Трофей

Кистяева Марина

– Карим, пожалуйста, возьмите меня с собой, - просьбу свою она озвучила, когда они возвращались с занятий.

Карим ответил не сразу.

При этом он не уточнил куда.

– Самолет будет поздно.

– В двадцать три – я знаю. Я хочу поехать.

Мужчина снова посмотрел на неё в зеркало заднего вида и кивнул. Мила готова была поклясться, что в глазах человека Глеба мелькнуло одобрение.

– Будьте готовы в девять тридцать. Я собирался выехать раньше. Пятница.

– Да, пробки. Я буду готова.

Мила поспешно отвернулась

к окну, чтобы не выдать оглушающую радость. А ещё ей хотелось, как в детстве, запрыгать и захлопать в ладоши, выражая восторг. Она улыбнулась. Нет ничего крамольного, что она поедет встречать своего мужчину.

Своего?

Пока – да.

Статус-то какой…

Мила весь вечер суетилась. Маску на лицо нанесла, увлажнила маслами волосы, после чего долго их промывала. Ничего… Придет время, когда перед встречей с мужчиной она будет посещать салон, чтобы знать, что выглядит на все сто.

Зеркало подтвердило, что старалась она не зря. Волосы блестели, лицо приобрело здоровый оттенок. Легкие мазки туши и блеск для губ дополнили образ. Ночи теперь прохладные, и кожаная курточка не помешает.

– В аэропорту, возможно, будет прохладно, - кивнул Карим, увидев её.

– Я не опоздала ни на минуту, - заметила Мила и постучала указательным пальцем по часам.

– Я знаю.

Господи, Карим в самом деле улыбнулся, или это игра света? Сколько она в последнее время ни общалась с ним, он всегда сдержан и серьезен. А ещё выглядел безупречно. Мила ни разу не видела его в неряшливом состоянии или, например, небритым.

У неё мелькнула в голове мысль заехать за цветами. Она её откидывала прочь и снова к ней возвращалась. Вроде бы принято прибывающих встречать с цветами, но не мужчин… Нет, Глеб Алашеев точно не оценит подобный жест.

Карим оказался прав – в аэропорту было прохладно, и Мила порадовалась, куртка оказалась очень кстати. Да и погода снова ухудшилась, небо затянуло тучами, намечался дождь. Пока они шли к самому аэропорту, упало несколько капель.

– Не холодно, Милослава?

– Нет. Всё отлично.

Какое холодно! Кровь бурлила, разгоняясь в теле и увеличивая градус.

Аэропорт встретил их большим скоплением народа. Карим встал таким образом, чтобы огородить Милу от толпы.

– Держитесь рядом.

– Хорошо.

Спорить она не собиралась. Они прошли в ВИП-зону, и она смогла немного выдохнуть.

– А почему так много народа? Случайность?

– Прилетает футбольная команда. Так что, сами понимаете: фанаты, журналисты, просто любопытные. Но у них рейс в десять тридцать, скоро поутихнет. Пока Глеб Александрович проходит паспортный контроль, все нормализуется.

Мила то и дело поглядывала на часы. Как на ручные, так и на табло, прислушиваясь к объявленным рейсам.

Лондон… Её интересовал он.

– Может быть, воды принести вам?

– Будет здорово.

У неё от волнения на самом деле пересохло в горле. Она то садилась в кресло, то вставала и, делая вид, что желает

полюбоваться на огни посадочной полосы, подходила к окну. Ей же не сиделось. Люди суетились, также с нетерпением поглядывали на табло, кто-то спал, прибыв в аэропорт за несколько часов до положенного рейса.

Одиннадцать.

Самолет приземлился…

И снова адреналин подскочил в крови Милославы. Она соединила пальцы в замок, то и дело поглядывая в сторону эскалатора.

Пока ни души…

Прошло не менее десяти минут, пока начали появляться первые пассажиры нужного рейса. Стук сердца Милы отдавался в ушах. Может быть, и не стоило приезжать? Может быть, Глеб разозлится? Может быть…

Все вопросы растворились в воздухе, как только Мила увидела высокую статную фигуру Глеба. Даже путешествуя, он не позволял себе расслабиться: черные брюки и такого же цвета рубашка. Мила давно заметила, что черный - его любимый цвет в одежде, хотя, по её мнению, белый ему подошёл бы куда лучше. Он оттенил бы бронзовый загар и синие глаза.

Мила снова поймала себя на мысли, что думает про Глеба с легким восхищением. Всё-таки Алашеев красивый, видный мужчина. На такого сложно не обратить внимание.

А потом она увидела рядом с ним молодую женщину.

Очень красивую, с длинными и блестящими волосами. Невысокую, едва достающую Глебу до плеча. Они стояли очень близко и шагнули на эскалатор вместе. Она чуть впереди, он сзади, словно защищая и оберегая.

Женщина была на контрасте с Алашеевым – белая блуза и желтая юбка. На плечах вязаный кардиган.

Но даже он не смог скрыть большого животика, на котором в защитном жесте лежала одна рука женщины.

Беременная… Будущая мама интуитивно защищает ребеночка… оберегает…

На Милу нашел ступор. Она моргнула один раз. Второй. Она могла бы ещё ошибиться, подумать, что Глеб с этой женщиной не вместе, но…

Он держал руку на её пояснице.

Страхуя.

Так незнакомку или просто знакомую не оберегают.

Не трогают.

Милославу повело от шока. Она готова была к чему угодно, но не увидеть Глеба с другой женщиной. С беременной от него женщиной! И этот взгляд синих глаз… Он смотрел на неё с обожанием. Так, словно та - хрустальный сосуд, который может разбиться от нечаянного порыва ветра. И женщина, подтверждая самые ужасные предположения Милы, обернулась и ласково улыбнулась Глебу.

Мир покачнулся. Было чувство, что в грудь Милы вдарили тараном, и девушка полетела в пропасть. Бесконечную, долгую и темную. В глазах заиграли мушки. Не вздохнуть. Не выдохнуть. Все мышцы налились тяжестью, а потом начали свой распад. На мелкие-мелкие частицы, превращающиеся в пыль. В ничто.

Мила могла бы уйти. Позорно развернуться и убежать. Но она стояла впереди Карима, напротив эскалатора. Можно сделать вид, что она приехала встречать не Глеба… Наверное, так и стоит. Зачем расстраивать ту, на которую он смотрит с таким обожанием? С таким… У неё даже слов не было.