Трон в конце туннеля (часть 1)
Шрифт:
— Ясно — вздохнула и, призвав на помощь все свое самообладание, спросила — То, что вы, Валентин Ронсард, натворили сейчас, можно как-то исправить?
— Нельзя миледи.
— А попросить у Богини новое имя?
— Она дает имя лишь однажды.
— Меня это не волнует. По прибытии в Лас-Ивэн вы вызовете ее и попросите новое имя! Вопросы?
— Нет — ответил некромант, отведя взгляд в сторону и поджав губы.
— Отлично. И не подведите меня месье Ронсард!
После выходки Валентина, не сразу, но все же пришла в себя. В конце концов, не собираюсь же я выходить замуж завтра. А
Постоялый двор на сей раз нашелся быстро, как и новые неприятности.
На лестнице, что вела на этаж, где была расположена наша комната, возникло вроде бы случайное столпотворение. Выбралась из него первой и не заметила того, что телохранители оказались от меня отрезаны. Я вообще мало что замечала в этот вечер, погруженная в свои думы. Все-таки Валентин выбил меня из равновесия — не могла не думать о случившемся.
Все произошло просто и быстро. В коридоре резко открылась дверь. Чья-то огромная ручища цапнула меня за плечо и могучим рывком втащила в комнату. Меня чувствительно приложили спиной о шкаф, потом последовал хороший удар в солнечное сплетение. Задохнулась от боли, согнулась пополам, хватая ртом воздух.
Такого эффекта и добивался массивный брюнет в черном бархатном костюме, никак не вязавшимся с его фигурой. Ему скорее подошла бы более простая одежда, но никак не утонченное белое кружево воротника, пеной лежащего на черном бархате камзола.
Пока заново училась дышать, меня схватили за волосы, запрокинули голову назад и влили в глотку содержимое хрустального фужера. Потом зажали нос, поставив перед выбором: проглотить пойло или задохнуться. Мое тело предпочло последнее.
Это было чересчур крепкое красное вино, со знакомым мне по многочисленным описаниям, привкусом яда. В голове словно зашумел столетний бор, а в глазах помутилось. Едва смогла разглядеть, как мой отравитель снимает с крючка на стене черную шляпу с пышным пером, надевает ее и идет к двери, попутно толкнув меня, чтобы рухнула на кровать.
Мужчина вышел в коридор и до меня донесся звук запираемого замка. Устало смежила веки. «Ну вот и все. Надо же мне было так по-идиотски подставиться…» — подумалось мне — «Но… стоп! А почему я до сих пор жива?! У меня должны уже начаться предсмертные судороги!». Руку с магическими кольцами не жгло, как в прошлый раз, а наоборот холодило. С усилием поднесла ладонь к глазам, приоткрыв свинцовые веки, заранее зная, что я увижу — кольца ярко светились, не давая мне умереть.
Однако разлеживаться нечего. Надо использовать шанс. Кое-как как повернулась на бок, чтобы сползти-упасть с кровати на пол. Титаническим усилием, на коленях, медленно поползла в ванную. Там, над пустым медным тазом, засунула себе в глотку два пальца и коснулась горла. После нескольких болезненных спазмов мой желудок освободился от остатков обеда и пресловутой отравы. Стало чуточку легче.
Только тут обратила внимание, что в дверь комнаты ломятся. Наверное, мои ушастые телохранители. Будучи все еще слишком слабой, не могла ни добраться до двери, ни, тем более, открыть ее отмычкой. Попыталась встать и дотянуться до кувшина с водой, но голова закружилась, и я снова рухнула на пол.
В дверь ломиться перестали, зато воздух рядом со мной замерцал и в нем, из серебристых всполохов соткалась фигура Валентина. Он был бледен, как и я сама, и едва стоял на ногах. Ну да, мы же теперь связаны, умру я — умрет и Валентин.
— Паршиво выглядите месье Ронсард, что это с вами? — слабым голосом поерничала я.
— Это я у вас должен спросить миледи — что с вами?
— Яд.
В дверь требовательно постучали. Валентин взмахнул рукой, произнеся какую-то тарабарщину и замок тихо щелкнув, открылся сам по себе. Комнату тут же заполнили мои телохранители. Почувствовала, что теряю сознание, но Валентин снова повернулся ко мне и, схватив за плечи, встряхнул:
— Вы знаете этот яд?! Говорите же!
— Это Карасу.
— «Черная вода»? Но… как?!
Указала глазами на руку с кольцами, поясняя почему до сих пор жива.
— Я помогу вам — бледный некромант медленно, словно боясь упасть, опустился рядом со мной на колени, и простер надо мной руки.
— Не нужно. Ты сейчас слишком слаб. Лучше помоги сесть и подай вон тот кувшин с водой.
Меня посадили спиной к стене и дали напиться. Как только почувствовала, что пить больше не могу, выдворила некроманта с охраной из ванны, и продолжила малоприятную процедуру промывания желудка.
После еще двух кувшинов воды с растворенными в ней эликсирами Валентина стало значительно лучше, но все же ощущала себя измотанной.
Когда вышла из ванной, Валентин сидел на кровати, рядом с ним на полу расположился Ферэйн. Эта парочка, которая похоже постепенно становилась закадычными друзьями, взирала на весьма впечатляющее шоу.
Остановилась как вкопанная, глядя на четырех эльфов, окруживших меня полукругом. Они все пали на колени. Рубашки у всех расстегнуты, волосы распущены и струились по плечам, как полуденные солнечные лучи, просеянные листвой лесов Эльдамира. Их оружие лежало горкой у моих ног.
– Что здесь происходит? — сухо поинтересовалась я, устало привалившись к столбику кровати.
В ответ Арнаэ молча взял из груды клинков на полу чей-то меч и, согнувшись в поклоне, протянул мне его на вытянутых руках. Остальные просто стояли на коленях, склонив головы и опустив руки вдоль тела. Чувствуя, что ровным счетом ничего не понимаю, спросила:
— «Фер, что это такое?»
— «Это ритуал, совершаемый в случае, если телохранители не выполнили свою работу. Они подвергли тебя опасности. Ты бы умерла сегодня, если бы не эти твои кольца и помощь Валентина. Это он нашел тебя и открыл двери, которые мы собирались ломать. Для них сложившаяся ситуация — позор. «Жизнь за жизнь» — так гласит закон. Они отдают свою жизнь в твои руки, так же как сами недавно отдали твою жизнь в руки врага. Ты можешь принять меч и заколоть каждого ударом в сердце здесь и сейчас. А можешь принять меч и помиловать, тогда их жизни принадлежат тебе, сможешь забрать их, когда захочешь».
— «Что за глупое представление! А вообще не принимать меч я могу?»
— «Можешь. Но тогда это будет означать, что каждый из них должен самостоятельно лишить себя жизни вот этим самым клинком».
— «Зачем?»
— «Чтобы смыть позор. Таков один из законов древнего кодекса эльфийских телохранителей. А если ты не примешь меч, то это, кстати говоря, будет расцениваться как высшая форма презрения с твоей стороны» — философски подметил волк, который, похоже, откровенно забавлялся ситуацией.