просто не умеет

печь — она вообще какая-то сволочь. Угадывает, когда у нас гости, и лезет из кожи вон, чтобы подгадить.

— Мы вообще собираемся покупать новую, — сказал Гаррис, но как-то без гордости. — Клара считает, что можно здорово сэкономить, если сделать все сразу. Я уверен, — вздохнул Гаррис, — что если женщина захочет бриллиантовую диадему, она скажет, что ее нужно купить, чтобы сэкономить на шляпке.

— Ты прикинул, во сколько тебе обойдется плита? — спросил я. (Вопрос начал меня интересовать.)

— Без понятия, — отвечал Гаррис. — Еще фунтов двадцать, надо думать. В общем, потом разговор зашел насчет пианино. Ты хоть раз замечал, — поинтересовался Гаррис, — чем одно пианино отличается от другого?

— Некоторые вроде как громче. Но ведь привыкаешь.

— У нашего совсем беда с дискантами, — вздохнул Гаррис. — Кстати, что это за дисканты такие?

— Это то, что свербит в конце справа, — объяснил я. — Часть клавиш, которая визжит, как будто ты наступил им на хвост. По ним всегда свиристят в конце эффектных вещей.

— Они хотят, чтобы дискантов было больше, — вздохнул Гаррис. — У нашей старушки их не хватает. Ее придется поставить в детскую, а в гостиную поставить новое.

— А еще что?

— Все... Больше она, кажется, ничего не смогла придумать.

— Вернешься домой — увидишь, что уже придумала, — успокоил я Гарриса, — кое-что.

— В смысле?

— Домик в Фолкстоне.

— И зачем ей домик в Фолкстоне, интересно?

— Чтобы там жить, — предположил я, — летом.

— Да, но она же едет к своим в Уэльс? — озадачился Гаррис. — С детьми, на каникулы, ее приглашали.

— Может быть, — предположил я, — она сначала поедет в Уэльс, а потом поедет в Фолкстон. А может быть, в Уэльс заедет на обратной дороге. Но она желает домик в Фолкстоне, и все тут. Я, может быть, ошибаюсь... Надеюсь, ради твоего блага, что ошибаюсь... Только есть у меня дурное предчувствие, что я не ошибаюсь.

— Эта поездка, — произнес Гаррис, — вылетает в копеечку.

— Идиотская затея, — кивнул я, — с самого начала.

— Мы были дураками, что его послушались, — кивнул Гаррис. — Мы с ним еще влипнем.

— Он всегда был растыкой, — согласился я.

— Тупоголовый чурбан, — приобщил Гаррис.

В эту секунду мы услышали голос Джорджа в прихожей; он спрашивал, нет ли писем.

— Лучше ему ничего не говорить, — предложил я. — На попятный идти слишком поздно.

— Да и смысла нет, — кивнул Гаррис. — Мне так и так теперь делать ванную и покупать пианино.

Вошел Джордж. Он был в отличном настроении.

— Ну как? — спросил он. — Все нормально? Получилось?

Такая его интонация мне не понравилась совершенно (Гарриса, как я заметил, она покоробила также).

— Получилось что? — переспросил я.

— Что что? Отпроситься.

Я почувствовал, что настала пора посвятить Джорджа в сущность вещей.

— В женатой жизни, — сообщил я, — мужчина делает предложение, женщина его принимает. Таков ее долг. Вся религия учит ему.

Джордж сложил руки и заморозил взгляд на потолке.

— Над такими вещами можно и пошутить, и поиздеваться, — продолжил я, — но когда оно происходит, оно происходит так. Мы известили своих жен, что уезжаем. Естественно, они огорчились. Они бы хотели поехать с нами. За невозможностью этого они просили бы нас остаться. Но мы разъяснили им свою волю на этот счет, и... И хватит об этом.

Джордж сказал:

— Извиняюсь, но я что-то не понял. Я всего лишь холостяк. Люди мне говорят одно, другое, третье — я слушаю.

— Вот это и плохо. Когда захочешь что-то узнать, приходи к Гаррису или ко мне. По этим вопросам мы сообщим тебе правду.

Джордж поблагодарил нас, и мы перешли к делу.

— Когда выезжаем? — спросил Джордж.

— Что касается меня, — ответил Гаррис, — чем скорее, тем лучше.

Я понимаю, Гаррис предполагал убраться прежде, чем миссис Г. придумает еще что-нибудь. Мы назначили следующую среду.

— Так что за маршрут? — спросил Гаррис.

— Есть идея, — сообщил Джордж. — Я полагаю, друзья, вы, естественным образом, горите желанием совершенствовать свои умственные способности?

— Монстрами интеллекта нам становиться не нужно, — сказал я. — В разумной степени — да, если этого можно добиться без особых затрат и не сильно себя беспокоя.

— Можно, — сказал Джордж. — Голландию и Рейн мы знаем. Вот и отлично, и мое предложение таково. Берем пароход до Гамбурга, смотрим Берлин и Дрезден, там двигаем в Шварцвальд через Нюрнберг и Штутгарт.

— В Месопотамии, как мне говорили, есть совершенно милые уголки, — пробурчал Гаррис.

Джордж сказал, что Месопотамия нам несколько не по пути, а вот маршрут Берлин — Дрезден вполне реален. К счастью или к несчастью, но он убедил нас.

— Велосипеды, я полагаю, — продолжил Джордж, — берем те же. Я с Гаррисом на тандеме, Джей...

— Ну уж нет, — решительно перебил Гаррис. — Ты с Джеем на тандеме, а я — на одиночке.

— Мне без разницы, — согласился Джордж. — Я с Джеем на тандеме, Гаррис...

— Я не против того, что мне причитается, — перебил я, — но тащить Джорджа всю дорогу я не собираюсь. Груз следует распределить.

— Ну что ж, — согласился Гаррис, — мы распределим его. Но при четком условии, что он будет работать.

— Что он что? — переспросил Джордж.

— Что он будет работать, — повторил Гаррис сурово. — Во всяком случае, в гору.