Троллиные истории
Шрифт:
Условия жизни мирной троллихи становились все сложнее, и у нее стал портиться нрав, потому что с тоски появилось острое желание вредить, которое вылилось, в первую очередь, в воровство чистого постельного белья из шкафа. Украв лишнюю наволочку, Чучо чувствовала себя менее нервозно в новой неблагоприятной обстановке. Некоторую радость ей доставляли персидские ковры, потому что заглушали стук копытцев, когда она ходила по комнате, уныло волоча свой хвост, который длиной был более метра.
Иногда Чучо так все надоедало, что она потихоньку выбиралась по ночам на улицу через окно, спускалась с риском для жизни по водосточной трубе и трусила к своей матери Перес, плакаться в жилетку.
Перес
От этих слов в родительском доме тоже становилось неуютно и по-настоящему грустно. Повесив уши, Чучо посматривала в сторону своего младшего брата Зезе. Тот прославился, в первую очередь, своими путешествиями по миру. Едва покрывшись шерстью, молодой тролль поселился в центральном офисе туристической фирмы, откуда он и осуществлял свои международные вылазки в чемоданах клиентов. В последнее время Зезе увлекся вождением самолетов и въехал в квартиру профессионального пилота, путаясь под ногами которого проникал в кабину управления при каждом полете. Чучо всегда робко говорила: «Слава Богу, Зезе, что ты не вредишь в кабине!», а младший братишка при этом лукаво улыбался: «Жаль, что другой тролль сидел в кабине, когда Юрий Гагарин сказал: «Поехали!». Я уверен, он там был и корчил рожицы на взлете!»
Сестра Чучо, Христа, поселилась в редакции светского журнала и тоже была уважаемой троллихой, в первую очередь потому, что знала все последние сплетни о кинозвездах и богемной жизни. Любимой актрисой Христы была знаменитая латиноамериканка Пончита Эссуарес, поражающая своими идеальными формами и эксклюзивными нарядами светской львицы. Чучо слушала рассказы Христы и тоже через пятое-десятое узнавала знаменитостей на фотографиях. А уж о Пончите знала практически все.
Может, Зезе и Христа и были успешными троллями, но яблочные пироги, которые добывала Перес, они уплетали с не меньшим аппетитом, чем Чучо, а та старалась за один приход в гости к матери наесться минимум на месяц. Затем она возвращалась в «свою» квартиру, думая, что лучше все-таки быть голодной, но более-менее самостоятельной, чем ежедневно находиться в тени одаренных родственников. И, если честно, Чучо даже в своем недетском возрасте еще верила в чудеса, прекрасно понимая, что мы их делаем сами. «Просто», – считала троллиха, – «должен подвернуться случай, который перевернет всю мою жизнь». А жизни, в общем-то, оставалось все меньше и меньше…
И этот случай однажды произошел.
Утром того дня Чучо проснулась необыкновенно поздно, даже не осознав, что металлическая дверь с утра не скрипела и не лязгала. Она вылезла из-под фикуса, пригладила черную мягкую шерстку на голове, проверила, хорошо ли работают уши-локаторы, доставшиеся ей по материнской линии от самого Илиаса (ну, вы его знаете), сделала упражнения для хвоста, затянула поясок на вечно голодном животике, вздохнула и привычно пошла вредить.
Раньше она первым делом заходила в ванную комнату, чтобы насыпать мелкой соли в крем после бритья. Это был один из самых надежных трюков троллихи, после того, как у нее стал портиться нрав. Он срабатывал безотказно. Человек перепробовал кремы после бритья абсолютно всех фирм, и ни один не подошел к его
Вот и сегодня Чучо направилась было в кабинет, как вдруг обнаружила, что Человек, судя по всему, не ложился спать с вечера и сейчас находился дома, ибо в кабинете клубился сигаретный дым. Бутылка с крепким спиртным радовала глаз своей пустотой – невозможно было даже натрясти туда шерсть из вредности.
Человек смотрел в экран ноутбука и улыбался. Чучо внезапно обнаружила, что когда у него на лице улыбка, то в уголках рта собираются добродушные складочки.
Тут троллиха посмотрела на монитор и ахнула. Там красовалась сама Пончита Эссуарес. Выглядела Пончита на фотографии на редкость скромно, что не умаляло природной красоты ее смуглой бархатной кожи, белоснежной улыбки и выразительного взгляда. Если бы, каждый раз приходя к Перес, Чучо не рассматривала Пончиту во всех журналах Христы, то могла бы и не узнать ее в простом свитере и джинсах. «Хотя кто сказал, что они простые?» – размышляла троллиха. – «Разве у звезд бывает что-нибудь простое?»
Между тем, Человек определенно переписывался на сайте знакомств с хозяйкой фотографии. «Какая отличная вредность – поставить в своем профиле неизвестную фотографию Пончиты и морочить всем головы. Перес бы одобрила!», – уныло подумала Чучо. – «Даже Христа до такого не додумалась, куда уж мне…»
Человек внезапно вскочил, крайне неожиданно решил заняться спортом и помчался прямо-таки вприпрыжку (если вообще это возможно после выпитой бутылки виски) на покрытую густым слоем пыли беговую дорожку, стоящую в углу специально оборудованной комнаты. «Серьезно прижало!» – подумала Чучо, и уголки ее губ задрожали.
Через несколько дней троллиха сообразила, что Человеку вредят самозабвенно, вдохновенно и виртуозно, с творческими порывами, и начала записывать в маленькой тетрадке свои наблюдения за ситуацией, дабы набраться опыта и применять его впредь, всегда и везде.
Пятничная запись гласила: «Сегодня «Пончита» пригласила его на свидание в пятизвездочном отеле. Человек сбрил бороду, не заметив соли в креме после бритья, достал выходной костюм, заказал букет из роз и отбыл, прихватив цветы, в неизвестном направлении»
Вторничная запись: «В субботу утром Человек пришел с красными от недосыпа глазами, выбросил букет в мусорное ведро и, не раздеваясь, повалился на кровать, перепачкав все грязными ботинками. Два дня не подходил к ноутбуку, на работу не ездил. Сегодня опять переписывается с «Пончитой».
Четверговая запись: «Бегает на беговой дорожке, каждые полчаса измеряет давление. И так целый день».
Именно в четверг Чучо поняла одну важную деталь: он никогда не увидит «Пончиту», потому что так вредить Человеку может только троллиха!
***
Руки стали ощутимо трястись по утрам от спиртного. Но именно сейчас Человека это не очень беспокоило. Неожиданно он вспомнил об одной вещи: когда-то он собирал курительные трубки. «Теперь самое время их достать и покурить», – пришла ему в голову веселая мысль. Человек запамятовал, где они лежат, но почему-то решил, что в письменном столе, и начал выбрасывать бумаги прямо на пол. Когда один из тяжелых дубовых ящиков неожиданно с глухим стуком выскочил из своего гнезда, весь стол содрогнулся. Недопитый стакан виски опрокинулся и, разлив свое содержимое, покатился к самому краю. Человек посмотрел на стакан, схватил его и бросил о пол.