Троецарствие (том 2)
Шрифт:
Но тут из группы стоявших перед Цао Пэем сановников вперед вышел Сыма И, смело заявивший:
– Нечего терять время! Сейчас самый подходящий момент для нападения!
Цао Пэй предложил обсудить план похода, а Сыма И снова заговорил:
– Конечно, если поднять только войско нашего Срединного царства, одержать победу будет трудно. Необходимо двинуть сразу пять армий и напасть с разных сторон, чтобы Чжугэ Лян не знал, где раньше отбиваться. Тогда его можно одолеть.
– Откуда взять пять армий? – удивился Цао Пэй.
Сыма И ответил:
– Напишите письмо в Ляодун князю сяньбийскому Кэбинэну, пошлите ему в дар золото и шелка и предложите поднять стотысячное войско и захватить заставу Сипингуань. Это и будет наша первая армия. Затем пошлите гонца с письмом и подарками в Наньмань, к маньскому князю Мын Хо. Он тоже охотно подымет стотысячное войско и нападет на области Ичжоу, Юнчан, Цзангэ и Юэцзунь. Таким образом, он нанесет удар по южной части Сычуани. Это будет наша вторая армия. Далее договоритесь с Сунь Цюанем, пообещайте ему новые земли, и пусть он со стотысячным войском пройдет земли Дунчуани и Сычуани и возьмет Фоучэн. Это будет наша третья армия. А покорившемуся военачальнику Мын Да прикажите собрать сто тысяч воинов в Шанъюне и напасть на Ханьчжун с запада. Это будет наша четвертая армия. И, наконец, пожалуйте Цао Чжэню звание да-ду-ду, с тем чтобы он совершил стремительное вторжение из Цзинчжао в Сычуань. Это будет наша пятая армия. Вместе они составят огромную армию в пятьсот тысяч воинов. Против него не устоять Чжугэ Ляну, пусть даже он обладает талантами Люй Вана!
Цао Пэй последовал совету Сыма И.
В этот поход ушли все, кроме Чжан Ляо и некоторых других заслуженных военачальников, оставшихся охранять наиболее важные заставы в округах Цзинчжоу, Сюйчжоу, Цинчжоу и Хэфэй.
Между тем новый император Шу-Ханьской династии, Лю Шань, которого после вступления на престол стали называть Хоу-чжу, царствовал уже несколько лет. Многие из старых сановников за это время умерли.
Во всех личных и государственных делах, в законодательстве, судопроизводстве, управлении армией и в исполнении законов Хоу-чжу руководствовался указаниями чэн-сяна Чжугэ Ляна.
Хоу-чжу все еще был не женат, и Чжугэ Лян посоветовал ему:
– В столице живет семнадцатилетняя дочь покойного начальника конницы и колесниц Чжан Фэя. Это умная девушка, и вы могли бы, государь, взять ее в жены и сделать законной императрицей.
Хоу-чжу послушался Чжугэ Ляна.
Осенью, в восьмом месяце первого года периода Цзянь-син [223 г.], в Чэнду стало известно, что пять больших вэйских армий выступили в поход против царства Шу.
– Мы сообщили об этом чэн-сяну, – докладывали императору приближенные сановники, – но он уже давно не является во дворец и не занимается делами.
Встревоженный Хоу-чжу послал за Чжугэ Ляном. Посланный долго не возвращался. Наконец он вернулся и сказал, что, по словам привратника, чэн-сян болен и не выходит из дому.
Хоу-чжу растерялся. На следующий день он послал к Чжугэ Ляну ши-лана Дун Юня и дай-фу Ду Цюна, но их даже не впустили в дом.
Вскоре к ним вышел привратник и сказал, что чэн-сян чувствует себя лучше и завтра прибудет во дворец. Сановники вздохнули и, ничего не добившись, вернулись во дворец.
– Покойный император оставил своего наследника на попечение чэн-сяна, а он сидит дома и ничего не делает, между тем как пять армий Цао Пэя посягают на наши границы! – возмущенно сказал Ду Цюн.
На другой день перед домом Чжугэ Ляна собралась толпа чиновников. Они весь день ждали его появления, но он так и не вышел к ним. Охваченные тревогой, чиновники разошлись. Ду Цюн отправился прямо к императору и сказал:
– Мы просим вас, государь, лично поехать к чэн-сяну и поговорить с ним.
Хоу-чжу прежде зашел в сопровождении свиты к вдовствующей императрице У, которая встретила его тревожным вопросом:
– Что это с нашим чэн-сяном? Уж не собирается ли он нарушить волю покойного государя? Я сама собиралась поехать к нему!
– Государыня, вам незачем себя утруждать, – вставил Дун Юнь. – Мне кажется, что чэн-сян что-то задумал. Пусть к нему поедет государь, и если он ничего не добьется, тогда вы вызовете чэн-сяна в храм предков.
Вдовствующая императрица согласилась с Дун Юнем.
На следующий день Хоу-чжу в императорской колеснице приехал к чэн-сяну. Привратник бросился навстречу и поклонился до земли.
– Где чэн-сян? – спросил Хоу-чжу.
– Мне это не известно, – ответил привратник, – Он наказывал мне не впускать к нему чиновников.
Хоу-чжу вышел из колесницы и направился в дом. Миновав третьи ворота, он увидел Чжугэ Ляна, который, опираясь на бамбуковую палку, стоял возле небольшого пруда и наблюдал за резвящимися рыбами.
Хоу-чжу остановился поодаль и после недолгого молчания промолвил:
– Чэн-сян развлекается?
Чжугэ Лян обернулся и, узнав императора, отбросил палку и поклонился до земли.
– О, я виноват! Десять тысяч раз виноват! – воскликнул он.
– Пять армий Цао Пэя идут на нас, – сказал ему Хоу-чжу. – Почему вы, чэн-сян, отошли от государственных дел?
Чжугэ Лян, улыбаясь, взял императора под руку и увел его во внутренние покои. Усадив Хоу-чжу на почетное место, он сказал:
– Разве я не знаю, что на нас идет враг? Я не развлекался – я думал!
– Что же вы надумали? – спросил Хоу-чжу.
– А то, что тангутский князь Кэбинэн, маньский князь Мын Хо, мятежный военачальник Мын Да и вэйский полководец Цао Чжэнь со своими армиями уже отступили! И вам, государь, беспокоиться не о чем, – ответил Чжугэ Лян. – Остался лишь один Сунь Цюань, но я знаю, как отразить и его нападение! Мне только нужен красноречивый посол, который мог бы поехать в Восточный У. Но где найти такого человека?
– У вас непостижимые таланты! – воскликнул восхищенный Хоу-чжу. – Расскажите мне, когда вы успели отразить врага?
– Покойный государь оставил вас на мое попечение, так смею ли я быть нерадивым? Наши придворные чиновники не знают «Законов войны»! Для полководца главное, чтобы никто не мог разгадать его замыслов. Надо уметь строго хранить военную тайну! Я предвидел, что тангутский князь Кэбинэн нападет на заставу Сипингуань, и послал туда полководца Ма Чао, который, как вы знаете, родился в Сычуани и прекрасно знает обычаи тангутов. А тангуты считают Ма Чао духом небесным! Я приказал ему охранять Сипингуань и ежедневно тревожить врага неожиданными вылазками. Против маньского князя Мын Хо действует военачальник Вэй Янь. Вступать в открытый бой с врагом он не будет, а только сделает несколько хитроумных передвижений, и маньские воины, которые при всей своей храбрости не отличаются проницательностью, испугаются и не посмеют наступать. И с этой стороны опасность нам не грозит. Кроме того, мне стало известно, что Мын Да собирается напасть на Ханьчжун. Но у Мын Да когда-то был союз с Ли Янем на жизнь и на смерть. Возвращаясь в Чэнду, я оставил Ли Яня охранять дворец Вечного покоя в Байдичэне и в то же время, подделав почерк Ли Яня, написал письмо Мын Да, после чего тот, сославшись на болезнь, отказался выступить в поход. С этой стороны опасности тоже нет. Против Цао Чжэня я послал Чжао Юня с небольшим войском, ибо застава Янпингуань, на которую напал Цао Чжэнь, – место неприступное и удержать его нетрудно… Если наши воины не выйдут в открытый бой, то Цао Чжэню останется только одно – уйти. Однако на всякий случай я приказал Гуань Сину и Чжан Бао каждому держать в готовности тридцатитысячное войско и оказать помощь там, где это окажется необходимым. Войска ушли в поход не из столицы, и население об этом ничего не знает. Пока еще армия Сунь Цюаня не выступила, и если он узнает, что другие армии отступили, то и он не пойдет в поход. Сунь Цюань ведь без большой охоты выполняет требования Цао Пэя – он помнит, как вэйцы когда-то напали на него. И все же к Сунь Цюаню необходимо отправить красноречивого посла, который сумел бы доказать ему, в чем его выгоды. Без поддержки Сунь Цюаня остальные вражеские армии нам не страшны. Вот я и думаю, где найти подходящего человека. И зачем было вам утруждать себя, государь, приездом ко мне?