Троецарствие. Дилогия
Шрифт:
Все было ясно. Меня ударил по голове, но не убили, а только оглушили. Потом выяснили, что пациент скорее жив, чем мертв, но решили не добивать, а бросили через седло, предварительно связав за спиной руки. Скорее всего потому, что поняли, кто им в руки угодил.
Я попал в плен. И теперь меня везут в Синьду. Где, вероятно, казнят, но не просто так, а прилюдно, чтобы обрушить боевой дух моей армии. Наверное, выведут на стену и там отрубят голову. Потом насадят ее на пику и оставят там вялиться на солнышке.
Голова сильно болела, рвотные
Я попытался, превозмогая тошноту, поднять голову и оглядеться, за что тут же был награжден настолько яркой вспышкой боли в черепушке, что даже ненадолго отключился. Снова вернувшись в сознание, больше я так делать не рисковал. Занял положение, в котором трясло не так сильно, а содержимое головы не грозило вылиться через ноздри, и сосредоточился только на этом.
Время скукожилось до крошечной черной точки — я понятия не имел, сколько мы ехали и куда. От постоянной тряски и тошноты я пару раз все-таки блеванул и теперь ко всему прочему наслаждался запахом желчи у себя под носом. Я и так-то фанатом верховой езды не был, а теперь так и вовсе ее возненавидел. Каждое движение лошади отдавалось во всем теле такими мучениями, что стиснутые зубы вот-вот должны были раскрошиться в порошок. Я не стонал-то только потому, что для этого требовались силы, а их у меня не было.
Но в конечном итоге мы куда-то приехали. Я услышал возбужденные голоса, отрывистые команды, после чего меня безо всякого почтения спихнули на землю. От удара я снова выключился и пришел в себя уже на руках у какого-то мужика. Он нес меня, как младенца, прижимая к груди и довольно объемному животу, а его борода лезла мне в нос.
Не выдержав, я чихнул, и вспышка головной боли вновь отправила меня в забытье. Сказал бы мне кто, что от чиха можно потерять сознание!
Следующий раз я вернулся в реальность уже в кровати. Раздетый, кажется, перебинтованный и точно не связанный. Пахло какими-то травами, а над головой клубился дым. Рискнув шевельнуться, а скосил глаза вбок и, к своему удивлению, не почувствовал той дикой головной боли от сотрясения. Черепушка гудела, да, но это была скорее мигрень, чем то, что я испытывал до сих пор.
В том месте, куда я смотрел, была стена из кирпича. Возле нее стоял невысокий столик, за которым сидел немолодой мужчина с собранными на макушке в узел седыми волосами, одетый в свободную одежду серых тонов. Большего разглядеть не удалось — он расположился ко мне спиной. Но, словно почувствовав мой взгляд, почти сразу же обернулся и с доброй улыбкой посмотрел на меня.
— Пришли в себя, господин Вэнь? Очень хорошо! Пожалуйста, не шевелитесь, вы сейчас еще очень слабы, а последствия ранения в голову пройдут только через пару дней.
— Кто вы? — прохрипел я. Как ни странно, голосовые связки вполне справились с задачей.
— Мое имя Цзу. Мастер
— Зачем?
— Что значит «зачем», господин? Вас сильно ударили мечом по голове! Шлем смягчил удар, рубленой раны нет, но ушиб и кровоизлияние у вас точно в наличии. Без ухода вы могли попросту умереть, как это часто происходит с солдатами.
Мне показалось, или мой вопрос и в самом деле возмутил лекаря? Типа он не понимает, что лечит меня только для того, чтобы я смог стоять на ногах, когда придет время публичной казни? Даже я, блин, это понимаю, а он тут девочку из себя строит!
Ладно, хрен бы с ним! Лечит и лечит. В любом случае раненый и в плену — это точно лучше, чем мертвый в земле. И мне правда немного лучше, чем было, когда мое бесчувственное тело везли, перебросив через седло.
— Что там за стенами? — спросил я. Ну а что? Мужик явно настроен на поболтать, так, может, узнаю — слили мои бой или нет?
— Мне это неизвестно, господин, — отозвался лекарь. — И вам лучше у меня о таком не спрашивать. Война не мое дело.
Испуганным он при этом не выглядел. То есть не захотел отвечать не потому, что ему запретили, или он боится своего нанимателя, а потому, насколько я мог судить, что бережет мое здоровье. А еще, ему был глубоко противен предмет обсуждения. Ну да, лекарь же. Склеивает то, что разбили другие.
Хотя и вопрос мой тупой. Что спрашивать, если я в плену и нахожусь в городе, где меня лечит врач Ля Ина. Значит, моя армия по меньшей мере не смогла его взять. А уж победила он или проиграла, мне вскорости станет все равно.
Может, у богини помощи попросить? Пофиг на то, что она там говорила про невмешательство, ситуация необычная. Да и потом, когда ей это надо, она спокойно обходит запреты. Вдруг мое пленение попадает под эти исключения из правил?
Сунулся в интерфейс. Задача про захват Синду так и горит в списке активных, новых вводных, типа «Чемпион Гуаньинь сбегает из плена», тоже не появилось. Способность «небесный взор» еще не откатилась, да и толку от нее тут немного. Ну, разве что мое астральное тело пробьет крышу дома и с высоты птичьего полета посмотрит, что там творится на поле боя.
Новых, что характерно, богиня не подкинула. Ну, нет — значит нет. Без божеств обойдемся! Подумаешь, фифа! Сложно было дать парочку защитных или атакующих заклинаний! Но нет! Ей же Стратег нужен был! Китай же спасти надо, мать его! А меня кто будет спасать?
Странно, но вместо страха и чувства обреченности в груди поднялась уже знакомая ярость. Затопила сознание и заставила взреветь подобно дикому зверю. Практически не контролируя себя, я с рычанием поднялся с кровати и, глядя по сторонам сквозь красную пелену, пошатываясь направился к дверям комнаты. Голова кружилась, но не сильно — вполне можно было двигаться. И силы какие-никакие были.