Трофей для оборотня
Шрифт:
— Ч-что… Я не…
— В моё сердце, давай! — рыкнул мужчина, прижимая её руку сильнее. Так, что на глазах Амелии опять выступили слёзы. — Если ты ненавидишь меня и тебе неприятны мои прикосновения. Потому что иначе я не отступлю и никогда не оставлю тебя! Я всегда, — он рыкнул и сжал руку девушки сильнее, — отныне я всегда буду рядом. И если для твоего спокойствия и счастья нужно моё сердце — я отдам его тебе. Отдам всё.
Глава 39
— Давай. Если говоришь так — воткни и прокрути. В моё сердце, давай! — рыкнул мужчина, прижимая её руку сильнее. Так, что на глазах Амелии опять выступили слёзы. — Если ты ненавидишь меня
Слёзы потекли по щекам Амелии.
— Что вы… Зачем, — она всхлипнула и попыталась выдернуть руку, зажимавшую нож. Она ведь и не хотела направлять его на оборотня! Она лишь оборонялась! Защищала своё и так израненное сердце. Больше метаний туда-сюда оно попросту не выдержит. Не выдержит жестокого отношения Бэлда, когда ему вновь надоест быть хорошим с ней. Только не снова.
— Я не хочу больше видеть, как ты плачешь из-за меня.
— Тогда хватит! — закричала она ему в лицо, выдёргивая руку из захвата. И отползла к дереву, прижимая дрожащую ладонь к груди. Что там говорила та бабушка про вырванное из груди сердце? — Хватит мучить меня! Я уже не знаю, что со мной происходит, просто хватит!
— Любовь — это прощение, дитя, — опять голос старухи в голове и слова, которые она сказала ей напоследок. — Я живу много лет, и любовь — это прощение.
Это боль и счастье, радости и невзгоды, разные пути, которые ведут в одну конечную точку. Ярость и опустошение, ненависть и обида. А ещё это жертвенность. Это выжечь себя изнутри, вырвать из груди сердце, чтобы даровать другому, и тут же увидеть чужое окровавленное и ещё бьющееся в ладонях перед собой.
Ты готова отдать своё?
Мели расплакалась и почувствовала, как начинает кружиться голова. При одной мысли, что Бэлд мог позволить ранить его, становилось плохо. А ещё эта бабка… Да о какой любви вообще может идти речь?!
— Я не хотел вводить тебя в заблуждение намеренно, — прохрипел оборотень. — Успокойся, и я всё объясню.
— Что тут объяснять? — рявкнула Мели, с обидой смотря на него.
Глаза Бэлда заметались.
— Помнишь, я говорил про кулон? Я должен был сказать сразу, но побоялся испугать тебя, — мужчина со вздохом вытащил упоминаемую вещь из кармана и показал девушке. — Он и правда твой. И всегда был твоим. Ты моя пара.
Так легко сказал… А Мели словно ударили по голове этими словами.
— Вы выбираете себе пару по выносливости? — ядовито прошипела она, вспомнив про смачную оплеуху после обвинений Глэри. — Кто не помрёт — того и кулончик?
Челюсть Бэлда отвисла, и это ещё больше взбесило девушку:
— Да, мне тошно от того, что происходит со мной после всего, что вы сделали! Я просто хочу уйти и забыть обо всем. Хватит вводить меня в заблуждение. И плевать мне на всякие кулоны и пары!
— Тошно? — Бэлд нахмурился, а потом безумно захохотал во всё горло, запрокидывая голову назад. Прямо как… Глаз Мели дернулся. — Знаешь, почему я вёл себя так? Да потому что мне тоже было тошно, Амелия! Тошно с самой первой встречи, а почему?! Потому что я захотел тебя сразу же, едва почувствовал твой запах! — его глаза вспыхнули изнутри, делаясь ярко-желтыми. — А ты какого-то чёрта напялила на себя мужскую
Девушка сглотнула, почувствовав как на неё будто лавиной обрушивается осознание. Оборотень тяжело дышал после крика и смотрел на неё, сжимая в руке кулон. В один миг его глаза прояснились, и мужчина прикрыл их, не сумев подавить грустную усмешку.
— Чёрт, я-таки сказал это… Какой позор.
Он тяжело вздохнул и облокотился лбом о дерево возле плеча Мели:
— Захотел не мальчишку, а тебя. Именно тебя, ясно? Я влюбился бы в тебя в любом случае, несмотря ни на какие внешние обстоятельства.
Его беззащитный вид и стеснение, так не вяжущееся с его обычным образом… Всё это показалось Амелии настолько удивительным, что она не смогла сдержать истерического смеха.
— Так и знал, — пробурчал волк, прикрывая глаза. — Я не собирался рассказывать.
Он… влюбился в неё? Вот так просто сказал об этом… Девушка вытерла слёзы рукавом рубашки и опёрлась о дерево спиной, сделав глубокий вдох. Она чувствовала внутри такую усталость после выброшенных эмоций, что готова была завалиться спать прямо здесь. В голове было слишком много мыслей. Слишком многое нужно было осознать, принять и обдумать, но вместе с тем в груди поселилось какое-то странное спокойствие, словно всё встало на свои места. Словно теперь всё будет хорошо.
Глава 40
Черт. Черт. Теперь его пара думает, что его возбуждают самцы. Хуже не придумаешь. Бэлд едва не бился лбом о дерево. Черт, как же паршиво он ей объяснил!
— Получается… — он замер, едва девочка наконец подала голос. Она казалась успокоившейся, но Бэлд не терял бдительности. — Вы… Вы меня…
Он её? Оборотень нахмурился. Хочет до безумия? Да. Никогда не отпустит? Да, черт возьми! Сто тысяч раз да.
Его пара замолчала и заправила светлую прядь за ухо, застенчиво опустив взгляд на свои колени. Будто нервничала.
— Лю…Л-любите?
Любовь? Бэлд изумленно замер. Любовь… Это так по-человечески.
— Да, — слова слетели с губ прежде, чем он смог осмыслить это. Говорил ли он кому-то в своей жизни о любви? Но это как нельзя лучше описывает его чувства к Амелии. Пусть она и не в состоянии понять их, будучи человеком, но он сделает всё, чтобы донести их до неё. — Парность у оборотней — это больше, чем любовь. Ты теперь часть меня, понимаешь? Не будет тебя — не станет и меня.
— А… — девочка закусила губу и обхватила колени руками. — Это так странно…
— Ты привыкнешь.
— И… — она замялась, стараясь не смотреть Бэлду в глаза. — Странно и быстро! И что мы теперь будем делать?
— Я бы предпочёл заняться потомством, но…
Мужчина поморщился, когда его слова прервал громкий вскрик. Амелия шокировано уставилась на него, округлив свои голубые глаза. Да, он бы хотел волчат с такими же.
— Но не настаиваю, — закончил он фразу, почесав затылок.
— Я имела в виду другое! — воскликнула его раскрасневшаяся пара. — К-когда люди любят, они женятся и создают семью, и вообще это происходит гораздо медленнее. И… сначала мужчина должен попросить руки у родственников невесты… Но я ещё даже не решила, прощать ли вас за всё, что вы сделали! — последнее она выкрикнула так громко и с таким настроем в глаза, словно пыталась убедить в этом в первую очередь себя, а не его.