Трон фараона
Шрифт:
– Думаю, и дебен серебра за нее – слишком дорого, – не сдавался жрец. – И мне нет никакого дела до ее девственности – я себе не жену беру. Не хочешь, не продавай… корми… До нового урожая еще далеко.
Жрец повернулся, чтобы уйти, но старик, проворно вскочив на ноги, ухватил его за локоть:
– Не спеши, уважаемый, не спеши.
Зачем жрецу девочка? Мало ли… Может, для личных утех или для храма. Но почему именно эта? Вон, рядом…
– Вон, рядом тоже продают девочек, – заметил жрец. – Пожалуй, я могу купить и там.
– А ты думаешь, там дешевле? – Старик осклабился. – К тому же взгляни на них повнимательней! Воистину – они не очень-то
Да, так и обстояло дело. Макс незаметно присмотрелся к другим рабыням – та, что у старика, уж конечно, была куда красивее.
Похоже, так рассудил и жрец, ибо поторговался еще совсем немного, после чего – Макс заметил – в грязную ладонь старика перекочевал серебряный браслет. Весил он примерно девяносто грамм, как раз дебен. Покупатель и продавец все же пришли к соглашению: проданная девчушка, обретя другого хозяина, зашагала позади, послушно склонив голову. Приятная девочка. Жаль, если в храме с ней… ее… Интересно, что это за жрец? Из какого храма? И почему он не взял других девушек? Только потому, что эта красивей? Странно… Хотя чего ж тут странного? Если брать для себя… да и для богов – им, конечно, тоже приятно, когда красиво.
Немного выждав, Максим направился следом, сначала не спеша, а уж потом, когда покупатель и его товар свернули к реке, пришлось и прибавить шагу. Впрочем, на улицах и на пристани сейчас было много народу, и юноша не опасался, что его заметят.
Жрец… Бритый наголо молодой парень с обычным лицом, чем-то даже приятным. У Макса вдруг возникло такое чувство, будто кто-то ему уже рассказывал о похожем молодом человеке, причем рассказывал совсем недавно… Хори! Ну конечно же, Хори – мелкий хитроглазый прощелыга. Он говорил о своих знакомых девчонках, куда-то сгинувших сразу после разговора с молодым жрецом… жрецом богини Хатхор!
Богиня неба, мать Хора, покровительница любви, веселья, музыки и пирушек. Ее изображали с коровьими рогами и еще называли «владычицей опьянения» и «око Ра». Весьма авторитетный в древние времена, сейчас культ ее, конечно, уступал культу Амона или Осириса, однако по-прежнему был широко распространен. Имелись и жрецы, и храмы.
Храм Рогатой богини, кстати, присутствовал в составленном жрецом Усермаатрамериамоном списке подозрительных святилищ, наряду с храмом Мертсегер и Монту. Все остальные храмы либо были слишком уж многолюдными, либо, наоборот, мелкими, мало способными к какой-либо активной деятельности. А вот эти три… К тому же все три святилища, как удалось выяснить все тому же Усермаатрамериамону, владели через подставных лиц земельными угодьями и стадами. На какие средства все было приобретено? Средства эти явно не соответствовали положению и авторитету храмов.
Жреца и его покупку на краю пристани поджидала тростниковая лодка с двумя гребцами, тут же и отвалившая от берега. Понятно было куда – в храмы у Города Мертвых. Мертсегер, Хатхор, Монту. Еще бы определить – в какой? Впрочем, мало ли… Конечно, нигде уже давно не приносили человеческих жертв, но… Все эти странные исчезновения девушек и детей, которых потом никто никогда и нигде не видел, наводили на весьма неприятные мысли. Возможно, жрецы одного из культов решили улучшить свое положение путем кровавых жертв. Почему бы и нет? К тому же, как «лекарь и маг», Максим интересовался снадобьями и хорошо знал уже, что на черном рынке Уасета время от времени появлялись человеческие внутренности, причем не из гробниц, а в хорошем состоянии, так сказать, свежие – вполне пригодные для разного рода магических целей. Откуда они брались? При бальзамировании внутренности богатых людей извлекались, но бальзамировались отдельно, у бедняков же все внутри растворяли специальными снадобьями, и Усермаатрамериамон клялся, что все известные ему мастера заупокойного культа тут ни при чем. То есть никаких утечек там быть не могло.
Однако внутренности-то появлялись! И их можно было купить, о чем Максим – Ах-маси – знал, но никак не мог выйти на продавцов. Пока не мог. Ну ничего, не зря же он избрал для себя имидж лекаря и мага. Должно было повезти и с перекупщиком, для чего Макс уже распространил информацию по своим каналам – через приятелей Хори и сплетни, специально распускаемые по всем базарам и пристаням Ах-маси-младшим. Теперь оставалось только лишь ждать.
Но вот этот жрец…
Приложив руку ко лбу, Макс посмотрел на реку. Рыбаков нынче хватало, на желтых от солнечных лучей водах Хапи покачивалось десятка два суденышек, это не считая снующих туда-сюда челноков-перевозчиков. На один из которых – последний из уходящих – Максим якобы опоздал и тут же принялся бегать по пристани, размахивая руками и громко возмущаясь:
– Клянусь Амоном, да разве ж не могли эти прощелыги чуть-чуть подождать? Чтоб им перевернуться.
– Эй, парень, не шуми!
Сзади тут же подошел неприметный мужичок в дешевом ожерелье и схенти. Оглянулся по сторонам и, понизив голос, спросил:
– На тот берег надо?
– Конечно! Спешу! Умоляю!
– Тсс! Не надобно так кричать. Иди за мной шагах в трех.
Юноша так и сделал, и вскоре оба, покинув пристань, оказались в камышах, где и был замаскирован челнок. Максим усмехнулся – понятно… «Державшие» пристань перевозчики вряд ли потерпели бы конкурента. Лодку бы продырявили или сожгли, да и самого бы отправили на корм рыбам.
Усадив клиента, владелец челнока принялся ловко махать веслом – Максим ведь попросил побыстрее, щедро отсыпав в подставленную ладонь разноцветных бусин. Вот лодочник и старался. Высадил пассажира тоже не на пристани, а чуть ниже, опять же в камышах, что было Максу на руку – он видел, как там же только что причалила тростниковая лодка. Та самая…
Храм Хатхор!
И гребцы, и жрец, и юная рабыня исчезли за воротами небольшого кирпичного храма со статуями рогатой богини у входа. Никаких сомнений больше не оставалось – это был храм Хатхор, богини любви и пирушек.
Храмовые ворота оказались сработанными на совесть, крепкими… правда, обмазанные смолой, вспыхнули в ночи ярко, словно падающая звезда. Притаившиеся в покачивающейся у берега лодке приятели – Макс с Ах-маси-тезкой, – углядев вспышку, с удовольствием переглянулись.
– Как бы наши парни не попались, – негромко произнес Ах-маси.
Макс усмехнулся, покрепче сжимая весло:
– Не попадутся. Слышишь, трещат камыши?! Не они ли?
– Мертсегер! Мертсегер! – донеслись из камышей условленные выкрики.
Ах-маси всмотрелся во тьму и махнул рукой:
– Сюда, ребята!
Едва выбежавшие из камышей подростки – Хори и два его приятеля – оказались в лодке, как им тут же всучили весла:
– Гребите, парни!
От храма Хатхор донеслись крики – видать, жрецы только что заметили поджог. Ага, заметались! Так вам!
– А они за нами не погонятся? – оглянувшись, опасливо протянул Хори.
– Не погонятся. – Максим усмехнулся. – А если и погонятся, то не догонят… ежели вы, вместо того чтоб болтать, будете быстрее грести! А ну-ка – рраз… два… раз… два…