Троецарствие (том 1)
Шрифт:
Люди сняли с себя промокшую одежду и развесили сушить. Расседланные кони паслись в поле. Цао Цао расположился под деревом. Обратив лицо к небу, он вдруг рассмеялся.
– Недавно вы смеялись над глупостью Чжоу Юя и Чжугэ Ляна, господин чэн-сян, и смехом своим привлекли Чжао Юня, который перебил немало наших людей, – сказали приближенные. – Над чем же вы смеетесь сейчас?
– И все же мне смешно, что Чжоу Юй и Чжугэ Лян остались в дураках! – воскликнул Цао Цао. – Посади они здесь в засаду отряд, и пришлось бы нам туго!
И словно в ответ на его слова, впереди раздались крики. Цао Цао как был без лат, так и вскочил на коня и бежал. Воины его бросились ловить разбежавшихся коней. Дым и огонь преградили им выход из долины, а впереди разворачивался отряд вражеских войск. Перед отрядом на коне восседал Чжан Фэй.
– Куда бежишь? Стой, злодей Цао Цао! – кричал он, потрясая копьем.
При виде Чжан Фэя воины Цао Цао задрожали от страха. Сюй Чу на неоседланном коне бросился на Чжан Фэя. Одновременно Чжан Фэя окружили Сюй Хуан и Чжан Ляо.
Оба войска сошлись в жестокой схватке, но Цао Цао был уже далеко. Военачальники поодиночке бежали вслед за ним, а Чжан Фэй гнался за ними по пятам.
Цао Цао мчался без оглядки. Многие военачальники были ранены. Преследователи постепенно отстали.
– Господин чэн-сян, – окликнули его воины, – куда нам ехать? Перед нами две дороги…
– Какая ближайшая? – спросил Цао Цао.
– Большая дорога ровная, но длиннее на пятьдесят ли, а малая, ведущая через Хуаюн, короче, но труднопроходима, на ней много ям и рытвин.
Цао Цао послал людей обозреть окрестность. Те вскоре вернулись и доложили ему, что со стороны малой горной дороги в нескольких местах виднеется дым, а на большой дороге не заметно никаких признаков движения.
– Мы поедем по малой дороге, ведущей в Хуаюн, – заключил Цао Цао.
– Господин чэн-сян, но ведь там дым! – возразили военачальники. – А значит, и войска врага!
– Разве вы забыли, в «Законах войны» сказано: «Там, где кажется пусто, пусть будет полно, а там, где кажется полно, пусть будет пусто», – произнес Цао Цао. – Чжугэ Лян хитер! Он не хочет, чтобы наши войска пошли по горной дороге, и приказал зажечь там огонь. Засада на большой дороге! Я в этом уверен и на его уловку не пойду!
– О, господин чэн-сян, вы так проницательны, что никто не может с вами равняться! – хором воскликнули восхищенные военачальники.
Войско двинулось по дороге в Хуаюн. Люди и кони падали от голода и истощения. Раненые и обожженные воины шли с трудом, опираясь на палки. Все промокли до нитки под дождем. Самочувствие у всех было прескверное. Знамена и оружие находились в полнейшем беспорядке. Многое было брошено на Илинской дороге, где их в первый раз настигли преследователи. Воинам приходилось ехать на неоседланных конях. Кроме того, стояли жестокие зимние холода, увеличивавшие страдания людей.
Заметив впереди какую-то заминку, Цао Цао спросил, почему вдруг все остановилось.
– Впереди
– Когда войско подходит к реке, оно наводит мосты, когда войско проходит через горы, оно прокладывает дороги! – гневно закричал Цао Цао. – Какая там еще грязь? Вперед!
Он приказал слабым и раненым воинам идти позади, а здоровым и сильным носить землю, делать вязанки из хвороста и мостить дорогу.
– Все за дело! Того, кто будет мешкать, казню немедленно!
Воины принялись рубить бамбук и деревья и мостить дорогу.
Цао Цао очень боялся, что преследователи настигнут его, и приказал Сюй Чу и Сюй Хуану с сотней всадников следить за работой.
– Тех, кто будет медлить, убивать на месте без пощады! – распорядился Цао Цао.
Дорога проходила по краям пропасти над нависшими скалами. Многие воины срывались и падали в бездну. На дороге слышались непрерывные стоны и крики.
– Чего они там вопят? – бушевал Цао Цао. – Жизнь и смерть зависят от судьбы! Казнить всех, кто еще посмеет причитать!
Воины разделились на три группы. Первая группа двигалась позади, вторая заваливала ямы и рытвины, третья охраняла Цао Цао.
Наконец ущелье осталось позади. Дорога стала ровнее. Цао Цао оглянулся – за ним следовало всего лишь сотни три всадников. Вид у них был жалкий. Среди них не нашлось бы ни одного, у кого оружие и одежда были бы в полном порядке.
– Поторапливайтесь! – подгонял людей Цао Цао.
– Кони приустали! Хоть немного отдохнуть бы! – просили военачальники.
– Отдохнем, когда будем в Цзинчжоу! – ответил Цао Цао.
Проехали еще несколько ли. Вдруг Цао Цао поднял плеть и опять рассмеялся.
– Чему вы смеетесь, господин чэн-сян? – спросили военачальники.
– Все толкуют об уме и хитрости Чжоу Юя и Чжугэ Ляна, а я думаю, что они все-таки бездарны! – ответил Цао Цао. – Что стоило здесь устроить засаду: человек пятьсот – и мы очутились бы в плену!
Не успел он это произнести, как раздался треск хлопушек, пятьсот воинов с мечами преградили путь беглецам. Во главе их был Гуань Юй на коне Красный заяц. В руках у него был знаменитый меч Черного дракона.
Воины Цао Цао пали духом и молча поглядывали друг на друга.
– Что ж, раз попались, будем драться насмерть! – решил Цао Цао.
– Как же драться, господин чэн-сян? – спросили военачальники. – Даже если бы воины наши не струсили, все равно кони устали!..
– А может быть, вы сами поговорите с Гуань Юем, господин чэн-сян? – спросил Чэн Юй. – Я его хорошо знаю: с гордыми он надменен, со смиренными добр, с сильными беспощаден, но не обижает слабых; он умеет отличать добро от зла. Напомните ему о тех милостях, которые когда-то вы ему оказывали, господин чэн-сян, и мы будем спасены.