Тропа Джексона
Шрифт:
Тот задумчиво и с удивлением смотрел на своего помощника.
— Понимаю… немного, — признался он. — Оказывается, Пит, у тебя совсем иная начинка, нежели я думал. Ладно, давай-ка, изложи мое предложение ребятам.
— А когда мы окажемся в Кемптоне, как ты с нами свяжешься? — поинтересовался Пит.
— А вот как. Полагаю, должен же там быть хоть какой-нибудь магазин, где торгуют всякой всячиной. Буду охотиться за вами там. Один из вас должен появляться в магазине каждое утро. Когда вы мне понадобитесь, я тоже приду туда.
— Ясно, — кивнул Пит. — И как долго нам придется разрабатывать эту золотую жилу?
— День, месяц или год. Еще не знаю.
— День, месяц или год? — эхом отозвался Пит. — Ну, пожалуй, год даже лучше. Звучит более солидно. Дело, ради которого приходится попотеть, в итоге доставляет больше всего удовольствия. Сто тысяч баксов за один день — это несерьезно. Я хочу сказать, не к добру, да и деньги после этого ценить не станешь.
Джексон улыбнулся в знак согласия.
— Вдолби и остальным эту самую мысль, — посоветовал он. — Вижу, голова у тебя, Пит, не только для шляпы. Мы с тобой могли бы неплохо управляться на пару.
— Да с любой бы работенкой — черт бы ее побрал! — могли бы разделаться как с устрицей. Я готовил бы пальцы, чтобы ее достать, а ты открывал бы ножом створки раковины.
— Ну, а теперь до скорого! — попрощался Джексон.
— Погоди-ка! По какой дороге ты сам двинешь в Кемптон? — остановил его Пит.
— А мне откуда знать? Но уж выберу что-нибудь полегче, — уклонился от прямого ответа Джесси. — Не хочу приехать туда в одно время с вами. Если случайно наткнетесь на меня в Кемптоне, притворитесь, что мы незнакомы. Я свяжусь с вами тайком. Ну как, понял?
— Еще бы! Помнится, о чем-то подобном я читал в книжке. Аж в жар бросило со страху, — торжественно заявил Пит.
— До встречи, Пит!
— Будь здоров, Джексон! Не кашляй! Да улыбнется нам удача! И пусть ее хватит на четверых!
«На пятерых, — мысленно уточнил Джексон, пуская вскачь серого. — Ради пятого остальные четверо могут подставить свои шеи».
Он скакал по дороге, пока не убедился, что Пит уже не может его видеть. Тогда он съехал с нее и пустился напрямик по полям к Виллоу-Трайл.
Глава 26
Овраг соответствовал своему назначению. Дно его в сухое время года представляло собой широкую и довольно удобную дорогу, по склонам росли ивы, которые на заболоченных участках образовывали целые рощи. Путешествовать по нему было даже удобно: вода, скопившаяся в больших лужах на протяжении всего пути, была превосходной на вкус, а в зарослях ив голодный путник мог запросто с одного выстрела подстрелить кролика.
Сейчас, в самый разгар знойного летнего дня, Джексон слышал в зарослях ив воркование диких голубей, низкие, печальные и нежные нотки которых, казалось, плыли за ним следом. Но они тут были не единственными птицами. Время от времени над верхушками деревьев, высматривая добычу, пролетал ястреб. Пернатый охотник знал свое дело — не одна птичья песня оборвалась в его острых когтях: И намного выше его, еле различимые глазом, парили на широких неутомимых крыльях канюки, навевая мрачные думы.
Еще он видел цепочки следов, спускающихся по склонам оврага к лужицам воды. Это лисы, койоты и волки приходили к своим излюбленным местам утолить жажду. Встречались ему и тропки, проложенные оленями или антилопами. Американские рыси и пумы также оставили свои отметки вдоль всего пути, а вязкие края луж были испещрены крестиками многочисленных птичьих лапок. Там, где вода, там и хорошее место для охоты, как для зверя, так и для человека. Клык на клык, коготь на коготь — так уж заведено испокон веков. Подумав об этом, Джесси тяжело вздохнул.
Он и сам был хищником, который охотился на других хищников. Острый глаз да легкие, быстрые ноги — вот то, что обычно спасало его от опасности прежде и не должно было подвести теперь.
Серый вез его рысью, лишь иногда переходя на широкий шаг, и так продолжалось до тех пор, пока над верхушками ив, которые тянулись сплошной линией поверху обоих склонов оврага, Джексон не увидел, что находится уже совсем близко от подножия горы Кемптон.
Здесь овраг делал изгиб, и, повернув, Джексон выехал к луже, по размерам скорее напоминающей небольшой пруд. Причиной этому, по-видимому, был питающий его маленький ручеек, который тихо журчал рядом, сбегая с западного склона. А около пруда на ивовом пне восседал толстый мужчина, с круглым, добродушным лицом, в потрепанной шляпе и штанах, которые из-за выступающего живота были подпоясаны почти на бедрах. Еще он был одет в куртку, которая висела на нем мешком. Мужчина держал в руках длинное удилище, ожидая, когда клюнет рыба.
Джесси натянул поводья, и толстяк, приятно улыбнувшись ему, кивнул:
— Как поживаете?
— Здравствуйте, — ответил Джексон. — Клюет?
— Пока нет, — сообщил рыбак. — Рыба еще только думает, клевать ей или нет. Она как женщина. Сколько приходится умасливать, пока добьешься своего, если добьешься вообще…
— Я и сам замечал такое за девушками, — согласился Джексон.
— Да уж! Вот и рыба так же, — глубокомысленно заметил толстяк и добавил: — Только мыслитель может рассчитывать на хороший улов.
— Мыслитель? И вы мыслитель? — удивился Джексон.
— Самую малость, — признался рыбак с улыбкой, которая никак не соответствовала глубокомысленности его замечаний. — Я и мыслитель, и любитель посидеть на одном месте. Чем дольше сижу, тем больше думаю, а чем больше думаю, тем дольше сижу. Это работает как в одну, так и в другую сторону.
— Место для размышлений вы выбрали самое подходящее, — заметил Джексон. — В такой жаркий день если где-то и можно думать, то только в тени.
— Да, сэр, — согласился его собеседник. — Я вот тут наблюдаю за большой жирной форелью, которая лежит на дне и мечтает о прохладе горного ручья, обмахивая себя плавниками, как веером, и пытаюсь войти с ней в контакт. Вижу, как блестит ее спина в лучах солнца, которые насквозь просвечивают пруд. Эта форель тоже мыслитель, но мы с ней пока никак не можем найти общего языка.
— Может, из-за того, что она не понимает испанский? — предположил Джексон. — А мне кажется, что вы думаете на нем.
— Не буду отрицать, испанский — мой родной язык. — Толстяк не мог скрыть своего удивления. — Я забрел в эти края, прожив долгое время в мексиканском захолустье. Там жизнь течет неторопливо. Бывали в Мексике?
— Довелось, правда недолго.
— Ну и как, понравилось?
— Я испытал приятное чувство истомы и лени, в глуши, конечно, — осторожно ответил Джексон.