Трон знания. Книга 3

Рауф Такаббир

Малика взяла Мебо и Драго за ледяные руки:

— Слушайте, что он говорит, а не как он говорит.

Праведный Отец умолк. Вновь послышалось пение детей: «Король-Бог! Авраас взывает к тебе. Услышь наши молитвы…»

— Довольно лгать! Довольно быть фальшивыми! — выкрикнул проповедник.

Люди от неожиданности подскочили. Завертелись на месте, пытаясь вспомнить, где они находятся и как сюда попали.

Мебо выдохнул:

— Ни черта себе…

— Я чуть в штаны не наложил, — пробормотал Драго.

Малике

было не до смеха. Праведный Отец, однозначно, владеет какой-то силой. И если его внешность покоряет так же, как голос, то народ никогда не вырвется из беспрекословного повиновения.

Малика посмотрела по сторонам. Праведных Братьев не было видно, но в глубине души засела уверенность, что они где-то рядом.

— Ваши дети понапрасну тратят свои годы. Пока не начато движение к Богу, их жизнь остаётся ненужной, — зазвучал гипнотизирующий голос. — Встряхните ребёнка, выбейте из него пустые мечтания — об играх и развлечениях, о нарядах и друзьях.

— Опаньки, — прошептал Мебо.

— Выбейте не кулаком, не ремнём, не плёткой, — продолжал вещать проповедник. — Выбейте новой мечтой, которая поглотит другие мечты. Окончательная мечта — стать чистой доской. Когда доска чистая, Бог сможет написать на ней что-то. Когда ваши дети тихи и послушны, Бог сможет говорить с ними. Когда ваши дети абсолютно пусты, Бог сможет нашёптывать им свои тайны. Абсолютная пустота — это чистота.

— Опасное учение, — сказал Драго Малике на ухо.

Она кивнула.

— Если ваш сын или ваша дочь возьмёт в руки книгу, а не саженец, — звучал голос, дурманя рассудок, — вы погрузитесь в темноту, в абсолютную мглу. Вы умрёте от голода в полной нищете. И весь ваш род будет жить в аду. Повинуйтесь мне, и вам никогда не придётся держать в руках отчёт о вскрытии вашего ребёнка.

— А это к чему он сказал? — прошептал Мебо.

Шло время. Праведный Отец говорил и говорил, а Малика думала о мальчиках и девочках, которые поют сутки напролёт в его обители. Вряд ли родители поделятся с ней переживаниями и уж тем более тайнами. Никто не хочет читать отчёты о вскрытии своих детей.

Драго дёрнул Малику за рукав:

— Проснись.

Прихожане падали на колени и прижимали подбородки к груди. Малика вслед за охранителями опустилась на землю. Краем глаза увидела плащи и сапоги Братьев.

— Храни вас Бог, — звучал низкий голос. — Храни вас Бог.

Праведный Отец вышел из молитвенного дома и шёл через толпу! Малика досадливо поморщилась. Увидеть главу секты не получится. Везде стояли Братья и, вероятнее всего, зорко следили за каждым человеком. Поднять голову — всё равно что подвергнуть себя наказанию.

Голос приближался, потом стал удаляться. Где-то взревел мотор автомобиля, по камням зашуршали шины, и вскоре воцарилась тишина. Малика встала. Толпа торопливо расходилась. Братья — человек двести или больше — шагали вверх по улице.

— Что дальше? — спросил Драго.

— Глянем на обитель, — ответила Малика.

Хозяин постоялого двора не обманывал, когда говорил, что обитель Братства — это город в городе. Сидя на скамейке возле булочной, Малика и Мебо смотрели на высокий частокол со сторожевыми вышками, огораживающий огромную территорию. От глухих ворот через площадь тянулась дорожка, мощённая красным камнем. Разгулявшийся к обеду ветерок доносил детские голоса, умоляющие Бога простить грешников.

Вполне возможно, что частокол окружал рощицу и два десятка дворов, с которых началась история Аврааса. За тридцать лет город раздался в ширину и в длину, но не потянулся к небу. Чтобы никто не смог увидеть с верхнего этажа дома внутреннее устройство обители? Что Братство там прячет?

Из булочной появился Драго. Усевшись на скамейку, протянул Малике и Мебо по рогалику с повидлом:

— С южной стороны ещё одни ворота. С северной — есть двери для просителей. А здесь, на площади, из ворот выпускают раскаявшихся горожан.

— Праведные Сёстры выходят в город?

— Нет, Малика. Но булочник сказал, что они точно есть. Сама посуди: Братьев две тысячи, их должен кто-то обстирывать и готовить им еду.

— Ты видела их одежду? — вклинился в разговор Мебо. — Ни пятнышка. Мужчина никогда так не постирает.

— Они держат Сестёр вместо прислуги?

Драго кивнул:

— Думаю, да. А для чего ещё? Они все из себя такие безгрешные, аж противно. Надо возвращаться в замок, Малика. Поговоришь с правителем. Придумаете, как избавить людей от гипнотизёров.

— Мы слишком мало узнали.

— Достаточно, чтобы их разогнать.

— Считаешь, что Праведное Братство — зло?

— Конечно!

— А ты, Мебо, тоже так считаешь?

— Ясное дело.

Малика вздохнула:

— Кроме нас этого никто не увидит.

— Почему? — удивился Драго. — Пусть послушают проповедь.

— Послушают. И что? Погрозят Отцу пальцем: «Не делайте детишек чистой доской». Он переврёт свои слова. Скажет, что имел в виду другое, а его неправильно поняли. Проверенный ход.

Мебо хмыкнул:

— Да, наверное, так и будет.

— Нам нужен Крикс, — произнесла Малика.

— Кто?! — воскликнули Мебо и Драго в один голос.

— Если поехать за ним сейчас, утром он будет здесь.

— Правителю это не понравится, — сказал Мебо. — Хотя Крикс лучший из лучших. А нынешний командир мне совсем не по душе.

— Поддерживаю, — откликнулся Драго, доедая рогалик.

Малика выпрямила спину. Затягивая грудь, она явно переусердствовала. От нехватки воздуха кружилась голова и подташнивало. Быстро глянув по сторонам, оттянула бинты и сделала глубокий вдох.