Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
— Аллергия, — сказал он, прижимая пальцы к внутренним уголкам глаз.
— Вы не страдаете аллергией.
— Не страдаю. Меня чуть не убил одеколон директора школы. — Адэр придвинулся к Эйре и, уткнувшись носом ей в шею, набрал полную грудь воздуха. — Уже легче.
Она отклонилась в сторону:
— Почему я здесь?
— Тебе не понравилось?
— Очень понравилось. Вы были близки с народом, как никогда. Почему я здесь? — повторила Эйра, выделив интонацией слово «я».
— Ты меня вдохновляешь.
Она хмыкнула и уставилась в окно:
—
— Через три часа нас ждут в другой школе.
Там он скажет, что советник по промышленным вопросам закрыл цементный завод и ждёт владельца, чтобы обсудить льготы… Только так, раздавая обещания рабочим, он сможет склонить Совет к принятию закона о вредном производстве.
— Как мои глаза?
Эйра повернулась:
— Зрачки расширены. Это реакция на одеколон?
— У тебя тоже расширены. Когда видишь объект желания, зрачки расширяются.
— И где здесь объект моего желания?
— Я.
Эйра бросила взгляд на Гюста, сидевшего рядом с водителем:
— Мне не нравятся эти разговоры.
— Хорошо, поговорим о другом, — сказал Адэр и откинулся на спинку кресла. — Тебе надо поступить в университет.
— Зачем?
— Три курса закончишь экстерном. Ты способная, ты сможешь. Два года придётся покорпеть над книгами.
— Зачем? — повторила Эйра.
— Когда я вернусь в Тезар, тебя уберут из Совета. Я сам тебя уберу. Две страны с одним королём не могут жить по разным законам.
— Я сама не хочу оставаться в Совете. И вообще, я уже давно не в Совете. Я сама по себе.
— Я помогу тебе найти хорошую работу, — промолвил Адэр, глядя на проплывающие за окном поля, покрытые травами как чешуёй. — Для этого необходим диплом.
— Мне это не надо.
Адэр резко повернулся к Эйре:
— Мне надо. Ты будешь секретарём или устроишься в архив, заменишь Кебади. И мы сможем видеться. — Дотянувшись до её руки, лежащей на коленях, сжал тёплые пальцы. — Молчи. Я знаю, что ты хочешь сказать. Молчи.
Мир переместился в её ладонь. В маленькую, тёплую ладонь под его напряжённой рукой.
— На твой день рождения поедем в Ориенталь.
— Куда? — воскликнула Эйра.
— К настоящим ориентам. Помнишь, как мы праздновали твои именины два года назад? Только в этот раз Вилара с Иштаром не возьмём.
— Вам нужен их жемчуг.
— Сама видишь, какие грядут расходы.
— Надеетесь, что ориенты продадут жемчуг по заниженной цене?
— Деньги вряд ли их интересуют, — сказал Адэр, наслаждаясь едва ощутимым трепетом в пальчиках Эйры. — Последний раз они были в Порубежье лет двадцать назад. Товарами первой необходимости и лекарствами их снабжал Йола. А теперь кто? И остров находится в наших территориальных водах. Пора бы налаживать связи.
Эйра недоверчиво покачала головой:
— Неделя туда, неделя обратно. Минимум неделя там. Вы готовы оставить страну почти на месяц?
Адэр улыбнулся:
— Я ведь говорил, что мы с тобой отправимся в путешествие. Ориенты, климы, ветоны, ты и я. Готовься.
Нехотя выпустил руку Эйры и велел секретарю передать папку с документами.
Глава 8
*
Сибла огляделся. Если бы он выбирал здание для настоящей молельни, то обошёл бы эту улицу десятой стороной.
На перекрёстке стоял публичный дом с красноречивой вывеской: разведённые женские ноги, а между ног красная роза. Теперь, когда он увидит розы, перед глазами будут возникать пышные бёдра, рельефные икры и напряжённые стопы, словно подпирающие небо.
В прошлом году Сибле исполнилось двадцать пять, закончился обет безбрачия, однако женщина, достойная его внимания, так и не встретилась. И долго не встретится, если он каждый день будет проходить мимо этих ног.
Напротив публичного дома находилось питейное заведение. Напился и сразу к шлюхам. Какой дурак пойдёт к ним на трезвую голову? Рядом с публичным домом — общественная баня. И это логично.
Далее располагался игральный салон; на вывеске карты, разложенные веером. Сюда приходят те, кого не до конца обобрали официанты и шлюхи. Сбоку салона раскинулся постоялый двор; на калитке надпись мелом: «Есть комнаты почасово». В следующем доме обустроились ворожейки; вывеска гласила: «Снимем, наведём порчу». Через дорогу снова кабак. И весь этот народ — проститутки, гадалки, работники кабака и бани — вышагивали по улице, зазывая посетителей.
— Ну как тебе? — спросил духовный наставник Людвин, рассматривая двор, мощённый рыжим камнем.
Сибла устремил взгляд на хищное здание: много красного мрамора и чёрного дерева; окна, как хитро прищуренные глаза; слева и справа пристройки, будто мощные лапы чудовищного зверя. На втором этаже терраса, огороженная балюстрадой, похожей на ряд окровавленных зубов.
— Впечатляет, — ответил Сибла и обратился к служащему конторы, занимающейся продажей недвижимости: — Чей это дом?
Скрестив на груди руки, молодой человек привалился плечом к колонне перед входом в особняк и прищурился. Его лицо стало таким же злым и хищным, как это здание.
— Ничей. Был бы чей-то, я бы вас сюда не привёл.
— Кто здесь жил? — спросил Людвин, приблизившись к чёрной двери, украшенной резьбой по дереву: лилии, клинки, змеи.
— Да откуда я знаю? — окрысился служащий конторы. — Не нравится, так и скажите. И вообще, мне надоело водиться с вами, будто у меня других дел нету.
Сибла посмотрел по сторонам. Эта улица была самой людной в городе, услуги соседних заведений явно пользовались спросом. Не трудно представить, что творится здесь вечером и ночью. Из двенадцати зданий, которые им показали за три дня, этот особняк единственный находился почти в центре вертепа: Крикс не раз упоминал это место, как самое подходящее для молельни. Но Криксу не придётся читать молитвы в стенах, не усиливающих слова молитвы, а противоречащих им.