Трои?ная угроза
Шрифт:
Я могу только представить, что сделал или сказал этот Салли. Он так чертовски обижен на Брайанта, что, наверное, скулил перед ней как последняя сучка.
— Не все такие цветущие и жизнерадостные, как ты, Прачка, — невозмутимо отвечаю я. — Ты, однако, чертовски привлекательна.
— Ты такой засранец. — Она хмурится на меня. — Почему я решила, что пойти сюда с тобой это хорошая идея?
Вот тебе и ухаживай за девушкой.
— Ладно, — уступаю я, резко выдыхая с видом покорности. — Я устал. Я становлюсь раздражительным, когда испытываю стресс и усталость.
Это
— У тебя также есть «Bronco», — говорит она. — Зачем тебе две машины?
— Этот кусок дерьма… — Я замолкаю и провожу ладонью по лицу. — Моя машина была в ремонте, поэтому я одолжил у соседа его убогую тачку. Есть ещё вопросы, Детектив?
Она отворачивается от меня и тянется к своей сумке. Какого хрена. Она собирается уйти. Потому что я и трех секунд не могу побыть спокойным парнем. Моя придурковатая манера общения испортит всё наше дело задолго до того, как это сделает плаксивый Салли.
— Эй, — бурчу я, хватая её за запястье, чтобы не дать ей встать. — Посмотри на меня.
Конечно, избалованная, сердитая девчонка не поворачивается. Я обхватываю ладонью щеку и поворачиваю её голову до тех пор, пока Лэндри не оказывается повернута ко мне лицом. Черты её лица искажаются, и она вздрагивает. Как будто я причинил ей боль. Нахмурившись, я провожу большим пальцем по её скуле. Она делает это снова. Съеживается, как будто ей больно.
— Так вот почему ты сегодня такая нарядная? — требовательно спрашиваю я. — Скрываешь синяк?
Её голубые глаза искрятся множеством эмоций, ни одну из которых я не могу точно определить.
— Нарядная? Это звучит так сексистски. Как будто нанести макияж — это…
— Твоя феминистская тирада может подождать. Расскажи мне, как ты получила этот синяк.
— Не могу.
— Кто-то сделал это с тобой?
— Это… ничего.
— Это явно что-то, — выплевываю я в ответ. — Дай угадаю. Ты врезалась в дверь.
— Отвали, блять, Форд!
Её попытки уйти тщетны. Крепкой хваткой я фиксирую её на месте рядом со мной. Она — моя временная пленница. До тех пор, пока я не решу её освободить. Мой член дергается.
Не время, придурок.
Я нежно глажу её по щеке, заглядывая в сверкающие голубые глаза. Многое происходит в голове Лэндри. Хотел бы я иметь доступ к её разуму, чтобы разобраться во всем этом и понять, что движет ею. Что её расстраивает. Что её радует.
Конечно, чтобы я мог это использовать.
— Лучше бы это была стенка, Прачка. — Я провожу губами по синяку. — Потому что, если я узнаю, что это был человек, ему будет очень, очень плохо.
Её дыхание сбивается, и она замирает.
— Ты не мой парень, Шеви.
— Пока. — Я отстраняюсь и подмигиваю ей. — Пока не твой парень.
Густо накрашенные ресницы трепещут передо мной, когда она закатывает глаза. Я не упускаю улыбку, которую она отчаянно пытается скрыть. Эта кислая девчонка внутри оказалось сладкой.
Что заставляет меня задуматься, какого хрена кто-то может причинить ей боль. Отсутствие ответа — единственный ответ, который мне нужен. Кто-то поставил ей этот синяк, а она слишком боится что-то рассказать. Это удивительно, учитывая её фамилию и финансовое положение.
Ей восемнадцать.
Если бы это был её отец, она могла бы просто уйти. Так кто же тогда? Друг или парень? Другой член семьи? Тай?
Мне трудно поверить, что Тай Константинов мог ударить свою спутницу во время их первого совместного ужина. Моя интуиция подсказывает, что это отец, но мне не достает некоторых деталей в этой истории — истории, от рассказа которой она явно намерена уклониться.
— Пожалуйста, мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — хрипит она. — О чем угодно. Пожалуйста.
Отпуская запястье, я скольжу к её ладони, сплетая наши пальцы. Всё её тело расслабляется, напряжение от нашего разговора исчезает.
И я, как хороший «парень», позволяю этому случится. Весь урок мы проводим в приятной обстановке, обсуждая отличные рестораны, фильмы и кучу другого дерьма. Мы ни разу не возвращаемся к синяку на её лице. Но я не забыл о нем. В ту секунду, когда она извиняется и отходит в ванную, я хватаю свой телефон и пишу братьям.
Я: Выясни, кто, блять, ударил Лэндри.
Вероятно, не самая лучшая идея впутывать в это дерьмо Скаута, но мне нужны ответы — ответы, которых Лэндри, похоже, избегает любой ценой.
Моя работа — совать свой нос в каждый уголок её жизни. И вносить в неё беспорядок, но, похоже, она и сама прекрасно справляется.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Салли
?
Делла снова делает жест — тот, который я явно не знаю. Её глаза сверкают озорством, а злобная ухмылка превращает её милое девичье личико в нечто гораздо более зловещее.
Клянусь, этот ребенок — дьявол.
Не обращая внимания на её насмешки, я достаю телефон и начинаю искать информацию об оскорблениях на ASL. Не так уж удивительно — потому что таков уж наш мир — я нахожу целую кучу ссылок с информацией и видео на YouTube. Проходит около пяти минут, прежде чем я узнаю, что она назвала меня болваном.
— Болван? — говорю я, подражая её жесту.
Её улыбка победоносна, и она кивает. Затем показывает:
— Ты.
Я выучил слово отродье и тоже показываю ей его, параллельно четко выговаривая, чтобы она не поняла неправильно. Опять же, я клянусь, что из нас троих у меня самая сложное задание. Спэрроу притворяется студентом университета, а Скаут делает то, что обычно делает Скаут.