Трои?ная угроза
Шрифт:
Мы занимались сексом.
Ну, мы начали. Было бы лучше, если бы ещё и закончили. В течение этих нескольких минут всё было таким необузданным, настоящим и до смешного горячим. Я была кем-то другим. Не Лэндри Крофт. Если бы я могла заморозить этот момент, я бы это сделала.
Но это не моя реальность.
Вот она. Моя реальность — это мой отец, контролирующий каждый мой шаг и наказывающий меня, как только я переступаю черту. Чем старше я становлюсь, тем сложнее играть по его правилам. Я не хочу жить с этим монстром. Я хочу быть
На что похожа жизнь без боли и страха?
— Не хочу возвращать тебя к нему, — ворчит Форд. — Мне хочется отвести тебя к себе домой. Чтобы ты была в безопасности.
Я чуть не разрыдалась от того, как искренне и мило он это сказал. Мне бы это понравилось. Тогда я смогла бы притвориться, что мы живем в нашем собственном маленьком мирке.
Но где же тогда будет Делла?
Наедине с монстром.
— Ты не можешь мне больше звонить, Шеви. Не пиши мне. — Моя нижняя губа подрагивает. — Увидимся в университете в среду и позже в тот же день, когда ты будешь заниматься с Деллой. Я не могу рисковать, чтобы он узнал, что у меня есть… ты. Не хочу, чтобы он знал.
— Серьезно?
— Серьезно. Я удаляю твой номер. Пожалуйста, не заставляй меня блокировать тебя.
Его челюсть сжимается, и он пристально смотрит на дорогу. Чувствую себя сукой, но я не знаю, что сделает отец. Я повеселилась и пожила немного. Посмотрите, к чему это меня привело. Я сокрушаюсь, что проиграла эту историю с Фордом. Но у меня нет выбора.
— Припаркуйся сзади, — инструктирую я, когда мы возвращаемся в кампус. — Я пройду через здание. Он не должен видеть, как я подъезжаю с тобой.
— Твой маленький грязный секрет.
Ему больно, и я это понимаю. Это ничего не меняет. Мой маленький грязный секрет должен отправиться в могилу. Мне нужно придумать, как убедить папу, что я не делаю ничего плохого в тайне от него. Если я не смогу, страшно подумать, что он сделает.
Со мной. С Деллой. С Фордом.
Форд подъезжает к обочине и ставит машину на режим паркинга. Прежде чем я успеваю убежать, он обхватывает ладонью мой затылок и притягивает к себе. Его губы прижимаются к моим, собственнически и успокаивающе. Я хочу утонуть в его поцелуе и забыть о своей жизни. Просто жить здесь, в этом блаженном моменте.
— Мы поговорим в среду, — уверяет он меня, прижимаясь к моим губам. — Расскажешь мне всё.
Не могу давать ему никаких обещаний, потому что не уверена, что смогу их сдержать. Но это его не останавливает. Он крадет ещё один согревающий душу поцелуй, прежде чем я физически отстраняюсь от него. Поспешно выхожу из машины, и когда оборачиваюсь, он держит в руках мой рюкзак. Я беру его, но он не отпускает.
— Мы закончим то, что начали, детка. — Он подмигивает мне. — В следующий раз я не буду торопиться. Наслажусь тем, что нахожусь глубоко внутри тебя.
Жар заливает мои щеки, но глупая ухмылка появляется на моем лице, что является немалым достижением, учитывая количество стресса, в котором я сейчас нахожусь.
— Пока, Шеви.
— Увидимся, Прачка.
Он уезжает, как только я закрываю дверь. Я не теряю времени и спешу в здание. Проходя мимо кофейни, я выхватываю из мусорного бака пустую чашку с крышкой. Когда я иду через здание ко входу, мой желудок сводит судорогой. Тревога разъедает мои внутренности. К тому времени, как я выхожу из здания, меня вот-вот тошнит.
На стоянку въезжает блестящий черный «Mercedes», и я направляюсь к нему. Я надеюсь, что это просто один из наших водителей, а не папа. Когда машина останавливается, задняя дверь открывается, и из неё вылезает он. Как обычно, отец в костюме и черных солнцезащитных очках. Издалека не скажешь, что на прошлой неделе ему надрали задницу.
Я выбрасываю пустой стаканчик в мусорный бак у обочины и заставляю себя улыбнуться.
— Привет, папа.
— Садись, юная леди. Тебе не удастся выкрутиться. — Он протягивает свой телефон, и я замечаю, что открыто приложение для отслеживания моего местоположения. — Ты, наверное, думаешь, что я невероятно глуп.
Ужас сжимает когтями мое горло. Улыбка сползает с моих губ. Я безуспешно пытаюсь втянуть побольше воздуха, забираясь в душную машину, пропахшую его одеколоном.
Дыши, Лэндри.
Он не знает, где ты была, только то, что тебя не было в университете. Отрицай, отрицай, отрицай.
Папа возвращается в машину, закрывает дверь и свистит водителю. Я сижу рядом с ним, изо всех сил стараясь, чтобы меня заметно не трясло.
Поездка домой кажется слишком долгой.
Тюремный приговор исполняется молча.
Каждая тихая проносящаяся мимо секунда ощущается как ещё один свинцовый груз, проталкивающийся в горло и оседающий в желудке.
— Спасибо, Эрик, — говорит он водителю, когда мы подъезжаем к нашему зданию. — Пойдем, Лэндри.
Папа несет мой рюкзак, держа его рядом с собой, как будто в нем все улики, которые ему нужны, чтобы доказать преступления против меня. Я следую за ним, опустив глаза.
Что же теперь будет?
Может, он просто обвинит меня в непослушании и посадит под домашний арест.
Эта мысль почти смехотворна. Он слишком взбешен для этого. Я выскользнула из его тщательно расставленных сетей. Плавала в темной пучине без него. Он раскроет с кем я была и чем занималась.
Мы входим в лифт, и воздух становится душным. Я задыхаюсь от приторного запаха его одеколона. Сглатывая желчь, я пытаюсь справиться с дыханием, чтобы не потерять сознание. Лифт вращается, что говорит мне о том, что у меня не очень-то хорошо получается.
— Я пропускаю работу из-за тебя, — выплевывает он, его слова обжигают меня, как кислота, когда мы выходим из лифта на наш этаж. — Это не останется безнаказанным.