Трофей

Лера

– Дела, - выдохнул он и глянул на свои руки. Пальцы тряслись.

Оставить ее здесь? Закончить начатое ей самой?

Он с трудом поднял каменное неподвижное тело и обернулся к своим людям.

– Лайл...

– Заткнись, Берн.

– Ты уверен в том, что делаешь?

– Еще бы, - хмыкнул он, спускаясь с нагромождения камней. Голову вело. Руки отваливались. На спине явно открылась рана. На бледной перламутровой коже бриллиантами лежали капли дождя, взблескивая в свете факелов, мокрая черная коса мерцала, как змеиная чешуя.

***

–

Кто вы и что делаете в моей кровати?
– хрипло спросила она, едва открыв глаза. Он с кряхтением потянулся, чувствуя, как поскрипывают все суставы.

– Память отшибло, милая?
– с усмешкой спросил он, а она нахмурилась. Какое-то смутное воспоминание сквозило в памяти, как будто выныривая и снова погружаясь в темную воду. Дождь. Вчера была гроза.

– Извините. Я вас не помню.
– Он смерил ее странным, как будто остановившимся взглядом и кивнул сам себе и ей.

– И правда, не помнишь. Ну, я не гордый. Узнаешь?
– он без особого почтения вытряхнул из трубки грязный и местами мокрый пергамент.

Она впилась глазами в бурый росчерк в самом низу бумаги и прерывисто вздохнула.

– Узнаешь, значит, - он убрал пергамент обратно.

– Покиньте мою кровать, будьте добры, - твердо сказала она, а он снова усмехнулся.

– Комнату и замок, почему не просишь покинуть?

– Зачем? Ваш замок. Ваша комната. Кровать, в общем-то, тоже ваша, но я все же надеюсь на ваше благородство.

– Я не из благородных,- доверительно сообщил он, садясь на кровати и отворачиваясь от нее.
– Но раз ты так просишь, милая....

Двигаясь осторожно, чтобы не вызвать лишней боли, он натянул штаны, рубашку и нагнулся за сапогами. От кровати не доносилось ни шороха, и он метнул быстрый взгляд на нее. Сидит, не шевелится, даже не моргает.

– Милая, ты тут?
– поинтересовался он, помахав ладонью перед ее лицом.

– Да. Как вас зовут, я забыла?

– Ты и не знала, - хмыкнул он.
– Все зовут меня Лайл.
– Он отметил кривую усмешку на бледном лице и проявил встречный интерес.
– А тебя как зовут, милая?

– Все называют меня леди Агата.
– Помедлив, ответила она.

– Вот как.

– Что будет со мной?

– Да ничего, - он пожал плечами.
– Жить будешь, как и раньше жила. Чем вы там, женщины, занимаетесь? В садике гулять будешь, вышивать шелком.

– Шелком, - эхом отозвалась она.
– И ... все?

– Со мной спать еще, - скучающе отозвался он, злясь.
– Когда придет мне такая охота. Еще что-нибудь спросишь, милая?
– съязвил он, надеясь отбить у нее охоту к вопросам раз и навсегда.

– Кто хочет от вас избавиться?

Бац! Это сапог выскользнул из пальцев, и металлическая набойка брякнула об пол. Лайл медленно повернулся к женщине и уставился на нее немигающим взглядом. Агата не стала отводить глаза, смущенно улыбаться и поправлять волосы. Смотрела очень цепко, внимательно, даже напряженно.

– Странный вопрос, не находишь?
– помедлив, сказал он, не двигаясь с места.

– Мне интересно. Впрочем, можете не отвечать.

– Поговорим об этом вечером,

милая, - он все-таки совладал с обувью и выпрямился. Она сидела на кровати, выпрямив спину, поддерживая одеяло одной рукой на груди. По плечам рассыпалась длинная черная коса, глаза запали и были обведены чернотой, длинный нос заострился, подбородок тоже, губы поджаты. Сказка, а не женщина.
– Отдыхай. Ешь, спи, гуляй. К людям моим не лезь, своими не командуй.

В ее темных глаза что-то на мгновение мелькнуло. Что-то от нее вчерашней. Мгновение мелькнуло и пропало, и Лайл вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

Он отрядил кого-то из своих людей за ней приглядывать, и почти сразу же забыл о ней. Навалились дела - нужно было сказать свое веское слово жителям замка - о том, что теперь он их хозяин, и слушаться они должны его. О том, что никого не тронут, если все приказы будут исполняться быстро и точно. Что никаких бесчинств, бунтов и прочих развлечений он не потерпит. Кажется, прониклись. Во всяком случае, вопросов было мало, и все по существу. Он не особо волновался - в конце концов, с ним две сотни его людей, прошедших за ним от Горькой Земли до Ривии. А от столицы Ривии - в этот богом забытый край - замок Торшон. В самом замке оставалось около семидесяти человек - женщины и те, кто не ушел на войну. Поразительно, как они три дня продержались?! Кстати...

– Я хочу знать, кто руководил обороной замка, - он снова обернулся к собравшимся людям, бегая глазами по лицам. Лица вытягивались. Отвечать никто не собирался.
– Хорошо, спрошу по-другому. Этот человек жив?
– Он снова внимательно оглядел лица.
– Жив, - кивнул он довольно.

Люди немного попятились, и он скривился в усмешке.

– Этот человек мужчина?

Глаза, устремленные в пол, хмурые брови, лица с отпечатком страха. Не перед ним.

– Женщина.
– Усмехнулся он, догадываясь.
– Это леди Агата?

– Нет, нет, - выкрикнул кто-то.

– Нет, - задумчиво повторил он и резко отвернулся к своим людям.
– Пошли, Берн.

– Куда?
– негромко поинтересовался друг уже на ходу.

– Учетные книги смотреть, - вздохнул Лайл.
– Надо же знать, сколько у нас денег, провизии и вообще...

– Лайл, - Берн остановился и внимательно посмотрел на друга.
– Ты что, серьезно собрался жить в этой глуши?

– Серьезно, - кивнул Лайл, подбирая ключ к кабинету.
– А что?

– После того, что было во дворце, с твоими наградами, талантами....

– Короче, Берн.

– Я не понимаю, Лайл, - огорченно ответил мужчина.
– Не понимаю.

– Не понимаешь чего? Того, что я обещал своим людям кров, тепло, еду, дом и собираюсь выполнить свое обещание?
– Лайл приподнял бровь.

– Я не сомневался, что ты сдержишь слово, - вскинулся Берн.
– Но я не думал, что так скоро!

– А чего ждать?
– Лайл вытащил из ящика толстую книгу и бухнул на стол.
– Чего, скажи мне? Земли, которыми меня пожаловал Алмазный дождь, щедры и плодородны. В окрестных деревнях полно крестьян. Замок - добротный, крепкий, места много.