Трофейная жена для лорда-дракона
Шрифт:
– Тебе тогда было… тринадцать лет! – Едва ли не с восторгом воскликнул Маркус.
– Да. А Эвлину шестнадцать. И он ненавидел бедняжку… называл её грязной приживалкой и пускал по замку слухи о том, что она доедает за собаками падаль и разносит блох. Тогда я подумал… сирота без наследства и имени должна стать невестой вашего прямого наследника? Чем мой брат мог так провиниться перед вами? Но очень скоро понял, что это никакое не наказание.
– Потому что он начал вести себя с ней иначе. – Кивнул мужчина, словно своим мыслям.
– Да. Он вдруг стал так обходителен с ней. Просто до омерзения. А когда я посмеялся над ним за это, едва
Маркус расхохотался.
– Ох, помню! Но и ты едва не оставил брата без глаза!
Румо безразлично кивнул.
– Не думаю, что это стало бы помехой их свадьбе. А вот то, что Эвлин теперь едва ли сможет ходить… несколько осложняет его путь к трону.
Маркус задумчиво улыбнулся и, медленно поднявшись с трона, спустился к сыну, остановившись всего в шаге от него. Для того чтобы продолжить смотреть отцу прямо в глаза, Румо пришлось задрать голову.
– Но он всё ещё жив. И он мой наследник. Не ты.
– Я не против. – Кивнул юноша, оставаясь абсолютно серьёзным. – Пусть всё будет как есть. Пусть Эвлин унаследует гордое имя Грэйнов. Я же… всего лишь младший сын великого человека, всю жизнь в тени отца и братьев. Что мне стоит отказаться от родового имени и стать королём-консортом при королеве? Взять её родовое имя… принять на себя некоторые её обязанности, чтобы помочь дорогой супруге в сложном деле управления государством, к которому она совсем не готова.
Маркус хитро прищурился, тем не менее не скрывая довольной улыбки.
– Зря тётки шептали мне, что ты совсем на меня не похож. Глаза матери, а то что за ними точно не от тонкошеих Матисов.
Губы Румо дрогнули в довольной улыбке, но он скрыл её за грустным усталым вздохом.
– Так что скажете, отец? Разрешите своему ничтожному младшему отпрыску отказаться от нашего славного имени?
Маркус Грэйн положил большую, тяжёлую ладонь на хрупкое, почти девичье плечо сына и крепко сжал его, однако тот стойко выдержал этот жест, даже не поморщившись.
– Что ж… Румо Дэйн… звучит не так хорошо, как прежнее, но тоже оставляет на языке послевкусие богатства и власти. Однако, моего дозволения мало. Хватит ли тебе силы отобрать своё у дракона и удержать?
– Тут нужна совсем не сила, отец. А то, что нужно у меня в достатке. – Прохрипел Румо и, кивнув вместо поклона, спешно направился к выходу из тронного зала.
Глава 41
Возвращаться в город Арвольд и Тамила не стали. Поворчав немного, ведьма Илата согласилась вывести их из болот коротким путём. Узкая тропинка, меж топей и буреломов, которую если не знать, где искать, то и за всю жизнь не найдёшь привела их к старой водяной мельнице рядом с почтовым разъездом на Королевском тракте. После долгого торга с весьма подвыпившим почтмейстером, который, казалось, за всю жизнь видел не больше путников, чем пальцев у него на одной руке, Арвольду удалось выменять двух приличных кобыл на изрядно золота – явно больше, чем они того стоили.
До Фэррэйн-холла теперь оставалось не так много, вот только часть пути они могли преодолеть только по Королевскому тракту, что было опасно. Ведь высокого хорошо вооружённого мужчину и его красивую темноволосую спутницу наверняка искали соглядатаи Грэйна, а то и вовсе королевская стража, которой на тракте должно было водиться немало.
И всё же день в пути выдался солнечным и жарким, таким, что не хотелось думать о плохом. А то, о чём думалось, озвучивать было как-то неудобно. Так и ехали они по вытоптанной до камня торговой дороге. Временами переглядываясь, говоря о ничего незначащих вещах и наслаждаясь видами на леса, возделанные поля и горы где-то вдалеке.
– Интересно, чьи это земли. – Пробормотала Тамила, скорее для себя, чем ожидая ответа.
Но Арвольд всё же услышал.
– Какому-нибудь мелкому лорду.
– Думаешь, не королю?
Арвольд грустно усмехнулся.
– Ты хотела сказать не Грэйнам?
– При чём тут они?
Мужчина устало вздохнул и, поровняв свою гнедую лошадь с пегой кобылой девушки, задумчиво сказал:
– Ты наверняка знаешь, что наше королевство создавалось, как военный союз лордов, которые сплотились вокруг одного рода, признанного ими главным, королевским?
– Вокруг Фэррэйнов-драконов?
– Фэррэйнов, Дэйнов… неважно. Вокруг тех, кто сильнее. Смысл был в том, что среди диких ничейных земель, каждый лорд взял столько земли, сколько мог удержать и возделать имеющимися у него силами. По законам королевства их земля с того момента принадлежала только им. Короне же, помимо собственных земель королевского дома, принадлежал тракт, соединявший все земли королевства торговыми путями и налоги, которые каждый лорд должен был уплачивать казне в размере десятой части от всех доходов с собственных земель. Это была плата за безопасность на тракте и защиту в случае нападения соседей. Однако земля лорда была землёй лорда, королю она не принадлежала.
– Была?
– Была.
Кивнул Арвольд, задержав внимательный взгляд на лице Тамилы. Слишком долгий… и какой-то чересчур заинтересованный, заставивший девушку смутиться и отвернуться первой, сделав вид, что уши её лошади перед ней куда интереснее, чем по-мальчишески смешливые, темно-карие глаза её собеседника.
– Всё осталось так и после смуты и даже при расколе между братьями Дэйнами, и после, когда Фэррик Дэйн вновь объединил королевство под своей рукой. Лорды поддержали его именно потому, что, взойдя на престол, он гарантировал им право быть единственными правителями на своих землях. Но всё изменилось, когда он устранился от дел.
Тамила нахмурилась, исподволь бросив взгляд на мужчину. Тот по-прежнему внимательно разглядывал её, заставляя ещё больше смущаться и нервничать. Было что-то особенное в этом его взгляде. Словно то, чего раньше не было. Арвольд будто с величайшим интересом ловил каждый её взгляд, каждое движение и мысль.
– Не понимаю. Что мог изменить советник короля, если власть держалась на конкретном договоре. Как он мог его нарушить?
Мужчина грустно усмехнулся.
– А он и не нарушал. Он зашёл с другой стороны. Земля лорда принадлежит только лорду. Но лорды – просто люди, а все люди совершают ошибки и к тому же не живут вечно. Грэйн начал с самых хилых домов, где не было наследников или выродилась кровь. Тем, кто победнее или оказался в сложной ситуации, он ссуживал золото под высокий процент, после чего скупал земли за бесценок. У тех, кто побогаче и независимей, искал слабости и пороки, после чего поощрял те, чтобы пошатнуть благосостояние и вновь втянуть в долги. Ну а гордецов со своей головой на плечах всегда можно было обвинить в предательстве клятв и работе на врагов королевства, после чего дело было за малым.