Трон Зевса
Шрифт:
Даже сегодня такая задача казалась невыполнимой.
— Может стоит поискать у Фидия?
Услышав голос Александровой, Боуд перевёл взгляд с Некрополя на одинокие колонны оставшиеся после разрушения храма. Благо здесь их уцелело несколько. Хотя сути поисков они не меняли. Да и в отличие от всех остальных храмов и развалин, с которыми им приходилось сталкиваться, эти колонны не имели светлого покрытия. Это был обшарпанный камень и ничего больше. Постепенно,
Боудом овладевала мысль о том, что он выбрал неправильное направление.
— Что за Фидий? — наконец спросил Боуд у Александровой.
— Архитектор, создавший знаменитую статую
— А смысл?
— Понятия не имею, — Александрова пожала плечами, — это просто как один из вариантов.
— Архитектор нам мало поможет, а вот статуя…что это за статуя? — Боуд было заинтересовался, но
Александрова сразу охладила его пыл:
— Судя по историческим документам, сама статуя сгорела в пятом веке. Но судя по всему, статуя действительно была грандиозна. Ведь неспроста её причислили к семи чудесам света. Она имела 17 метров в высоту. Зевс был изображён сидящим на троне. В правой руке он держал статую Богини победы. В левой- скипетр с орлом. На стене храма были изображения разных сцен с участием
Олимпийских Богов. Голова Зевса едва ли не упиралась в потолок храма. Этот эпизод как бы подчёркивал угрозу, исходящую от Зевса. То есть, как бы он может встать и проломить крышу храма.
Вообще, у древних архитекторов, наблюдаются, немало схожих замыслов. Некоторые из них до сей поры остаются загадкой.
Боуд предложил Александровой пройтись вместе с ним. Как только она взяла его под руку, оба медленно двинулись вдоль развалин храма. Слегка задрав головы они осматривали каждую из колонн. Немного поодаль стояли профессор Коэл и отец Джонатан. Они о чём- то вполголоса разговаривали и были настолько поглощены беседой, что практически никого вокруг не замечали.
— Что ещё связывает Геру и Зевса? Какие легенды? — продолжая внимательно осматривать колонны, спросил Боуд.
Александрова не сумела сдержать широкой улыбки, услышав этот вопрос.
— Легенд множество. Самые известные из них гласят о знакомстве Геры с Зевсом и о том как она его ревновала. Но вы уже сделали вывод из этих историй. Так стоит ли возвращаться к ним вновь?
— А что нам остаётся? Этот храм, — Боуд указал свободной рукой на развалины, — ничего не значит для наших поисков. Я сразу понял это. Следовательно, отгадка заключена в чём–то ином, что может связывать Геру и Зевса вместе, или в каждом из них в отдельности. Я больше склонен к выбору
Зевса. И как мне видится, именно он является тем самым «концом пути» который мы ищем. На это указывает и его статус верховного Бога. Хотя для меня остаётся непонятным весь этот странный механизм и конечная цель наших поисков. И в особенности эти странные предостережения оракула.
Посудите сами, Ольга, — продолжал размышлять Боуд с некоторой задумчивостью, — учитывая тот факт, что мы пытаемся найти способ которым можно остановить эти загадочные убийства, или иными словами говоря, остановить зло…всё происходящее очень и очень странно. Получается, что все эти чудеса света, Гера и сам Зевс…олицетворяют именно…зло. Иначе с чего бы им охранять этот путь? По сути, всё что преграждает путь к добру и есть зло!
— Ещё немного и вы перейдёте на Библию, — Александрова легко засмеялась, — Джеймс, вы слишком близко к сердцу принимаете все эти вещи. Это мифы. Не больше. Гера, Зевс и все остальные…
плод человеческого воображения. Им хотелось иметь Богов, вот они их себе и придумали. А потом придумали сотни легенд для каждого из них. Люди так устроены. Они должны иметь нечто, что недоступно их пониманию и кому они могли бы поклоняться, просить, рассказывать обо всём.
— А учёные существуют для того чтобы высмеивать всё, что не может быть доказано научно? — с изрядной долей иронии поинтересовался Боуд.
— Примерно, так, — не могла не согласиться Александрова и тут же добавила словно пытаясь оправдать предыдущие слова, — но тем не менее, мы все признаём существование загадочных явлений которым нет и не может быть объяснения. Так же, как раскопки и работа над документами опровергали мнения учёных и доказывали реальность существования мифов в той или иной степени.
Это касается и статуи Зевса. До недавнего времени описания статуи дошедшие до наших времён, считались выдумкой самих греков. Однако исследования и раскопки опровергли все научные версии имеющиеся по этому поводу. В непосредственной близости от храма были найдены доказательства существования статуи. Остатки мастерской Фидия в которой он создавал эту статуя. Формы и прочие атрибуты скульптора. Даже осколки драгоценных камней и следы расплавленного золота, из которого ваятель создавал одежду Зевса. Был найден даже кувшин с надписью «принадлежит Фидию». Так что, Джеймс, я принадлежу к тем учёным, которые пытаются всё обосновать с помощью фактов, но признают возможность отдельных исключений. В частности, это касается всего, с чем мы с вами сталкиваемся и чем благодаря в первую очередь вам, я сама становилась свидетелем. Зло несомненно присутствует на земле хотя мы его чаще всего и не видим. Но мы и Бога не видим. Даже душу свою и ту, не видим…но разве у кого- либо из людей есть сомнения в том, что она действительно существует?
— И каков смысл вашей речи? — поинтересовался Боуд. Александрова снова засмеялась и весело ответила на вопрос:
— Смысл прост, Джеймс. Я верю, что вам удастся и здесь найти решение. И чем бы это не стало на сей раз, я безоговорочно признаю её реальность.
— Иначе говоря, вы предлагаете мне найти решение и готовы с ним согласиться?
— Именно!
— Звучит, не совсем по дружески, Ольга.
— Женщины в таких вопросах чаще всего уступают мужчинам, Джеймс, — парировала Александрова.
Боуд неожиданно для себя самого, рассмеялся.
— Для меня эта давно не новость, Ольга, — всё ещё смеясь ответил Боуд, — вам женщинам всегда удастся найти причину по которой вам отведено второе место или первое. Основания у вас всегда найдутся.
Отсюда вывод. Не следует мужчинам спорить с женщинами по той простой причине что уже изначально такая беседа обречена на неудачу.
— Джеймс!
Услышав голос профессора Коэл, оба остановились и повернулись в её сторону. Профессор Коэл быстро подошла к ним и бросив мельком взгляд на руку Александровой которая всё ещё опиралась на руку Боуда, негромко и с лёгким волнением, заговорила:
— Почему ты не рассказал нам про «Пифию»?
— Что ещё за «Пифия»? — не понял, Боуд.
— Отец Джонатан рассказывал тебе о ней.
— А, — протянул Боуд понимая о чём идёт речь, — «змеерукая женщина»? И что в ней особенного?
Александрова с удивлением вслушивалась в разговор, пытаясь понять, о чём именно идёт речь.
Однако слово «Пифия» её несомненно заинтересовало.
Тем временем профессор Коэл снова заговорила.
— Джеймс, это всё очень и очень странно. Дело в том, что слово «Пифия» значит то же самое что и