Тропа Крысиного короля

Петровичева Лариса

– Мои родители не носили рубинов, – вздохнула она. – И их больше нет. Северные рубины покупают шейхи Приморья и владыки Малого Запада, и ни с кем ничего страшного не случалось.

Линда чуть не плакала. Казалось, недоверие барышни оскорбляло ее лучшие чувства.

– Вы вот что, миледи, – в отличие от подруги, Клара была спокойной и сдержанной и всегда знала, что делать. – Бог с ними, с рубинами, может, они и правда не при чем. Но смотрите, если вам что-то не понравится, хоть самая малость, вы не молчите. Напишите письмо адвокату, пусть приедет да вызволит вас. И местным не верьте, они в глаза лобызают, а за глаза проклинают.

Не знаю, что там насчет королей и демонов, я вообще верю в Господа, а не в демонов. Но люди в тех краях с гнильцой. Вы не теряйтесь, пишите адвокату – и не прямо, что, мол, спасите-помогите, а, например, тут очень холодно. Пусть это будет такой тайный знак! Письмо-то с гарантией прочитают, да ничего не поймут!

Линда энергично закивала – идея Клары пришлась ей по душе.

– Да, барышня, Клара дело говорит! «Тут очень холодно» – так и договоримся, что это значит, что дело скверно. Адвокат за вами поедет и привезет в столицу, а мы вас тут будем ждать, ваш опекун сказал, что не станет никого увольнять. И ничего не бойтесь, все будет хорошо.

Мия всем сердцем хотела бы в это поверить – но почему-то не получалось.

На улице пошел снег, началась метель, и все закружилось в этой метели – чемоданы, вещи, прощание с плачущими служанками, которые обнимали Мию так, словно она была не госпожой, а подругой. Вот Оливер протягивает руку, помогая Мие сесть в экипаж, и от его пальцев снова веет холодом. Вот дом и сад уплывают куда-то в метельную тьму, и Мию охватывает такая тоска, что становится больно дышать. Вот воет ветер, и Мие слышатся голоса – Крысиный король летел над миром в санях, запряженных мертвецами, и призывал новых в свою страшную свиту.

– Наш поезд через час, – сообщил Оливер, и Мия почему-то подумала, что он не большой любитель вести беседы. Волшебник должен хранить тайны, а не болтать о них. – Ночь в дороге, утром будем на месте.

Мия всхлипнула, и Оливер со вздохом протянул ей носовой платок – кажется, ему не нравились женские слезы. Теперь придется жить так, чтобы не вызывать у этого человека лишнего раздражения и неприязни – в северных землях ей понадобятся друзья, а не враги, ну или хотя бы люди, которые к ней расположены.

– Должно быть, у вас старый замок, – сказала Мия. Оливер улыбнулся мягкой улыбкой джентльмена – когда-то она думала, что у ее незнакомого дядюшки-колдуна острые зубы, специально заточенные для того, чтобы рвать плоть.

– Ангеат это целая крепость. Я забочусь о ней, и там вполне уютно. Вам понравится, Мия, не сомневайтесь.

Кажется, это было попыткой ее утешить – напрасной, впрочем. Сквозь оцепенение, которое окутывало душу Мии до похорон, стал пробиваться страх. Легко смеяться над девичьими суевериями, когда ты сидишь в доме в центре столицы – и совсем другое дело отправиться туда, где все истории о Крысином короле могут оказаться правдой. Мия представила шелест крысиных лапок в стенах замка, и ноги сделались ватными.

– Сколько я должна буду прожить с вами? – спросила Мия. – Пока вы не выдадите меня замуж?

Оливер кивнул.

– Верно. Сейчас в Ангеате идут активные разработки, я не могу надолго их оставить. Но сделаю все, чтобы побыстрее найти толкового управляющего, а потом приеду с вами в столицу, и мы подберем вам хорошего мужа.

Он говорил про самую обычную девичью жизнь: родители выводят дочерей в свет, посещают с ними балы, выбирают мужа по должности

и недрам кошелька и передают свое дитя ему в руки, словно драгоценную покупку. Все это было сказано очень спокойно и просто, но Мия не могла отделаться от ощущения, что он просто говорит о том, что ей хочется услышать. Что это принесет в ее душу мир и спокойствие – и Мия пойдет в ловушку, не замечая, что она существует.

– Что мне делать до этого? – поинтересовалась она.

Оливер улыбнулся.

– В Ангеате не так мрачно и скучно, как вы представляете. Там большая библиотека, сейчас со мной живут мои друзья, один из них поэт, второй – знаменитый северный художник, так что вам найдется, с кем пообщаться. Конечно, это не такое изысканное общество, к которому вы привыкли в столице, но скучать вам точно не придется, – экипаж остановился на перекрестке, и Оливер добавил: – Понимаю, вы слышали много страшных историй о севере…

– Много, – кивнула Мия. – И мне сейчас в самом деле не по себе.

Экипаж двинулся дальше, и свет фонарей, падавший в окно, вдруг исказил лицо Оливера, сделав его осунувшимся и темным – казалось, опекун надел маску древнего пугающего существа. Мия так сжала сцепленные пальцы, что почти услышала похрустывание костей.

– Лорд Тристан Кейдн, которого враги стали называть Крысиным королем, был героем, – произнес Оливер тоном человека, который искренне верит в то, о чем говорит. – Вся его вина в том, что он пытался отстоять независимость севера и заплатил за это собственной жизнью и честью. Вы ведь учили историю в школе?

– Учила, – ответила Мия. В их гимназии на уроки истории отводили три часа в неделю, посвящая их, в основном, рассказам о славных деяниях владыческой фамилии Солихала. – Но нам мало рассказывали о войне за независимость. Говорили, что это были локальные столкновения бунтарей с королевскими войсками.

Оливер улыбнулся и вдруг рассмеялся – смех прозвучал настолько легко и непринужденно, что Мие невольно сделалось легче.

– Что ж, дорогая моя, – произнес он, – думаю, вам предстоит узнать много нового.

***

Поезд казался черным драконом, которому пришла в голову блажь задремать на вокзале, вытянувшись на рельсах длинным телом. Проводник, который стоял перед вагоном, пробил билеты серебряными щипцами и, поднимаясь по лесенке, Мия вспомнила, как однажды ездила с родителями на юг. В памяти поднялись растрепанные пальмы, негромкий шелест моря, белое кружево зонтика – все это теперь казалось сном, который с каждой минутой утекал из памяти.

Вся ее прошлая жизнь теперь была ненастоящей. Крысиный король хлопнул в ладоши, нагоняя лихорадку на город, и все исчезло.

Никакого юга больше не было. Только север.

– Утром будем на месте, – повторил Оливер. Они разместились в крошечном купе на два места, Мия повесила шубку на крючок и спросила:

– А там есть, где гулять?

Оливер улыбнулся. Снял шапку, положил на столик, провел ладонью по волосам, и Мие на мгновение показалось, что у него слишком длинные и слишком острые пальцы. В купе было уютно и светло, но Мия увидела, как в уголках зашевелились тени, потекли к носкам ее сапожек.

Она невольно поджала ноги. Заметил ли это опекун? Вроде бы нет. Мия подумала, что сейчас надо вести себя как можно спокойнее. Не показывать, насколько глубоко в ней засел страх, быть обычной барышней, у которой на уме платья да ленты…