Троецарствие (том 1)

Гуань-чжун Ло

– Постойте! – вдруг прервал его Чжугэ Лян. – У меня есть план! Вам не придется посылать дары, уступать земли и самим ехать за реку – надо только на небольшой лодке отвезти туда двух человек, и войско Цао Цао свернет свои знамена и отступит не сражаясь!

– Кто же они, эти люди? – поинтересовался Чжоу Юй.

– Для Цзяндуна такая потеря будет так же незаметна, как для дерева, с которого ветер сорвет один листок, как для житницы, из котором пропадет одно зернышко, – продолжал Чжугэ Лян. – Но зато Цао Цао обрадуется и уйдет.

– Что же это за люди? – повторил свой вопрос Чжоу Юй.

– В бытность свою в Лунчжуне мне пришлось слышать, что Цао Цао построил на реке Чжанхэ величественную башню, которая называется башней Бронзового воробья, – сказал Чжугэ Лян. – И вот теперь Цао Цао по всей Поднебесной ищет необыкновенных красавиц, чтобы поселить их в этой башне. Ведь

он большой любитель женской красоты! Он прознал, что у цзяндунского Цяо-гуна есть две дочери такой красоты, что перед ними меркнет луна и блекнут цветы. Старшую зовут Да-цяо, а младшую – Сяо-цяо. Цао Цао поклялся совершить в жизни своей два дела: во-первых, установить мир в стране и основать императорскую династию и, во-вторых, добыть двух сестер-красавиц Цяо из Цзяндуна. «Они будут мне утехой на старости лет, – сказал он, – тогда я смогу и умереть спокойно!» Он только делает вид, что ему нужен Цзяндун, а на самом деле он жаждет заполучить красавиц. Если хотите избавиться от угроз Цао Цао, купите у Цяо-гуна за каких-нибудь тысячу золотых этих девушек и отправьте их Цао Цао. Я уверен, что он будет очень доволен и уведет свои полчища! Это похоже на то, как Фань Ли подарил Си-ши. Только действовать надо быстро!

– А где доказательство, что Цао Цао хочет заполучить именно двух сестер Цяо? – спросил Чжоу Юй.

– Вы знаете, что младший сын Цао Цао – Цао Чжи – великий поэт. Стоит ему лишь взмахнуть кистью, и стихи готовы, – сказал Чжугэ Лян. – Так вот Цао Цао приказал ему сочинить оду, посвященную башне Бронзового воробья. В этой оде говорится о том, что род Цао будет править Поднебесной, и сам Цао Цао клянется обладать двумя красавицами Цяо!

– Не можете ли вы прочесть мне эту оду? – спросил Чжоу Юй.

– Разумеется! Я вообще люблю сочинения Цао Чжи за их красоту, и эту оду тоже записал себе на память.

– Попробуйте прочесть ее, – попросил Чжоу Юй.

И Чжугэ Лян прочел оду башне Бронзового воробья:

На башню поднялся я с императрицей Мин-хоу.Лазурною чашей над нами висел небосклон.Дворец был нам виден, раскинувший мощные стены, –Священное место, где мудрость живет испокон.Ворота темнеют, как горы в вечернем тумане,Как дивная башня, уходят они в облака.И нам показалось, что в небе цветок распустился,И в западный город дороги – лучи от цветка.Высокая башня стоит у Чжанхэ многоводной,За нею плодами обильно осыпанный сад.И справа и слева, как будто друг другом любуясь,Две башни – Дракона и Феникса гордо стоят.На юго-востоке пленивши двух Цяо прекрасных,Веселью предаться хочу я с красотками тут.Внизу, под ногами, вокруг разметалась столица,А над головою багровые тучи плывут.В гармонии полной с моею давнишней мечтою,Сюда соберутся великие люди искусств.Хочу, чтобы вторило нежное пение пташекВесеннему гимну моих расцветающих чувств.Вовек неизменно высокое небо над нами.Двойное желанье живет неизменно во мне:Любимой столице служить до последнего вздоха,Посеять гуманность и дать просвещенье стране.Полны совершенства лишь только Вэнь-ван с Хуань-гуном.И с ними сравняться я был бы и счастлив и рад.Какое блаженство, какое великое счастье,Что благодеянья и милости всюду царят!Что крылья-помощники дом подпирают мой царскийИ мир торжествует в широких просторах страны.Мое государство до края земли протянулось,А блеск мой подобен сиянию звезд и луны.И много столетий меня будут славить потомки,Хвалить мое имя под звон наполняемых чаш.Я царское знамя возьму, чтоб владенья объехать,Увидят везде императорский мой экипаж.Добро и гуманность широкой рекой разольются,Довольство

познает одаренный щедро народ.Так пусть эта башня на веки веков утвердится,И пусть моя радость до смертного часа цветет!

– Злодей! – закричал охваченный гневом Чжоу Юй, грозя кулаком на север. – Такого оскорбления я тебе не прощу!

– Что с вами? – удивился Чжугэ Лян. – Неужели вам так жалко двух простых женщин? Ханьский император не пожалел отдать шаньюю царевну, чтобы добиться мира с гуннами, когда те вторглись в страну, а вам ведь ничего отдавать не придется.

– Ничего? – распалился Чжоу Юй. – А известно ли вам, что старшая Цяо была женой Сунь Цэ, а младшая – моя жена?

– Простите меня, я ничего не знал! – испуганно воскликнул Чжугэ Лян. – Я сказал возмутительную глупость! Я виноват перед вами!

– Клянусь, что не жить нам под одним небом с этим старым злодеем! – бушевал Чжоу Юй.

– Но прежде вам следует все хладнокровно обдумать, чтобы потом не раскаиваться, – молвил Чжугэ Лян.

– Чтобы я склонился перед Цао Цао? – не унимался Чжоу Юй. – Не бывать этому! Не для того пользовался я доверием Сунь Цэ, чтобы предать его память! Мне просто хотелось вас испытать. Скажу больше: у меня уже была мысль о походе на север, когда я уезжал с озера Поянху! Намерения своего я не изменю, пусть хоть палач занесет топор над моей головой! Помогите мне немного, и мы вместе разгромим Цао Цао.

– Если вы не отвергаете меня, я готов служить вам так же преданно, как служат человеку собака и конь, – заверил Чжугэ Лян. – Может быть, и я что-нибудь вам посоветую.

– Завтра же я постараюсь убедить нашего повелителя выступить в поход, – пообещал Чжоу Юй, прощаясь с Чжугэ Ляном и Лу Су.

Наутро Сунь Цюань вошел в зал совещаний. Три десятка гражданских чинов во главе с Чжан Чжао и Гу Юном расположились по левую руку, а военные чины, возглавляемые Чэн Пу и Хуан Гаем, встали справа. Блистали парадные одежды, бряцали висевшие у пояса мечи. Все с нетерпением ждали прихода Чжоу Юя. Вскоре вошел и он. Осведомившись о здоровье Сунь Цюаня, Чжоу Юй сказал:

– Мне стало известно, что Цао Цао со своим войском расположился на реке Хань и прислал вам письмо. Что же вы собираетесь предпринимать, господин мой?

Сунь Цюань молча протянул Чжоу Юю письмо Цао Цао. Чжоу Юй прочитал его и улыбнулся.

– Этот старый злодей смеет нас оскорблять! Может быть, он думает, что в Цзяндуне нет настоящих героев?

– Ну, а вы-то что думаете? – спросил Сунь Цюань.

– Обсуждали вы это дело с гражданскими и военными чинами?

– Вот уже несколько дней, как обсуждаем, – ответил Сунь Цюань, – только единого мнения нет: одни уговаривают сдаться, другие советуют воевать. Я не знаю, что делать. Может быть, вы дадите мне совет?

– Кто вас уговаривал сдаться?

– Да вот Чжан Чжао и еще кое-кто такого же мнения.

– Не расскажете ли вы сами, почему вы не желаете воевать? – обратился Чжоу Юй к Чжан Чжао.

– Потому что Цао Цао держит в своих руках императора и карает всех от его имени, – сказал Чжан Чжао. – Армия Цао Цао увеличилась после захвата Цзинчжоу, у него появился огромный флот. Теперь реки для него не препятствие. Раньше мы могли надеяться, что нас прикрывает великая река Янцзы, а сейчас что? Мне кажется, что лучше всего временно покориться Цао Цао и потом подумать о дальнейших планах.

– Мнение школяра, ничего не смыслящего в деле! – резко оборвал говорившего Чжоу Юй. – Вы предлагаете отдать врагу Цзяндун, который в течение трех поколений существует как самостоятельное княжество!

– Но где же выход из создавшегося положения? – спросил Сунь Цюань.

– В войне! Цао Цао – разбойник, присвоивший себе высокое звание чэн-сяна, а вы талантливый полководец, получивший земли в наследство от отца и старшего брата! Со своим войском вы смело можете бороться за Поднебесную и избавить государство от всех злодеев. Зачем покоряться мятежнику? Цао Цао, вопреки всем законам ведения войны, упорствует в своем стремлении завоевать южные земли. Во-первых, у него в тылу на севере неспокойно, там ему угрожают Ма Тэн и Хань Суй. Во-вторых, воины-северяне непривычны воевать на воде, а в войне против Восточного У Цао Цао приходится опираться исключительно на свой флот. В-третьих, сейчас стоит зима, и нет корма для коней. И, наконец, послать против нас воинов – уроженцев центральной части страны, – не приспособленных к жаркому южному климату, – значит обречь их на болезни. Во всем этом кроется неизбежность поражения врага. Можете хоть сейчас взять в плен самого Цао Цао! А то дайте мне несколько тысяч отборных воинов – и я сделаю это для вас!