Трофей Степного Хана
Шрифт:
Аля сначала не могла понять. А когда поняла, готова была сгореть от стыда. Это же ей… э… для естественных надобностей? Ужас какой… Она не могла к тому горшку прикоснуться, да что прикоснуться! Она не могла пошевелиться.
Некоторое время в шатер никто не заходил. Потом вернулся этот… хозяин ее. Глянул искоса в сторону горшка. Аля чуть сквозь землю не провалилась. А он прошел вглубь шатра, туда, где прямо на земле были набросаны шкуры и куски войлока. Взял одной рукой кусок темной ткани и стал стелить, а потом улегся спиной к ней на здоровый бок.
И… все? Уснул?
Аля не могла поверить. Некоторое время еще сидела, нервно прислушиваясь. Наконец усталость взяла свое, она свернулась комочком у стенки шатра и задремала.
Разбудил стон.
Тихий, но такой явственный.
– Ммммм… Ммммм!
Подскочила с колотящимся сердцем. В первый момент не могла понять, где находится, что происходит, потом дошло – шатер. А это он во сне стонет, наверное, воспалилась рана. И как тут быть? Надо же кого-то на помощь звать, а она ни слова не знает на их языке.
Мужчина снова застонал и стал метаться во сне.
Что делать? Аля зажала ладонями рот, стала оглядываться. Потом все-таки пересилила себя. Встала и тихонько подошла, хотела посмотреть. Но только она приблизилась, как он мгновенно перевернулся и схватил ее за руку.
Она так и застыла, глядя в его глаза.
А у него взгляд был дикий и сосредоточенный, как у потревоженного хищника. И такой глубокий, что Аля просто увязла. Он тоже замер, глядя на нее, брови сошлись на переносице. Сжал ее руку сильнее и потянул на себя.
И тут она наконец очнулась, заговорила, сбиваясь от волнения, потому что стало страшно – вдруг он решит, что она пыталась убить его или еще что-то замышляла.
– Ты стонал во сне! Тебе было плохо! Ты… У тебя рана! Она же воспалилась.
Потом осеклась под его взглядом и прошептала:
– Я хотела помочь. Правда. Я…
Ну вот. Сказала.
Только он все смотрел на нее и хмурился. Ну да, конечно, он же ни слова из того, что она говорит, не понимает. Стало жаль себя и захотелось плакать. А парень неожиданно перехватил ее руку выше и приподнял рукав. Взглянул на татуировку на запястье, потом ей в глаза.
Аля беззвучно ахнула. За всем, что с ней случилось сегодня, она и забыла про ту татуировку! Когда только он успел ее заметить, ведь в шатре было темно. И вид у него бы такой, что ей стало не по себе опять.
Попыталась отнять руку, но он не выпустил. Наоборот. Сильнее потянул на себя, показал на место рядом и проговорил:
– Ят.*
– Что? – испугалась Аля. – Не надо, пожалуйста.
И уж совсем не зная, что сказать, выпалила:
– Тебе нельзя! У тебя откроется рана!
– Ят! – повелительно повторил он.
Усадил на свою постель, а сам встал и вышел из шатра.
***
Тэмир был потрясен. У этой девушки на руке знак – голова дракона.
Ему предсказывал один слепой старик, что в его жизнь придет женщина-дракон. Тэмир ему в лицо рассмеялся. Разве бывает женщина-дракон?! А оно вот как.
Он сам не помнил, как вылетел из шатра.
– Куда? – спросил Гырдо, один из четырех его близких друзей, дежуривший снаружи.
– Надо, – ответил Тэмир.
И подошел сначала к своему коню, постоял немного, прижавшись к боку, а потом пошел прямиком в шатер к Дава.
– Э? – вытаращился тот, подскакивая со сна. – Хе-хе! Я все-таки был прав, и твой трофей выставил тебя из шатра?
– Не болтай, – буркнул Тэмир. – Лучше давай сюда снадобье твоей бабки.
– Воспалилась? Я же сказал!
Дава сразу же сделался серьезным. Мазал ему бок и ворчал. Когда он закончил, Тэмир сказал:
– Я сегодня лягу у тебя.
– Да уж конечно! Ложись давай. А я так и быть, посторожу там твое богатство.
***
Честно? Аля была в шоке и не знала, что думать. Сидела там и тряслась, каждую минуту ожидая, что он вернется, и тогда… Но время шло, а он не возвращался. И тогда до нее дошло, что он просто уступил ей свою постель.
Снаружи было тихо, только иногда доносился отдаленный лай и тихий звон упряжи. И спать уже хотелось адски, после всего глаза просто закрывались. Она улеглась с краешку, и плевать, что тут антисанитария и спать придется почти на полу. Свернулась калачиком и заснула сразу.
Последняя мысль была, что она теперь знает два слова «йе» и «ят».
Примечание:
* Йе – ешь, ят – ложись.
глава 4
С ханского пира, если хан не отпустит, можно уйти только вперед ногами. А сыну своему Дер-Чи Угэ-хан не позволил уйти. Пришлось господину после поражения, которое видели все, отряхнуться и возвращаться за стол, где сидели его младшие братья от разных ханских жен и ближайшие соратники Угэ.
И хоть в лицо ему никто не посмел смеяться и язвить, смешков за своей спиной Дер-Чи услышал много. Он запомнил всех. Один только старый Забу-Дэ не изменился в лице и преспокойно продолжал есть, помогая себе узким острым ножом и обсасывая пальцы.
Угэ, хоть временами и посматривал на старшего сына с издевкой, эту тему в разговоре не поднимал, но Дер-Чи уже понял, что в ближайшее время ему не светит ярлык на самостоятельное княжение. Конечно, не оправдал надежды отца, упустил свой шанс. Оставалось только глушить боль в голове араком.