Тролли тоже плачут
Шрифт:
Ну, кроме, понятно, вынужденных посетителей, вроде детективов. Ни вид ям, в которых отстаивалась жижа; ни зрелище мертвяков, огромными сачками вычерпывающие то, что после отстаивания на дне оставалось; ни мутные потоки воды, сливаемые в фильтры; ни, тем более, смрад от всего этого вдохновения не вызывали. Пожалуй, по личной градации Каро, кожевенные мастерские оказались не самым мерзким местом на свете.
А вот идея работать в детективном агентстве потеряла больше половины своей заманчивости.
– Вы, что ль, меня искали?
–
Передвигались тут так: по доскам, брошенным на края ям. По-другому здесь могли перемещаться исключительно счастливые обладатели крыльев.
Каро обернулась, оценивающе рассматривая молодого дварфа. Конечно, прежде всего, специалиста интересовали контуры его потоков, а отнюдь не внешность «золоторя». И теург, естественно, не обратила ни малейшего внимания на картинно вьющиеся кудри, длинной до широченных плеч. Проигнорировала крепкую грудь под расстегнутой едва ли не до пояса рубахой. И огромные, как у куклы, глаза с длиннющими ресницами не заметила тоже. А уж пухлые губы её не интересовали вовсе.
Только вот считать потоки теург почему-то и с третьего раза не сумела. Пришлось ещё и насмешливого покашливания Рона не замечая, лезть за линзой и рассматривать дварфа через друзу. И вот тут-то горькое разочарование девушку и догнало, похлопав по плечику. Ни малейшего следа проклятья на парне не имелось. Так, лишь мелкие дырочки, как от шрапнели. Видимо, за свою внешность «золотарь» частенько удостаивался всяких «хороших» пожеланий.
– Она!
– мгновенно сдал напарницу подлый оборотень.
Да еще и пальцем на Каро показал, чтоб уж последние сомнения развеять. Дварф вопросительно уставился на Курой. Она - возмущенно - на Мастерса. Рон, олицетворяя собой вселенскую невинность, пожал плечами.
– До нас дошли сведения, что вы состоите в связи с госпожой Горх, - откашлявшись, заявила девушка. И добавила для солидности, - Сведения из достоверных источников!
– Чего?
– дварф застенчиво переступил на своей жердочке, от чего она прогнулась, натужливо скрипнув, и озадаченно почесал в затылке.
– Да в кварталах кожевенников треплются, будто ты с женой горховой спишь, - перевел с языка теурга на общедоступный смилостивившийся Мастерс.
– Или с дочкой его. А то и с обеими сразу. Врут или как?
Парень как-то недоверчиво хмыкнул, переводя взгляд с девушки на оборотня и обратно. Хмыкнул еще разок. И заржал в голос. Даже голову назад откинул, так его разобрало. Впрочем, Рон, ничуть этого не скрывая, тоже ухмылялся во всю пасть. А вот Курой в происходящем ничего смешного не видела. Вероятно, такой юмор женщинам недоступен.
– Шутите иль как?
– уточнил дварф, вволю наржавшись и утерев выступившие слезы запястьем.
– Вы можете просто ответить: да или нет?
– насупившись, спросила Каро.
– Дак я даже и не знаю, чего и сказать-то, - признался парень, всё ещё подхихикивая.
– Может, я и не против был. Бабы-то обе видные, что та, что эта. Особливо, ежели с обеими разком. Дак кто ж мне даст-то? Иль вы не поняли, дамочка, чем я деньгу зашибаю?
– Поняла, - буркнула умница-теург.
– Не поняла только, зачем вы этим занимаетесь.
– Чего тут непонятного-то?
– искренне удивился красавчик.
– Где я больше срублю? Даже если богатеньких дамочек обслуживать возьмусь и то стока не заработаю. Опять же, это промысел тока пока в силе. А тута хоть до самой старости вози. Да и чего я за свою жисть не находил. И колечки-сережки, и монеты. Дажить целый кошель единожды отрыл!
– похвастался «золотарь», гордо выпятив и без того фактурную грудь.
Правда, в данный момент его стати Курой интересовали меньше всего на свете. Она была озабочена тем, чтобы не добавить ничего нового к продуктам переработки, плавающим в местных ямах.
Зато она поняла, почему дварфийки не могут «дать» парню даже в теории.
***
Собственно, в этом дивном месте делать детективам было уже и нечего. Оставалось только раскланяться с недолюбовником и идти думать, что дальше делать. Но Каро недаром порой казалось, будто ее еще в детстве прокляли, прицепив мелкого, но крайне вредного духа. Главная задача которого состояла в том, чтобы госпоже Курой вдруг жить скучно не стало.
Не успела теург рот открыть, сказав дварфу последнее прощай, как откуда-то с боку на девушку налетел вихрь. И довольно чувствительно с ходу ткнул в печень.
– Эта-а што тута за бабьё околашивается?
– заорал вихрь. Точнее, он умудрялся одновременно дико шепелявить и верезжать. Такой себе шипящий визг.
– На шужого мушика не сметь пашть рашевать! Сваво заведь и рашевай!
И видимо для того, чтобы до Каро быстрее дошёл смысл сказанного, остренький и оттого ещё более болезненный кулачок снова ткнул теурга в бок. Курой от такой тройной атаки шарахнулась назад, едва не свалившись с помоста. И только тут поняла, что никакого вихря и в помине не было. Зато в наличии имелась всклокоченная и крайне озлобленная молодая крысючиха.
– Чаво не поняло?
– девица уперла костлявые ручки в ещё более костлявые бока, злобно посверкивая крохотными алыми глазками.
– А ну вали отшель!
Честно говоря, Курой не поняла одного: с чего это она вдруг средним родом стала. Но выяснять странности восприятия крысюков теург и не собиралась. Каро просто хотела объяснить, что ни на каких мужиков в принципе, а уж тем более местных, она не претендует. Да и вообще они уже уходить собрались.
Кто бы её ещё слушать стал!
– Шаво рот рашеваешь?
– в конец озверела деваха.
– Вона! Не, вы видали? На шужих мушиков губишу рашкатала, да ещё и рот рашевает! Давно штоль нихто уму-рашуму не ушивал? Так я в миг!