Троица. Охотники на ведьм
Шрифт:
– Я слушаю.
– В ордене завелись крысы.
– Что еще за крысы?
– Твои братья по ремеслу, которые убивают других твоих братьев по ремеслу, смекнул?
– Откуда такие догадки? – спросил Даймонд, сощурившись. – Это еще нужно будет доказать. Инквизитор не поведется на пустые слова какого-то крестьянина.
– Доказывать я ничего не буду. Я сам видел, как один охотник прикончил другого, а потом скрылся из города. Это было на прошлой неделе. Власти обвинили и повесили моего брата-пьянчугу, которому не повезло оказаться в ту ночь поблизости, но я ведь знал правду.
– А почему ты не попытался вступиться?
– Издеваешься?! Тогда бы и меня заграбастали как соучастника, просто забавы ради, чтоб потешить народ, понимаешь ли! Пусть лучше он один болтается в петле, чем мы оба.
– Разумно, – кивнул Даймонд.
– Ну, так ты это, передай своему начальству что ли, пусть поберегутся. Мне совсем не светит остаться без премии за работу на орден, если у вас там случится смена власти.
– Не случится, не волнуйся. Передаю Мюллера тебе, а сам поброжу по рынку. Скоро вернусь, не зевай.
Охотник опустил капюшон пониже и не спеша побрел по безлюдной улице в сторону рынка, обойдя дом с другой стороны. Он внезапно почувствовал сильный голод, а убивать на пустой желудок Даймонд не любил, поэтому тут же свернул в ближайшую харчевню.
___
Двухэтажный дом бургомистра был одним из любимых мест в городе, где Мартин любил проводить свободное время. Одной из причин этому было то, что он видел в пожилом бургомистре Карле Бюргере приятного человека с доброй душой. Несмотря на то обстоятельство, что люди в его годах обычно представлялись Мартину ворчливыми и вечно чем-то недовольными, бургомистр был совсем не таким и всегда относился к своему подопечному с теплотой и вежливостью.
Второй же причиной столь теплых чувств Мартина к этому семейству были две незамужние дочери Бюргера, которые строили Мартину глазки и хихикали, перешептываясь прямо за столом и бросая в его сторону нескромные взгляды. Он вовсе не имел на них никаких планов, однако их общество разбавляло его серые рабочие будни. Жена бургомистра казалась полной противоположностью своему супругу, но Мартину нечасто приходилось пересекаться с ней, чему он был только рад.
Сейчас вся семья расселась в гостевом зале за большим прямоугольным столом, накрытым свежей белой скатертью. Слуги то и дело сновали взад-вперед, вынося из кухни все новые и новые вкусности. Повар бургомистра, казалось, намеревался очаровать сегодняшнего гостя и подавал на стол самые разнообразные яства, среди которых преобладали рыбные и мясные блюда. Мартин без тени смущения налегал на свинину на косточке с овощами и успел опустошить почти два кубка глювайна, пока Карл Бюргер, сидя с бледным лицом, причитал о жестокости нынешних времен:
– Я не возьму в толк, как эти безбожники могли похитить достопочтенного Альберто прямо из его спальни?! Что это за времена пошли, если ты не можешь чувствовать себя в безопасности в собственном поместье? А чего тогда мне бояться, если даже его вытащили из постели посреди ночи, обойдя охрану? Нужно утроить стражу и повнимательнее досматривать людей у ворот в город.
– Для начала увольте пьяниц, которые стоят на посту полуспящими после ночной попойки, – вставил Мартин, не забыв сделать глоток из кубка. – С такой стражей мы точно не сможем спать спокойно.
Бургомистр многозначительно взглянул на адвоката.
– Вот тут я с вами согласен, Мартин. Нам с вами нужно подняться в мой кабинет и обсудить кое-что важное.
– Разве мы не дождемся яблочного пирога, который испекла ваша жена?
– Боюсь, не в этот раз, Мартин. Но слуги обязательно отложат вам кусочек, правда, дорогая?
Мужчины вытерли руки о края скатерти и поднялись из-за стола, тут же направившись к лестнице, ведущей на второй этаж. Бургомистр понизил голос:
– Один сударь ждет вас в моем кабинете, Мартин. У него для вас важное сообщение.
– Но почему вы не пригласили его к обеду? Ему нужны мои юридические услуги?
– Боюсь, что нет, – бургомистр тяжело вздохнул и посмотрел на Мартина. – Я предоставлю ему самому изложить вам всю ситуацию. Я все равно ничего так и не понял, но, судя по словам этого человека, вам грозит опасность.
Голова адвоката тут же прояснилась, будто он и не выпил две порции глювайна, а хлебал одну лишь воду в течение всего обеда. Опасностей он не любил и всегда пытался всячески их избегать. В голове уже выстроилась цепочка последних закрытых им дел. Кому же он мог так насолить, что ему теперь что-то угрожает?
Пока он напряженно размышлял, бургомистр отпер дверь своего кабинета увесистым ключом, и они вошли в просторное, обставленное массивной мебелью помещение с выложенным плиткой полом и большим застекленным окном, за которым, не переставая, лил дождь. У самого окна, прячась за занавеской, стоял рослый мужчина в темном одеянии с привлекательным смуглым лицом и пепельно-черными волосами до плеч. Он бросил сосредоточенный взгляд на улицу и повернулся в сторону вошедших.
– Это сеньор Диас – мой гость. Он прибыл к нам ранним утром, чтобы увидеться с вами, дорогой Мартин. Присядьте, пожалуйста, и внимательно выслушайте все, что скажет этот сударь.
Только сейчас Мартин заметил на поясе мужчины выпирающий из-под плаща кинжал в ножнах. На благородном испанском лице застыло серьезное, даже обеспокоенное выражение.
– Мартин Мюллер, адвокат? – уточнил гость, подойдя ближе. У него был приятный голос и едва заметный акцент.
– Все верно, – кивнул Мартин, чувствуя, что его поджилки уже начали трястись.
– За вами следят. От самого въезда в город. Ранним утром сюда прибыл хорошо тренированный убийца, которому поручено убрать вашу персону с пути святой инквизиции.
Само упоминание этого жуткого слова заставило перевернуться с ног на голову все нутро молодого мужчины, не привыкшего сталкиваться с подобной опасностью.
Он шумно сглотнул, его глаза забегали по комнате. Пол под ним будто стал уходить из-под ног. Повседневность и спокойствие, с которыми говорил испанец, возмутили Мартина до глубины души, но он постарался сдержать эмоции и взять себя в руки.
– Господи! – воскликнул бургомистр, – Но чем мой подопечный мог насолить инквизиции?! Он не переходил дороги церкви! Он верующий и набожный молодой человек!