Трофей для тирана. Том 1. Черный король
Шрифт:
– Лучшей местью будет его перерезанная глотка, и неважно, поймет ли он, что ошибался, или умрет в неведении! – выпалила Кенли, сильнее сжимая кулаки.
Как бы она не сосредотачивалась на боли, а вопрос падал так внезапно, что ответ звучал быстрее, чем она успевала вспомнить, кто она на самом деле и чего пытается достичь.
– Тише, - попросил принц, переходя на шепот. – Мы не в моей комнате, и нас могут услышать, так что сбрось тон и перестань злить свой разум тем, что ты там делаешь.
– Он даже заглянул под стол и отрицательно покачал головой: – Не порти руки, они тебе
Он спрыгнул со стула и подошел к ней, чтобы подать руку. Канелию это озадачило. Она видела, как кавалеры подавали дамам руку, но с такими как она подобным образом не обращаются. Плохо понимая, что это значит, она вложила свою руку в его ладонь. Он резко сжал ее и потянул на себя, заставляя Канелию спрыгнуть со стула и буквально упасть в его объятья. Не отпуская ее руки, принц крепко обнял ее, заглянул в глаза, затем медленно скользнул рукой от ее пальцев к плечу, затем по ключице к ямке внизу шеи и резко к подбородку.
– Если он показал тебя мне, скоро он устроит показательное представление. Хочешь ты стать разменной монетой в моем воспитании, Канелия?
Она сглотнула и не смогла ответить, не потому, что ей хватило лукавства, а просто потому, что ответа она не знала, но вырываться из рук принца ей не хотелось. Глядя ему в глаза и пытаясь понять, как относиться к его словам, она спросила:
– Тебя называют избалованным мальчишкой. Это правда?
– Со стороны виднее, - равнодушно ответил Ноктем. – По крайней мере, если я скажу прилюдно, что этот дворец мне надоел, завтра его не будет.
– А если лично владыке? – тут же спросила Канелия, уловив странную ноту в его голосе.
– А вот это уже правильный вопрос, - с улыбкой сказал он, приложил палец к ее губам, и умолк сам, словно это помогало ему не отвечать, а потом резко отступил: – Подумай над моими словами. Времени у тебя немного. Он может позвать тебя уже сегодня.
Он странно отмахнулся, словно все происходящее ему наскучило, и вышел, оставив Кенли одну стоять у высокого стола, с румяными щеками и прикасаться пальцем к собственным губам, пытаясь уловить остатки правды и чужого прикосновения.
Глава 4 – Ласка короля
Принц оказался прав. Не прошло и часа после его ухода, а Кенли сообщили, что вечером ей предстоит прислуживать правителю за ужином. Она должна была наполнять его кубок и подавать нужные блюда, а главное быть готовой стать его «десертом», потому думать пришлось во время приготовлений к вечерней встрече с королем.
– Не нравится мне, что в этом замешан принц, - причитала Нина, расчесывая Канелии волосы.
– Почему? – спокойно спросила Кенли, обводя глаза черной краской, чтобы они хорошо смотрелись с ее маской.
– Потому что никому не ведомо, что у него на уме. Говорили даже, что он безумен.
Нина вскинула руки к небу и стала что-то бормотать. Кенли лишь пожала плечами. На безумного принц совсем не походил, но в его замыслах действительно было трудно разобраться, только обсуждать это с другими Канелия не хотела. Прав ли был Ноктем? Если у них с отцом были свои споры, а она была лишь инструментом в них, стоит ли менять свои намерения и принимать одну из сторон? Это казалось ей совершенно неверным. Что их личные счеты против ее клятвы? Пугало лишь одно: принц мог ее выдать, но поверит ли ему король? Насколько его игры честны в спорах с самим владыкой? Если он так же смело пьет вино с одного кувшина, то вряд ли правитель поверит, что сын мог его обмануть, а если нет? Спрашивать у Нины она не видела смысла. Последние слова принца давали понять, что он баловень в глазах народа и молвы, но это не было правдой, а значит, что-то еще могло быть ложью.
Манерно улыбаясь зеркалу, Канелия в очередной раз спросила сама себя: есть ли ей хоть какое-то дело до принца Ноктема? Ответа почему-то не было. Он вызывал в ней странное смятение, заставляющее сомневаться во всем. Быть может именно этого он и добивался?
Кенли даже пожалела, что выпила мало вина, и его действие давно исчезло. Легкий дурман, быть может, помог бы ей принять решение, а потом она вспомнила мать и стыд за голые коленки, а следом свои собственные слова и покорность ненавистному тирану. Это все могло стать напрасным, а принц мог и вовсе просто ее обмануть. Была ли она уверена, что их бокалы действительно были наполнены из одного кувшина? Нет. Верила ли она Ноктему? Да, и это ее скорее пугало, чем радовало. Верить наследнику Тиндора - последнее, что она вообще должна делать в своей жизни, если клятвы Астора для нее не пустой звук.
Она должна была продолжать свою игру, что бы там в ней не вздрагивало от сомнений. Их накануне победы всегда больше, чем на всем остальном пути.
Решив так, она запретила себе думать и послала собственному отражению воздушный поцелуй, надувая выкрашенные в алый блестящие губы.
– Какая же ты хорошенькая, - шептала Ника, качая головой. – Вот бы он сделал тебя своей любовницей, а мне позволили бы тебе прислуживать. Он ведь может быть и ласковым, если ты ему действительно нравишься. Это он на публике такой грозный и грубый, а с ним в спальне наедине все по-другому…
Она вздохнула так, словно в ее жизни не было мужчины лучше, но Канелия знала, что в жизни Нины другого мужчины вообще не было - ни хорошего, ни плохого. Да и ей самой, кажется, иной судьбы ждать не приходилось - разве что принц заиграется окончательно и перепутает белые фигуры с черными.
– Сегодня я обязательно останусь с ним наедине, - прошептала Кенли, внимательно следя за собственными губами в отражении, чтобы изучить каждую линию и знать, в какой миг ее губы особенно соблазнительны.
Советы Нины сегодня были ей не нужны. Больше всего на свете Канелия надеялась, что именно сегодня все закончится. Даже если где-то будет стражник, неужели он успеет остановить ее быстрее, чем она перережет королю горло одним из своих обручей на ноге?
В обеденный зал она зашла полная решимости, но поразилась тому, как он был пуст. Огромный стол, персон на пятьдесят, был накрыт, но сидело за ним лишь двое. С одной стороны сам король, с другой - принц.
Обоим прислуживали мальчики-пажи, такие похожие, словно были близнецами. У дверей стоял караул, и еще один стражник замер чуть поодаль за спиной короля.